Самая читающая нация: что читали россияне в 2017 году
Накануне приближающегося Года литературы «Ридус» вспомнил главные книги российских писателей, вышедшие в 2017 году и вызвавшие массовый ажиотаж у читающей публики, пополнив золотой фонд современной русской литературы. 10. «Ленин. Пантократор солнечных пылинок» Журналист и литературный критик Лев Данилкин переосмыслил биографию Владимира Ленина аккурат в год столетия Октябрьской революции: книга о вожде принесла Данилкину заслуженную национальную литературную премию «Большая книга-2017». Для Данилкина Ленин — не дядя на постаменте с вытянутой вперед рукой, а живой человек со своими страстями, философ и манипулятор у власти, который оказался в эпицентре истории. Из книги мы узнаем, что Ленин бешеный путешественник — прошел и проехал на поезде и велосипеде десятки тысяч километров: был в Восточной Сибири, на Капри, взбирался даже на Везувий и Монблан,отмечается на портале «Год литературы». 9. «Соколиный рубеж» Объемный труд Сергея Самсонова называют одной из главных литературных неожиданностей года. Героями этого былинно-эпического романа выступили немецкий ас, аристократ-ницшеанец, белокурая бестия Герман фон Борх — и сталинский сокол, сын раскулаченных крестьян, детдомовец Григорий Зворыгин. Растянувшаяся на несколько лет дуэль двух асов ближнего воздушного боя под пером современного писателя приобретает черты мифические, как поединок Ахилла с Гектором, в ходе которого противники зашвыривают друг друга за ближайшую тучку и вбивают в землю по колено. Исход битвы в воздухе, слава богу, нам в целом известен, — но автор поворачивает дело так, что личное поражение одного оказывается трудно отличить от личной победы другого. И наоборот. 8. «Номах» Роман дебютанта списка «Большой книги» Игоря Малышева рассказывает о Гражданской войне и ее герое — Несторе Махно. Анаграмма «Номах», взятая из поэмы Есенина «Негодяи», отсылает к имени главы анархистской армии Нестора Махно. В своем романе Малышев пытается раскрыть мотивы человека и народного защитника, который на практике пытался воплотить идеи анархо-коммунизма,поясняют литературные критики. 7. «Катаев: „Погоня за вечной весной“» Вторая премия «Большой книги-2017» досталась Сергею Шаргунову, представившему биографию Валентина Катаева: «Удачная попытка непредвзято оценить противоречивую и изрядно потускневшую сегодня фигуру мастера и бесподобного стилиста — автора сказки „Цветик-семицветик“, повести „Белеет парус одинокий“, мемуаров „Алмазный мой венец“», — говорят критики. Катаев совсем неоднозначен — в литературе он ценил не «позицию», а талант, плевал на авторитеты и старался сочетать европейскую просвещенность и русский патриотизм. Жизнь Катакева полна тайн и невероятных событий. Разговор о нем неизбежно воскрешает огромный литературный и исторический контекст. 6. «Петровы в гриппе и вокруг него» Финалист премии «Большая книга», екатеринбуржец Алексей Сальников распространяет свой роман через Bookmate абсолютно бесплатно, но это одна из наиболее ценных книг уходящего года. «Петровы в гриппе и вокруг него» — это история об обычной на первый взгляд жизни семьи Петровых, рассказанная адекватным современному сознанию языком. Жизнь обычной семьи в Екатеринбурге выливается в удивительное приключение, стоит только главе семейства заболеть гриппом. С каждой главой сюжет обрастает странными и зловещими подробностями, герои действуют в состоянии полной расфокусировки и предновогодняя горячка только подталкивает на новые безумства. «Петровы в гриппе и вокруг него» — роман, полный ярких стилистических находок и неоджиданных смыслов, которые следует разгадать читателю. 5. «Город Брежнев» Лауреат третьей премии «Большая книга-2017» Шамиль Идуатуллин представил книгу о жизни подростка Артура Вафина в промышленном городе Брежневе, где производят Камазы. Его роман — это пазл из советских реалии «восьмидесятых», с их очередями, плановым производством и коммунистической пропагандой. Советский мир Идуатуллина лишен флера и ярких красок, наполнен абсурдностью, вечным дефицитом и безысходностью. Замкнутые комплекса, пустыри и улицы Брежнева диктуют свои уличные правила жизни, где важно сделать правильный выбор, доказать пацан ты или чушпан и ответить на главные вопросы. А ответы на них часто находятся в драках — бессмысленных и безжалостных. Поиск авторитетов, влюбленность, предательство друзей и уличные подвиги, взаимоотношениям с родителями — герой проходит через мясорубку переходного возраста вполне удачно. По крайней мере, книга заканчивается смертью Андропова, девяностые с их трагизмом и разрухой еще не пришли. 4. «Неизвестность» «Неизвестность» прозаика и сценариста Алексея Слаповского собрала в единое целое разрозненные дневники, письма и документы, которые рассказывают историю одной семьи. В новом романе Алексея Слаповского переплетены судьбы разных поколений одной семьи. События охватывают две войны, революцию, девяностые и современную Россию. Идеалы каждого следующего поколения проходят испытания временем и меняются до неузнаваемости. Пестрота рассказов, воспоминаний и писем собирается в одно красочное полотно, за которым маячит неизвестность. 3. «Тайный год» Новый роман Михаила Гиголашвили посвящен самому загадочному отрезку долгого правления Ивана IV — его годичной «добровольной отставке» с московского трона. Книга Гиголашвили — не исторический и не документальный роман, а настоящая фантасмагория — есть что-то в нем от детектива, психодрамы и босхинианы. Фигура Ивана Грозного находится в центре внутренних проблем государства, царь не столько действует, сколько рефлексирует о народе, разрухи в стране, взяточничестве и неутроенности в государстве. 2. «Патриот» Долгожданный роман Андрея Рубанова «Патриот» погружает в Россию «нулевых»: его главный герой — успешный банкир, который не может найти себе места в новой реальности. Он одержим сверхидеей участвовать в грядущей войне «на юге России» и шить дизайнерские ватники — в этом весь его патриотизм, который выливается в тотальную безысходность и смерть героя. В романе проявляются гоголевский абсурдизм, пугающая политика и экзистенциальное отчаяние лишнего человека. 1. «iPhuck10» Очередная работа Виктора Пелeвина, в которой один из наиболее изобретательных русских литераторов продолжает изощренно бичевать современное искусство. Романист вводит новый искусствоведческий термин. Искусство первой трети XXI века, уверяет Мара Порфирия, — это «гипс». Не в том смысле что «гипсовые статуи», разумеется, а в том, что Бог умер (или почти умер), его положили в саркофаг, и «гипсовое искусство — это искусство, которое своим виртуальным молотом пытается разбить этот саркофаг. Или, наоборот, старается сделать его еще крепче». Подобное мерцание смыслов и переливы многоуровневой иронии вообще насквозь пронизывают 400-страничную книгу.
