Научить быть диким: косолапые

В лесах Тверской области есть ясли. Они самые обыкновенные — только для малышей-медведей. За время их работы с 1995 года выпускниками стало больше двух сотен косолапых. По большому счету, реабилитация медвежат-сирот началась гораздо раньше, когда бывший охотник, а теперь заслуженный эколог России, доктор биологических наук и писатель Валентин Пажетнов вместе с супругой Светланой в 70-х годах начал исследовать поведение медвежат-сирот. «Валентин Сергеевич заменил медвежатам мать, и выращивая их, наблюдал за их развитием. В результате этой работы стало понятно, что, при соблюдении определенных правил, выращенные медвежата могут быть возвращены в природу, где они успешно интегрируются и могут выжить без помощи человека», — рассказывает «Чердаку» Людмила Данилова, представитель фонда IFAW, который начал помогать Пажетновым в 1995-м году. Веками наши предки жили бок о бок с медведями: почитали их, наделяли волшебными свойствами и, само собой, боялись. Но при этом про их повадки толком так ничего и не узнали вплоть до 1970-х годов. Тогда Пажетнов начал изучать поведение медвежат, «притворившись своим», и два года, по сути, был членом семьи для нескольких косолапых сирот. «Валентин Сергеевич заменил медвежатам мать, и выращивая их, наблюдал за их развитием, — рассказывает Данилова. — Например, одним из результатов работы четы Пажетновых стало открытие, что у медведей есть врожденное, инстинктивное поведение строительства берлоги — раньше считалось, что они учатся у матери-медведицы, залегая с ней в берлогу в конце первого года жизни». Но самое главное — стало понятно, что при соблюдении определенных правил человек может подготовить медвежат-сирот к самостоятельной жизни в диких условиях, и их можно благополучно отпускать на волю. Этим и стали заниматься Пажетновы. Чаще всего медвежата попадают в «детский сад» зимой или весной. Их или приносят люди, обыкновенно охотники, или о них сообщают в реабилитационный центр, и его сотрудники едут забирать косолапого. Как правило, медведи появляются на свет с конца декабря по конец января. Раньше медвежата чаще всего попадали к Пажетновым, если их матерей убивали или спугивали из берлоги во время зимней охоты. В 2010 году такую охоту запретили, однако охотники по-прежнему зимой добывают копытных, беспокоя косолапых. «Медведи в берлоге спят конечно больше, чем летом, но не находятся в спячке. А медведица еще и медвежат кормит и ухаживает за ними — чистит, вылизывает. И они очень чутко сидят, все слышат, что происходит на поверхности. Очень часто собаки подходят к берлоге, начинают лаять на нее. Медведица, как правило, сидит в берлоге до последнего. Но потом не выдерживает и убегает. Если медведица убежала из берлоги, то она никогда не возвращается», — говорит Данилова. При этом когда медведица весной выходит с медвежатами из берлоги, она защищает детенышей до последнего. Но тут малышей подстерегает другая опасность: в мае начинается период гона, и самцы, преследуя самок, убивают всех, кто находится рядом с ними. Прячась от медведей, детеныши могут потеряться. «Пока хотя бы один медвежонок следует за матерью, она не понимает, что что-то не так. А остальные в это время уже могут потеряться. И они еще слишком маленькие, самостоятельно не выживут. Питаются они молоком, растительности еще мало. Детеныши быстро теряют силы, выходят к деревням, где пахнет съестным. Когда люди их видят, то чаще всего медвежата уже такие ослабленные, что их можно взять голыми руками, хотя они, естественно, боятся человека», — рассказывает Данилова. Осиротевшие медвежата погибают без матери: от холода зимой в берлоге или от голода весной. Либо попадают на притравочные станции, где их ждет еще более мучительная смерть. Попасть в центр реабилитации для них — то же самое, что получить путевку в жизнь. За годы работы каких только медвежат не выхаживали в центре реабилитации. Самые сложные случаи — это конечно новорожденные крохи. Обычно они размером с ладонь и весят всего 450 грамм. «В нашей практике были даже недоношенные медвежата. Когда была охота, медведицу выгоняли из берлоги собаками. И был случай, когда медведица родила на дороге. Этих недоношенных медвежат доставили к нам. Но они погибли. У них еще не была нормально развита кожа и слизистая. Кроме того, было переохлаждение, что привело к воспалению легких», — вспоминает Данилова. Когда медвежата попадают в центр, их сразу же осматривают в теплом помещении. Самая частая причина гибели новорожденных медведей — пневмония, ее лечат антибиотиками. Очень часто медвежата обезвожены — в таком случае им ставят капельницу или подкожно вводят физраствор. Если у пациентов есть раны, их залечивают. Порой сами люди добавляют сотрудникам центра проблем: кормят пойманного медвежонка кефиром. «Этого делать нельзя, потому что у них развивается понос, а это обезвоживание. Медвежат нужно кормить молоком. Но при этом состав медвежьего отличается от коровьего. В коровьем меньше белков и жиров, и много сахара. У медведей жиров 25−30%, а в коровьем — 4%. Поэтому в идеале кормить чем-то, что ближе по составу к медвежьему молоку: либо добавлять в коровье молоко подсолнечное масло, либо сливки, либо сухое молоко», — объясняет Данилова. Кстати, в центре медвежат кормят специальным молоком для щенков. И делают это два человека аж 6 раз в день: каждые 3 часа, и днем, и ночью. Два, потому что в одиночку накормить десяток кричащих и лезущих к маленьких, но медведей — задача не из легких. Закончив кормить последнего, пора будет раздавать обед по второму кругу. Пока медвежата совсем маленькие, их держат в теплом помещении с печкой. Там они сидят в специальных ящиках по 2−3 косолапых. «Им вместе теплее и они спокойнее. Реабилитация одного животного — это очень сложно, в случае медведей практически невозможно, нужно чтобы их было несколько. Одно животное начинает привыкать к человеку за время кормления. А если их больше одного, то они друг на друге фокусируются», — говорит Данилова. В возрасте 1,5 -2 месяцев их переводят в другое помещение со специальным «тренажером» - подобием дерева, по которому они могут карабкаться. При этом во всех помещениях свет очень приглушенный, почти как в берлоге. В середине апреля — начале мая медвежат переводят в избушки, вокруг которых устроены вольеры. Сейчас в центре 2 вольера площадью 1 га каждый. «Сначала медвежат помещают в избушку, а потом открывают дверь в вольер. И этот момент очень важный как для медведицы, так и для медвежат. Это момент, когда они друг друга видят в первый раз, потому что в берлоге темно. И важно, что наши медвежата увидят в этот момент. Важно, чтобы они увидели друг друга. Если они увидят человека, то будут думать, что это их мама», — поясняет Данилова. Первые дни после выпуска в вольер очень важны для самоидентификации медвежат: они должны привыкнуть друг к другу и начать считать себя такими же, как и те, кто их окружает. Затем медвежата сами разделяются на небольшие группы, примерно так, как это происходит в естественной среде: 2 или 3 медвежонка и мать. Они гуляют вместе, а во время «обеда», один из группы следит, нет ли опасности. Обычно у таких групп есть свой собственный «язык» — некий набор звуков, которыми они обмениваются между собой. «Естественно, медвежата маленькие, хочется взять их на ручки, потискать. Но этого делать нельзя», — объясняет Данилова самое сложное в кодексе обращения с медвежатами. Есть и другие правила. Например, рядом с медведями нельзя разговаривать, а кормят их, надевая одну и ту же одежду. Все, что может связать кормление с человеком, «испортит» медведя, и вместо естественного страха перед людьми, он будет к ним выходить. В вольере медвежата подчас пытаются поиграть с человеком. Увы, такие вольности тоже под запретом. И если медвежонок пытается приблизиться к человеку, нужно отогнать его палочкой, можно даже не сильно шлепнуть косолапого по носу, лишь бы он испугался. Пожалуй, единственное, чему действительно приходится учить медвежат — есть из миски. И многим совсем не хочется учиться! Крохотных медвежат кормят в перчатках из соски, не держа на коленях, а положив на стол и придерживая морду. Но когда их переводят в вольер, все они уже должны научиться есть самостоятельно. В это же время к молоку начинают примешивать геркулесовую или гречневую кашу и яйцо, как источник белка. «Сначала медвежата ужасно не хотят есть из мисок, а хотят из сосок, потому что это быстрее. Из мисок они захлебываются, все грязные в каше. Но делать нечего», — описывает Данилова тяготы медвежьей школы. А вот охотиться косолапых никто не учит, потому что, как правило, они не охотятся. Медведи-охотники очень редко встречаются в Сибири, и там мать передает детенышам этот навык. Основа рациона косолапого — растительная пища. Несмотря на то, что медведи, как и волки, относятся к хищникам, их пищеварительные системы сильно различаются: кишечный тракт волка адаптирован под переваривание животного белка, и поэтому короткий, а у медведя он в несколько раз длиннее, чтобы переваривать растительную пищу. Животный белок медведи получают за счет яиц птиц и, конечно, личинок или насекомых. Научить медвежат есть ту или иную пищу нельзя. У них есть некое врожденное чувство, что пригодно в пищу, а что нет. Хотя многое они пробуют на зубок, методом проб и ошибок выясняя, какие стебли самые вкусные. «Выпускной» у медвежат обычно проходит в сентябре-октябре. За месяц до срока и становится ясно, кто из подопечных Пажетновых готов отправиться на волю, а кто останется во второгодниках. «Аттестация» проходит очень просто: медвежат взвешивают и берут у них анализы. «Если медвежонок не достаточно упитан и весит меньше 22−23 кг, то скорее всего мы их оставим на зиму, чтобы они накопили вес. Если мы их не выпускаем, мы можем кормить их весь октябрь и ноябрь, можно давать более калорийную пищу, чтобы они набрали вес», — говорит Данилова. Вес для косолапых — главный показатель успеха, ведь за зиму медведь теряет до трети веса. Если медвежонок нагуляет к осени всего 20 кг, то скорее всего, он не переживет зимовку. Кроме того, анализы показывают, здоровы ли подопечные. Если у них не все в порядке, то сотрудники центра оставят их на карантин. Иногда случается, что «выпускники» центра подходят к деревням и дачам. И если их начинают подкармливать сердобольные жители, или они сами находят помойки, то отучить их может быть очень сложно, поэтому их забирают обратно в центр. «Второгодники» устраивают берлогу под избушкой в вольере. Весной, после выхода из нее, их выпускают в дикую природу во второй раз. «Доказано, что за время этой зимовки они очень сильно отвыкают от человека, становятся очень пугливыми. При выпуске весной уже не выходят к людям», — подчеркивает Данилова. Чтобы не нарушать существующие популяции, медвежат стараются выпускать примерно в тех же местах, где их поймали, но конечно, вдали от деревней, и по возможности, на охраняемых территориях. «По дороге к месту выпуска эти бедные медведи сидят в деревянных боксах с вентиляцией, их везут по плохой дороге, для них это мучение. Они кричат. Это их приучает к мысли, что с человеком и машиной лучше не связываться», — рассказывает Данилова. Если на одной территории была выпущена пара медвежат, то как правило, на первую зимовку они залегают в берлогу вместе. «Медведи стремглав бегут в лес. И после выпуска избегают человека. Фактически все случаи, когда они выходят к людям — мы знаем. Эти медведи возвращаются к нам на зимовку. Таких случаев очень мало», — добавляет Данилова. Медвежата-сироты появляются не только в Европейской части России. На Дальнем Востоке детеныши гималайского медведя тоже нуждаются в опеке. Сейчас их чаще приносят в Центр реабилитации и реинтродукции тигров и других редких животных, или МРОО «Центр ТИГР». Годовалых детенышей сотрудники центра откармливают и устраивают на зимовку в искусственной берлоге. Весной таких подопечных можно смело выпускать в дикую природу. А вот с медвежатами помладше, которые еще питаются молоком, дела обстоят хуже. «Для медвежат совсем маленьких (которые еще молочные), работа планируется в несколько этапов: вначале необходимо организовать искусственную берлогу, затем их переводят в большой вольер, где они знакомятся с растительными кормами и лишь к осени их можно выпускать в дикую природу. Пока в нашем центре мы можем осуществлять работу с медвежатами подростками, но мы планируем расширяться, и построить вольеры для медвежат разного возраста», — сказала «Чердаку» сотрудник Центра реабилитации и реинтродукции тигров и других редких животных Екатерина Блидченко.