Пять лет лагерей за песню про Джонни: как боролись с "ползучей контрреволюцией" в послевоенном Калининграде
В конце 1948 года в Калининграде был осуждён гражданин К., сотрудник областного сельскохозяйственного управления. В копии приговора, хранящейся в Государственном архиве Калининградской области, зафиксировано, что именно натворил контрреволюционер К. Он "...опошляя действительность, клеветал на строй и русский народ в письме к родственнику жены, в поезде беседовал о сельском хозяйстве со своим знакомым, пытался опорочить колхозную систему сельского хозяйства и доказать преимущество частнособственнического землепользования ". За антисоветскую пропаганду и агитацию К. был приговорён к десяти годам лишения свободы. Также суд лишил его полученных в своё время медалей "За победу над Германией", "За победу над Японией" и "30 лет Советской Армии". На процессе К. себя виновным не признал. Видимо, этим и объясняется строгость приговора. А вот монтёр светлогорского санатория С., осуждённый по той же статье 58/10 сталинского Уголовного кодекса, во всём сознался. И получил пять лет лишения свободы. Также с монтёра-контрреволюционера взыскали 200 рублей на оплату защищавшего его адвоката. В приговоре говорится: «В течение 1947 года С. в своей квартире среди рабочих санатория МВС высказал клевету на колхозную систему в СССР и одновременно восхвалял жизнь в капиталистических странах, высказывал клеветнические измышления в отношении руководителей большевистской партии и советского правительства и распространял слухи о предстоящей войне Советского Союза с Англией и Америкой и поражении в этой войне Советского Союза». Мировая война областного масштаба На распространение слухов о Третьей мировой войне калининградские власти реагировали особенно жёстко. Для этого у властей были серьёзные основания. Слухи о предстоящей войне с Америкой и Англией в послевоенной Калининградской области распространял не только электромонтёр С. Этим занимались советские газеты и радио, многочисленные политработники, пропагандисты и агитаторы. "Американские империалисты готовятся к новой войне", "Империалистическая угроза", "Непотопляемый советский авианосец" (это о Калининградской области), "Стальной сталинский штык, направленный в мягкое подбрюшье загнивающей Европы" (это тоже о нас), "Новые фашисты хотят развязать новую войну" — вот несколько устойчивых штампов из калининградских газет 1947 года и выступлений агитаторов в трудовых коллективах области. В письме товарищам по партии секретарь калининградского обкома ВКП(б) Щербаков приводит высказывание домохозяйки С.: "В Калининграде становится страшно жить. В газетах только и пишут о войне, и в случае если она будет, то отсюда едва ли успеем унести ноги. А потому нет желания устраивать здесь свою жизнь". Массированная антиимпериалистическая пропаганда предстоящей войны с американцами и англичанами быстро дала результаты. Профессор Юрий Костяшов в своей книге "Повседневность послевоенной деревни" приводит фрагмент постановления общего собрания колхозников колхоза "Новая жизнь" Правдинского района. Колхозники постановили "теснее сплотиться вокруг ЦК ВКП(б) и тов. Сталина", а также "превратить наш колхоз в неприступную крепость для наймитов реакционно-империалистической агрессии". В этой же книге приводятся слова колхозника из "Ливенского ударника". На собрании, посвящённом принятому в Польше решению о создании Коммунистического информационного бюро, колхозник сказал, что "своевременное выполнение планов, повседневное укрепление колхоза будет лучшим ответом фашистам нового типа — черчиллям, даллесам и другим акулам империализма". А в колхозе "Путь Ленина" работница произнесла: "Война — это гибель для народа, она несёт нищенство, калечество, убийство людей. Войны нужны только капиталистам, а мы войны не хотим". Массированное идеологическое пережёвывание темы агрессивных устремлений империалистов сделало своё дело. В конце июня 1947 года в Калининградской области началась Третья мировая война. Именно тогда слух о том, что на СССР напали Америка, Англия и Турция начал своё победоносное шествие по Калининградской области. Вместе с голодом зимы 1946–1947 годов, разрухой и многими другими тяжестями жизни первых советских отцов-переселенцев слух внёс огромный вклад в так называемое обратничество — бегство переселенцев из области обратно. К 1950 году сбежала половина переселенцев. Многие из них, пережившие реальную Вторую мировую, бежали из Калининградской области от войны мнимой, которая шла только в их головах. В секретном письме секретарь областного комитета партии товарищ Щербаков приводит примеры высказываний установленных и неустановленных граждан о якобы идущей войне с Турцией, Америкой и Англией. Одна гражданка утверждала, что 25 июня 1947 года из Калининградской области будут эвакуированы все колхозы. В Озёрском районе некий майор в беседах с колхозниками "подтвердил" факт бомбёжки врагами Минска. Третья мировая стала для переселенцев реальностью. Когда в Нестеровском районе пограничники при задержании нарушителей госграницы сделали предупредительные выстрелы, несколько семей переселенцев из колхоза "Путь Ленина" погрузили свой скарб на телеги и побежали в Белоруссию. Они решили, что Третья мировая дошла до области. Остановить их удалось только с милицией. Как всегда, появились "знающие люди". Колхозница сельхозартели имени Горького при свидетелях рассказывала, что "Америка оказывает помощь колхозникам, но эта помощь до колхозников не доходит, всё достаётся руководителям". Другая установленная "кем надо" гражданка, как писали в документах тех лет, "пустила ложные разговоры" о первопричинах идущей войны: Америка предложила Сталину распустить колхозы. Он согласился. А вот его жена — нет... Политическая ситуация в области складывалась напряжённая. Зачем сеять и пахать, зачем строить и обустраивать, если война всё уничтожит? Обком партии с компетентными органами провёл расследование. Выяснилось, что слухи в Калининградскую область привезли две колхозницы из Минска, куда они ездили за картошкой. Они рассказали односельчанам, что Минск бомбили и что американцы сбили 15 советских самолётов. После чего слух о новой мировой войне быстро расползся по всей области. В присутствии двух граждан Власть в борьбе с этим слухом была беспощадна. Из приговора 1948 года, вынесенного переселенке Людмиле Евсеевне К., неграмотной украинке: "...Восхваляла жизнь в фашистской Германии, одновременно опошляя жизнь в СССР. В присутствии рабочих возводила клевету на Советское правительство и одновременно высказывала пораженческие настроения в отношении будущей войны Англии и Америки против Советского Союза". Людмилу Евсеевну отправили в лагеря на три года. Обратите внимание, что в тексте приговора нет никаких сомнений по поводу "будущей войны Англии и Америки против Советского Союза". Давайте вспомним строчку из приговора монтёру-контрреволюционеру из светлогорского санатория: "... распространял слухи о предстоящей войне Советского Союза с Англией и Америкой...". Между двумя приговорами — один год. Ещё одна цитата из ещё одного "антисоветского" приговора: "...Высказывал клевету, направленную на дискредитацию советского правительства, на подрыв и ослабление мощи советского государства. В присутствии двух граждан в своей квартире восхвалял американскую армию, её технику и снабжение, одновременно клеветал на жизнь в Советской армии, высказывал недовольство внешней политикой Советского правительства по вопросу торговых соглашений с другими государствами, высказывал клеветнические измышления на Советскую печать, литературу и кино, при этом восхвалял буржуазную печать...". Приговор, вынесенный на основании показаний двух свидетелей, — шесть лет исправительно-трудовых лагерей. Это важный процессуальный момент. Никаких диктофонов, никаких скрытых аудио-, видеозаписей. Слов двух свидетелей было достаточно, чтобы получить десять лет лагерей. "Вырезал государство Греция" Столько же получил старший экономист Облпроекта. Я не знаю, что руководило этим человеком и понимал ли он, чем это для него закончится. Честно говоря, я не знаю, как относиться к поступку этого человека, назвать имя которого мне запрещает действующее законодательство, — как к глупости или как к подвигу. Он вырезал опубликованную в "Калининградской правде" статью с текстом обращения некоего греческого комитета (так в приговоре — Прим. авт.) "с описанием жестокого обращения в греческих лагерях и тюрьмах". Затем вырезал из статьи "государство Греция" и от руки вписал "СССР". В результате информация о жестоком обращении с заключёнными в греческих лагерях и тюрьмах стала "относиться не к Греции, а к СССР". Далее цитирую приговор: "Он просил опубликовать ("исправленную" заметку — Прим. авт.) в газете "Правда", требовал освобождения заключённых, осуждённых за антисоветскую деятельность, требовал ликвидировать МВД и МГБ, создания любых других политических партий, выборы из этих партий нового правительства или парламента, наделить крестьян землёй и другие антисоветские измышления". Письма Сталину — отдельная тема. Вождь не любил, когда ему сообщали с мест, как всё плохо. Это "плохо" часто кончалось плохо для авторов писем, искренне верящих, что "Сталин-то и не знает...". В легендарной и знаковой для Калининграда книге "Восточная Пруссия глазами советских переселенцев" приводятся воспоминания Екатерины Максимовны Коркиной. В пятидесятые она работала нормировщицей на авторемонтной базе Балтийского флота. В феврале 1948 года её арестовали сотрудники Министерства государственной безопасности. Арестовали за письмо, которое она отправила в ЦК ВКП(б). В "Восточной Пруссии глазами советских переселенцев" приводятся её слова: "В 46–47 годах через порт отправлялись какие-то продукты за границу, а нам самим есть было нечего. В порту произошла забастовка. Туда послали солдат. Об этом много говорили в городе. "Знаете ли вы, что творится в Калининграде?" — с таких слов начиналось письмо". Екатерина Максимовна рассказала также об ужасном положении немецкого населения: "Последней каплей, которая вынудила меня написать в ЦК, стал случай. У нас во дворе была собака. Кормили её чем могли, в основном остатками со стола. Однажды я увидела, как из собачьей миски ели, торопливо подбирая последние крохи, двое испуганных и голодных немецких ребятишек. Это было невыносимо видеть. Я разрыдалась и села за письмо". Вначале на следствии ей задавали разные вопросы. Например, была ли она в порту во время забастовки и видела ли забастовку сама. Или почему она жалеет немецких женщин и детей, ведь немцы не жалели наших женщин и детей. Екатерина Максимовна отвечала: "Эти женщины и дети, сироты, не виноваты в том, что началась война. У меня тоже погибли родные на войне, и я готова растерзать немцев. Но здесь я не могла видеть их страдания...". А потом следователь — как вспоминает Екатерина Максимовна, "обаятельный чекист" — перестал задавать ей какие-либо вопросы. Просто вызывал её на положенные два часа на допрос, а сам сидел и читал. Екатерина Максимовна помнит, что читал "обаятельный чекист". Это была "Цусима" Новикова-Прибоя. 12 апреля 1948 года её судила "тройка" во внутренней тюрьме управления МГБ. Суд длился около 25 минут. Екатерину Максимовну приговорили к пяти годам лишения свободы и поражению в правах на три года. 23 мая 1962 года Коркина была реабилитирована Президиумом Верховного суда РСФСР. "За отсутствием состава преступления". В 1951 году Переселенческий отдел Калининградской области в своём отчёте привёл следующую статистику: "...Осуждены и высланы органами МГБ за 1946–1951 гг. всего 168 семей переселенцев, в том числе: в 1946 году — 3, 1947 г. — 14, 1948 г. — 45, 1949 г. — 59, 1950 г. — 29, 1951 г. — 18". А вот информация из справки председателя Калининградского областного суда Ивана Котивца о судебной практике по контрреволюционным преступлениям: "Преобладающее количество дел о контрреволюционных преступлениях, рассмотренных областным судом во втором полугодии 1947 года, являются дела о контрреволюционной агитации и пропаганде. Таких дел судебной коллегией рассмотрено 37 в отношении 86 человек, из которых осуждено 62 человека и оправдано 24 человека. Из означенного числа лиц осуждено граждан СССР — 8 человек, все прочие немцы — германские поданные". Антисоветский Джонни и его пиво Немцы шли в лагеря пачками. Вот один из приговоров, вынесенный по поводу контрреволюционного преступления, совершённого немкой в августе 1947 года в городе Иоганенстоль Гусевского района Калининградской области (так написано в приговоре — Прим. авт.). Немка Гертруда К., работница совхоза №72, совершила своё преступление во время читки газет, издаваемых в Калининградской области на немецком языке. Она заявила, что "...немцы этих газет читать не должны, так как в них описывается неправда. Восхваляла гитлеровский режим, одновременно опошляла и искажала действительную жизнь народов в Советском Союзе. Кроме того, возводила клевету на Советскую Армию и народ, призывала уклоняться от полевых работ". Она получила шесть лет лишения свободы. В другом приговоре говорится, что осуждённая немка Г. "...призывала население плохо работать на советский народ, а также проводила слухи о неизбежности войны Англии и Америки с СССР". За призывы плохо работать на советский народ немка получила 10 лет лагерей. А ещё немцы пели песни. Наиболее распространённой контрреволюционной песней была "Прекрасная страна у Балтийского моря". Возможно, речь идёт о гимне Восточной Пруссии. Одну из немок посадили на пять лет за исполнение, как сказано в приговоре, песни антисоветского содержания "В кабачке Джонни за кружкой пива". В 1948 году Иван Котивец сообщал в Москву, что судебная коллегия допустила серьёзную ошибку, оправдав троих немцев из 15, входивших в контрреволюционную группу. Эти немцы тоже пели, но судебная коллегия "не нашла контрреволюционного содержания в их песнях "Корамба" и "В старом гнезде", несмотря на то что там всё-таки содержались ‟клеветнические измышления против советской действительности и советского государства”". Я пытался найти в интернете хоть какую-то информацию, что же такого антисоветского было в этих песнях. Почему-то больше всего меня интересовала контрреволюционная антисоветская составляющая в песне "В кабачке Джонни за кружкой пива". Не нашёл… (По материалам Государственного архива Калининградской области, исследований "Послевоенный быт советской деревни" и "Восточная Пруссия глазами советских переселенцев")
