Кто отбил Ленину телеграмму из Симбирска о взятии его родного города?
По-соседски... К могиле Александра Алексеевича Кузнецова мы пробираемся мимо древних склепов и покорёженных оград. Справа показался небольшой и ветхий крест с проржавевшей табличкой: «Учёный лесовод Карл Карлович Смелый. 1874-1948». Если завтра на него рухнет одно из старых кладбищенских деревьев, то, вероятно, не останется уже никакой «зарубочки» на память, что жил у нас такой человек - Карл Смелый, сын Смелого Карла... По всему видно, что давным-давно никто не приходил к его могиле, на которой и холмика не осталось – один только крест. Может быть, так же постепенно стиралась бы с лица земли и память о красноармейце-телеграфисте, ведь похоронен он 56 лет назад, а родных в городе нет. Но на могиле Кузнецова – новый памятник с фотографией. Это почти чудо, обыкновенное чудо, которое в силах совершить человек. Телеграфист и Гай Александр Кузнецов родился в 1893 году в Карсуне. Семья жила очень бедно, но мальчик окончил, кроме сельской трёхлетней школы, ещё и городское четырёхклассное училище. Знание «грамоты» потом кормило не только его, но и его пожилых родителей. С 16 лет парень работал писцом, а потом устроился «надсмотрщиком при отделении связи» в селе Анненково-Лесное. Там и произошла его встреча с Гаем Дмитриевичем Гаем, тогда ещё командиром Сенгилеевского объединённого отряда. Вот как он об этом писал: «... Из машины вышел товарищ с военной выправкой кадрового офицера... и вошёл в здание отделения связи. Вскоре прибыло ещё несколько автомашин, как оказалось – штаб объединённого Ставропольского и Сенгилеевского отрядов... Первый вошедший товарищ спросил, с кем мы имеем телеграфную связь. Отвечаю: «С Карсуном и Инзой». Он приказал немедленно вызвать Инзу и попросить к телеграфу командира I Восточной армии товарища Тухачевского. Вызываю Карсун, прошу немедленно Инзу. Карсун отвечает, что Инза занята, и так в течение трёх-пяти минут. Вновь получаю требование вызвать Инзу, но Карсун провод не предоставляет... После чего товарищ даёт приказ выслать в Карсун автомашину с вооружёнными товарищами на предмет захвата телеграфа и предоставления провода для переговоров. Наконец я вызвал Карсун и потребовал разъединить все переговоры и вызвать Инзу, предупредив, что дано распоряжение о высылке военной силы на телеграф в Карсун. После чего провод предоставлен. Инза отвечает. Прошу к аппарату командира товарища Тухачевского. Инза: «Я Тухачевский. Кто говорит?»... Передаю: «Здравствуйте, товарищ Тухачевский. Говорит командир Сенгилеевского объединённого отряда товарищ Гай». Инза по-видимому не доверяет, требует пароль. Передаю слова Гая: «Товарищ Тухачевский, все дела и штабные документы следуют на машинах». Инза: «Скажите, кто до вас командовал Ставропольским и Сенгилеевским отрядами». Передаю слова Гая, называю фамилии командиров. И только после этого Тухачевский отвечает: «Здравствуйте, товарищ Гай. Расскажите, как вы попали в Анненково-Лесное». Гай: «Упорными боями, пробив железное кольцо противника, вывели отряд к станции Майна». Тухачевский: «Товарищ Гай, скажите ваш план дальнейших действий». Гай: «Я нахожу целесообразным организовать из Сенгилеевской группы дивизию». И попросил распоряжения о пополнении отряда. На этом переговоры были окончены». За Ленина! Какое-то время штаб оставался в селе, а потом переехал на станцию Чуфарово, в пристанционном посёлке занял дом кулака Сидорова, вспоминал Александр Кузнецов. Вскоре туда стали прибывать воинские части, а в августе приехали Куйбышев и Тухачевский. Тогда и была организована «Первая сводная симбирская пехотная дивизия, впоследствии именовавшаяся Железная». К командованию дивизии шли работники суконных фабрик, крестьяне, записывались добровольцами. Александр Кузнецов вступил в ряды добровольцев ещё в мае, а в августе, когда вовсю шла подготовка к наступлению на Симбирск, он совершил подвиг. В справке из Центрального госархива Красной армии СССР, которая хранится среди его документов, говорится, что 25 августа 1918 года ему была «объявлена благодарность за самоотверженную работу под артиллерийским огнём противника с назначением на должность старшего телеграфиста и выдана денежная премия в размере 500 рублей». Возможно, этот факт и сыграл решающую роль в том, что именно ему доверили передать знаменитую телеграмму Гая Ленину. Вот как он об этом вспоминал: «... После организации дивизии штаб переехал в Майну, где велась упорная, и днём и ночью, подготовка к наступлению на Симбирск. Когда было получено известие о покушении на жизнь любимого вождя Владимира Ильича Ленина... многие плакали. Был организован митинг... Выступал товарищ Гай. Призывая к освобождению Симбирска, говорил: «Товарищи красноармейцы! Освободим родину Владимира Ильича Ленина, ибо нет такой силы у врага, чтобы задержать наше наступление!..» Бойцы поклялись Симбирск освободить. 10 сентября дивизия пошла в наступление и после упорных боёв 12 сентября 1918 года Симбирск освободила. Командование даёт Ленину телеграмму: «Дорогой Владимир Ильич! Взятие вашего родного города Симбирска – это ответ за первую вашу рану, за вторую будет Самара». Я счастлив, что эта исторического значения телеграмма на имя Владимира Ильича Ленина передана по телеграфу лично мною», - завершает свои воспоминания старший телеграфист Кузнецов. Уже 1 декабря 1918 года из-за болезни его направляют в распоряжение Симбирского губернского отделения связи, а оттуда по прежнему месту службы – в Анненково-Лесное. Александр Алексеевич прожил 68 лет, 37 из них служил делу связи. Уволился из-за инвалидности. Верны идеям? Возвращаясь от могилы Кузнецова к Воскресенскому храму, мы останавливаемся перед крестом с табличкой: «Малиновский Михаил Аристархович. 1896-1945». – Точно сказать пока не могу, но он тоже, вероятно, участвовал в Гражданской войне. Родственники обещали посмотреть документы, - говорит Софья Дмитриевна. Прах Михаила Аристарховича покоится в окружении родных могил, за которыми присматривают, – это очевидно. Значит, ниточка памяти его ещё связывает с этим миром, несмотря на 72 года, минувших с момента ухода. В следующий раз мы останавливаемся напротив небольшого памятника, на котором написано: «Попков А.Ф. 1895-1969». – А вот он точно в Гражданскую воевал, это уже известно, – говорит моя спутница. Чуть ниже фотографии, прямо на камне, выбиты и уже наполовину стёрлись какието слова. С трудом разбираю: «Член КПСС с 1917 года. Мы верны твоим идеям». Теперь уже ясно, как легко идеям изменяют, даже таким, за которые воевали, убивали и погибали. Но здесь, на территории Воскресенского некрополя, эта надпись выглядит абсолютно правдивой, как свидетель событий очень неспокойного и неоднозначного столетия. Напомним, что кладбище на ул. Карла Маркса, которое в 2000 году получило статус некрополя и памятника регионального значения, было действующим в период с 1874 по 1972 год. За эти без малого 100 лет в стране произошли Первая мировая война, Октябрьская революция, Гражданская и Великая Отечественная войны. Так что на старом кладбище покоится прах поэтов, писателей, изобретателей, историков, военных, врачей, видных деятелей искусства, науки как времён царской России, так и советского периода. О многих известных захоронениях уже рассказали историки и краеведы. Но сколько ещё тайн хранит это место! «АиФ» открывает рубрику «Истории некрополя», в которой предлагает принять участие и своим читателям. Если вы что-то знаете об интересных захоронениях на территории некрополя, пишите, звоните, делайте свой вклад в историю нашего города.
