Тайны секретных лабораторий. Как сибиряк ловил шпионов на ядерном объекте

Сибиряк Николай Бороздин, кроме перечисленных важных дел, задерживал диверсантов, охраняя ядерный щит Родины, а позже эвакуировал людей из Припяти после аварии на Чернобыльской АЭС. Через день – на ремень В армию Николая призвали в 1953 году – в год смерти Сталина. Служили тогда три года. О предпочтениях по месту службы и роду войск у новобранцев не спрашивали – не то, что сейчас. «Погрузили в телячьи вагоны. Везли почти неделю. Куда – никто из нас не знал», – вспоминает Николай Васильевич. Привезли на Урал, в город Оз ёрск Челябинской области. Вернее, это сейчас он так называется. А тогда никакого Озёрска на картах не было. Был сверхсекретный «Комбинат-817», позже получивший название «Маяк». Именно здесь в сверхсекретных лабораториях закачивали плутоний в ядерные бомбы. И была «База-10», где жили гражданские работники комбината. Солдат-новобранцев определили в караульную роту. «Через день – на ремень», – так бойцы называли свою службу. «Через день – на ремень» – это когда через день ходишь в караул часовым или помощником начальника караула, – объясняет наш собеседник. – Тяжёлый режим службы. Сутки в карауле. По уставу спишь там не больше 4 часов. Потом сутки передышка. Причём занятия по плану никто не отменяет. Затем снова на сутки в караул. А вообще «На ремень!» – это строевая команда, при которой оружие – автомат или карабин – вешается ремнём на правое плечо, и солдат готов идти куда прикажут. В данном случае приказывают обычно идти в караулку, а затем заступать на пост. Смерть шпионам! За три года службы Николай Бороздин вместе с сослуживцами задержал трёх шпионов. Одного поймали в товарном вагоне, въезжавшем на территорию комбината. В вагоне была то ли пакля, то ли стружка. Эти материалы использовали в гигиенических целях, а также для упаковки. Солдаты сочли своим долгом разворошить отходы льняного производства и под ними обнаружили человека. Шпиона препроводили на командный пункт. Кто он был и откуда, простым рядовым, конечно, не объясняли. «Примерно через год после начала службы у нас из части сбежал солдат, ранив своего сослуживца караульного и забрав оружие, – рассказывает Николай Васильевич вторую «шпионскую историю». – Для нас это был шок. Никакой дедовщины в те времена не было, служил парень исправно, без нареканий – зачем бежать?» По тревоге подняли всю роту, дали команду прочёсывать местность. Беглец успел уйти за территорию комбината. Это была серьёзная угроза для гражданских, живущих на «Базе-10». Дезертира погнали в сторону леса и... потеряли из виду. Наконец кто-то заметил, что стог сена шевелится. Солдатам скомандовали стрелять на поражение. Когда достали труп беглеца, то обнаружили, что на теле под одеждой у него – фотографии цехов, оборудования и секретных документов. «Это был не солдат-срочник, а хорошо подготовленный диверсант. Настоящего призывника он убил в дороге – мы ведь подолгу стояли на станциях. Паспортов ни у кого не было. В лицо никто никого не знал», – Николай Васильевич пересказывает слова командира после той опасной операции. Третьего диверсанта поймать не удалось. Часовые увидели его летящим на парашюте над территорией комбината. Как обычно, всех подняли в ружьё. Но шпион промахнулся, а скорее всего, специально направил парашют в сторону, поняв, что его засекли. Приземлившись в лесу, он смог уйти от преследования. В пекле Чернобыля Через 30 лет после службы в армии Николаю Бороздину снова пришлось побывать в ядерном пекле. Он эвакуировал людей из Припяти после аварии на Чернобыльской АЭС. «Вывозили за 100 км от зоны поражения. Люди бросали жильё, имущество. Все плакали», – вспоминает ветеран. Из Припяти выехала колонна, которой не было видно ни конца ни края. Людей возили по сёлам, там было так: местная власть выходит и говорит, что они могут взять определённое количество. Беженцев распределили по всей Украине вплоть до Киева.