«Пошляк» и «сволочь». За что Сталин возненавидел Андрея Платонова

«Сволочь!» - резюмировал Иосиф Сталин, прочитав рассказ Андрея Платонова «Впрок». Эта ремарка на полях журнала «Красная новь» положила начало трагическим событиям в судьбе писателя. «Другой выход – гибель» Повесть «Впрок» опубликовали в 1931 году. Незадолго до этого – в 1930-м – Сталин выступил в газете «Правда» со статьей «Головокружение от успехов», в которой высказался об ошибках, допущенных в процессе всеобщей коллективизации. Исследователи Платонова называют повесть «Впрок» этаким смелым откликом на заявления Сталина, тем более что в самом тексте подкулачников называют «перегибщиками» и «головокруженцами». Многие исследователи, в частности, автор книги «Нэповская оттепель» Наталья Корниенко, видели и изучали сталинский экземпляр «Красной нови», который был весь исписан твердой рукой вождя и содержал немало красочный эпитетов в адрес Платонова: «дурак», «пошляк», «балаганщик», «беззубый остряк», «болван». В редакцию журнала, пропустившую скандальную повесть в печать, пришла записка от вождя: «Рассказ агента наших врагов, написанный с целью развенчания колхозного движения и опубликованный головотяпами-коммунистами с целью продемонстрировать свою непревзойденную слепоту... P.S. Надо бы наказать и автора, и головотяпов так, чтобы наказание пошло им впрок». Далее был пленум Московской ассоциации пролетарских писателей, где Платонова с легкой руки Сталина объявили вражеским агентом и «кулацким писателем». Коллеги по цеху начали публиковать разгромные отзывы на платоновские произведения. Исследователь Руслан Поддубцев в своей статье «Повесть А. Платонова «Впрок» в оценках советской критики» приводит текст письма, которое писатель послал своей жене: «В день твоего отъезда я узнал, что меня будут сильно критиковать за «Впрок». Сегодня уже есть подвал в «Литературной газете» против «Впрока». Наверно, будет дальнейшая суровая критика. Перемучившись, обдумав все (думать над коренным изменением своей литературной деятельности – я начал еще с осени; ты знаешь про это), – я решил отказаться, отречься от своего литературного прошлого и начать новую жизнь. Об этом я напишу в газеты «Правда» и «Литературная газета», – пришлю тебе напечатанное письмо. Когда увидимся, я тебе все объясню, и ты поймешь, что это высшее мужество с моей стороны. Другого выхода нет. Другой выход – гибель». Жестокий урок Конечно, и сам писатель, и его окружение боялись, что грядут репрессии, однако Сталин не спешил наказывать Платонова. Но в 1938 году семью писателя постиг удар – был арестован 16-летний Платон Платонов. Литературовед Виктор Шкловский писал, что сын Платонова попался за «нелепую проказу». В книге «История русской культуры XX века» Соломон Волков описывает эту историю так: «В писательской среде, где о сталинском разгневанном отзыве 1931 года знали очень многие, к Платонову относились как к человеку обреченному. Но беда подкралась к Платонову с нежданной стороны: 4 мая 1938 года был арестован едва достигнувший шестнадцати лет сын писателя Платон (Тоша), по доносу соученика по классу (они оба были влюблены в одну девушку) обвиненный в участии в «антисоветской молодежной террористической организации». Хлопотать за осужденного на ссылку в Сибирь юношу вызвался поклонник Платонова Шолохов. Как рассказывал сам Платонов, Шолохов дошел до Сталина, который тут же при нем запросил по телефону информацию о Тоше. Юношу вернули в Москву, заново рассмотрели его дело, благожелательно выслушали его объяснения, что сознался он в терроризме «под угрозой следователя, который заявил, что если я не подпишу показания, то будут арестованы мои родители». Сын Платонова оказался в числе немногих, в отношении которых сталинская фемида просигналила «обратный ход»: накануне войны его выпустили на свободу». В других источниках указано, что Платонов и его друзья добивались благополучного разрешения судьбы Тоши несколько месяцев, потому что просто так добраться до Сталина не мог даже Шолохов. Говориться также, что сына писателя обвиняли не по пустяковой статье, а в измене Родине, терроре и участии в контрреволюционной организации. Из заключения Тоша вернулся в 1940 году и оказался неизлечимо болен туберкулезом, отчего скончался в 1943 году. Разумеется, история с Тошей Платоновым была уроком его отцу. По воспоминаниям современников, Андрей Платонов говорил, что сына у него отняла советская власть, но «творчества никто у него не отнимет». Тарабарский язык Каждый, кто брал в руки Платонова, знает, что его язык и тематика делают эти романы и повести не самым простым чтивом. Витиеватый и образный стиль повествования, сложные конструкции и образы и обилие неологизмов – за это писателя любят и ненавидят. Вот и Сталин, в тех же записях на полях журнала «Красная новь», оставил пометку: «Это не русский, а какой-то тарабарский язык!» Кстати, позже случилась еще одна похожая и ставшая уже легендой история, когда вождь пролетариата зашел на премьеру оперы Шостаковича «Леди Макбет» и произнес реплику: «Сумбур вместо музыки». И после этого на великого музыканта обрушилась волна критики на страницах газет. Впрочем, Горький в одном из своих писем к Платонову, раскритиковав некоторые моменты содержания «Чевенгура», бросил как бы между делом: «Забыл сказать: очень хороший язык». «Все минётся, одна правда останется» Несмотря на то, что в 1929 году был дописан «Чевенгур», а в 1931-м — «Котлован», надежды напечатать их полностью у Платонова не было. В 1928 году журнал «Красная новь» опубликовал отрывки из романа: «Происхождение мастера» и «Потомок рыбака». Платонов и писал, и просил, но тщетно. Оба произведения, которые сегодня так много исследуются и анализируются, так и не вышли в свет в России при жизни писателя. Первая полная публикация романа «Чевенгур» случилась только 1978 году в Лондоне, в СССР роман издали в годы перестройки в журнале «Дружба народов». Повесть «Котлован» увидела свет в родной стране ее автора в 1987 году. Максим Горький, по письмам которого видна его симпания к Платонову, писал своему коллеге по цеху, тщетно пытавшемуся прорваться в печать: «Не горюйте... «Все минётся, одна правда останется». В 40-х Платонов совсем лишился возможности зарабатывать писательским трудом. В конце 1946 года увидела свет первая редакция его рассказа «Возвращение», который сам автор назвал «Семья Иванова». И вновь писатель подвергся шквалу критики. Издатель Фадеев назвал рассказ «лживым и грязноватым», злопыхательским, «выползшим на страницы печати обывательской сплетней», другие литературоведы говорили, что «Семья Иванова» - это гнусная клевета на советских людей. Жизнь Андрея Платонова оборвалась 5 января 1951 года в Москве. Он умер от туберкулёза, которым заразился, ухаживая за сыном Платоном.