"Росгеология" прогнозирует объем рынка геологоразведки в России в 2017 году на уровне 2016 года, хотя и не исключает снижения в пределах 5%. О том, чего стоит ожидать отрасли в ближайшие несколько лет, о влиянии сделки ОПЕК+ и санкций Запада, о запасе прочности российских компаний и бизнес-проектах за рубежом рассказал в интервью агентству "Прайм" глава геологического холдинга Роман Панов. - Оказала ли влияние сделка по сокращению добычи нефти на объемы геологоразведки в России в 2017 году? В случае снижения, ожидаете ли компенсации в 2018 году? - Объемы рынка ГГР в России в 2017 году мы оцениваем на уровне 2016 года. Если даже произойдет снижение, оно не будет критическим, по нашим оценкам, в пределах до 5%, потому что не все планы, которые были предусмотрены компаниями, еще реализованы. Часть работ находится на завершающей стадии. Но в целом могу сказать, что объемы геологоразведки сохранятся на уровне 2016 года. Наши предприятия научились жить в тех условиях, которые уже сложились на рынке, поэтому дальнейшего существенного снижения я не ожидаю как со стороны государственного заказа, так и от наших компаний-недропользователей. Предполагаем, что с 2018 года будут объемы и сейсморазведки, и бурения, потому что есть отложенные обязательства, требуется подготовка к вводу новых объектов. - То есть, по вашему мнению, рынок восстановится в 2018 году? - По нашим оценкам, рынок должен начать восстанавливаться с 2018 года, поскольку предприятия вели добычу последние три-четыре года за счет ранее подготовленных к вводу в эксплуатацию запасов, потихоньку ресурсная база начинает «подсаживаться». Запас прочности у наших компаний достаточно высокий, но для того, чтобы иметь горизонт планирования с точки зрения добычи хотя бы на 10 лет, восстанавливать объемы ГРР до условно кризисного уровня придется в любом случае. ГРР и сервис будут востребованы в больших объемах, чем сейчас. - Как вы оцениваете состояние отрасли в конце текущего года по сравнению с прошлым годом? - Мы видим отсутствие снижение спроса и, следовательно, определенную тенденцию к восстановлению. Мы фиксировали на рынке ГРР России, начиная с 2014 года, в среднем ежегодно по 10% падения объемов заказа работ. В этом году видим, что, по крайней мере, рынок стабилизировался. Здесь может быть несколько факторов. Первый – это отложенный спрос на услуги, он рано или поздно должен восстановиться; второй – наши крупнейшие компании-недропользователи научились жить в реалиях относительно низкой стоимости углеводородов и регулировать свои затраты; третий – необходимость технологического обновления отрасли. В целом, на мой взгляд, рынок нашел баланс спроса и предложения, поэтому 2017-ый мы оцениваем для себя достаточно положительно. Если у нас по результатам 2016-ого выручка была на уровне 30,5 миллиарда рублей, то ожидаемые показатели 2017-ого планируются в размере порядка 38 миллиардов рублей (т.е. прирост по выручке составит около 25%.). При этом, мы сохраняем уровень рентабельности чистой прибыли на уровне 3%, рентабельности EBITDA – в пределах 12%. Мы сохраняем достаточно консервативный и низкий уровень соотношения долга к EBITDA и выдерживаем темпы и объемы инвестиционной программы. Для нас это ключевой фактор, связанный с модернизацией оборудования, который влияет на снижение всех операционных затрат. - Ожидаете ли рост инвестиций в геологоразведку в России в 2018 году по сравнению с 2017-ым? - По нашим расчетам, оценивая планы компаний и государства, темп роста рынка ГРР в России должен составить 2 – 2,2%, начиная с 2017 - 2018 года относительно цифр 2016 года. Мы видим возможность восстановления устойчивого внутреннего спроса на ГРР на горизонте пяти - шести лет. - На какой стадии находится работа по утверждению доработанной стратегии развития минерально-сырьевой базы России до 2030 года? Какие изменения она предусматривает? - Мы провели большую экспертную работу, связанную с оценкой текущего состояния минерально-сырьевой базы. Мы фактически сделали срез по всей группе стратегических видов полезных ископаемых и предложили министерству природных ресурсов подход, который бы позволил нам двигаться к оптимальной модели недропользования. Стратегия рассчитана до 2035 года и предполагает поэтапность. В первую очередь речь идет об определении государственного агента, который мог бы выступать интегратором и лидером изменений в отрасли, в том числе в рамках государственно-частного партнерства, с последовательной либерализацией как законодательной, так и нормативной базы, которая позволила бы упростить систему эксплуатации недр. Мы представили свои предложения в Минприроды, и в рамках министерства специальная рабочая группа готовит финальную редакцию этой стратегии, которая должна до конца года быть направлена на утверждение в правительство РФ. - Когда вы ожидаете утверждения стратегии развития минерально-сырьевой базы РФ? - Насколько мне известно, она есть в плане работы правительства на 2018 год. Полагаю, ее должны утвердить в следующем году. - На каких проектах вы планируете сконцентрировать внимание в следующем году? - Мы набираем сейчас портфель заказов на горизонт пяти – семи лет. Традиционно, отечественные геологи делали большой объем работ за рубежом – это рынки Ближнего Востока, Африки, частично Юго-Восточной Азии. Сегодня перечисленные регионы находятся в фокусе нашего внимания. Мы, в принципе, идем по пути восстановления позиций Российской Федерации на традиционных для нее зарубежных рынках. Расширять географию присутствия пока целесообразным не видим, и для этого все-таки нужны технические возможности, дополнительные инвестиции, чтобы не возникало невозможности исполнения свои обязательств. - Совсем недавно вы подписали соглашения с Ираном и Марокко. Могли бы вы рассказать поподробнее о сотрудничестве с этими странами? Рынок Ирана - один из самых перспективных в части восстановления объемов ГРР, ведь, добыча в этой стране была фактически снижена в два раза. - Сегодня для Ирана восстановление объемов работ, подготовка лицензионных площадей для будущей эксплуатации, для повышения отдачи действующих месторождений, являются приоритетным. Мы создали совместное предприятие на территории этой исламской республики и определили с иранскими коллегами перечень объектов, который необходим для проведения ГРР. Сейчас основной вопрос лежит как раз в плоскости определения модели финансирования, потому что часть работ может реализовываться по уже сложившейся традиционной тендерной системе. С Марокко ведем работу по построению, в первую очередь, металлогенической карты страны, восстановлению геологической информации в части твердых полезных ископаемых. Там есть очень интересные ресурсы, в том числе по золоту и цветным металлам. И мы предлагаем наработанный нами опыт в Судане, где делали такую работу. Мы с коллегами уже перешли в практическую плоскость обсуждения, с точки зрения перехода на контрактные отношения. Рассчитываем, что к середине следующего года эти работы завершим и приступим уже к практической реализации. - Какие предложения по проектам в импортозамещении уже представила «Росгеология» в Минпромторг? Планируется ли объявлять соответствующие конкурсы? - В первую очередь, мы фактически восстановили линейку производства всего комплекса сейсморазведочного оборудования. Для нас важным является поиск решения в части морского сейсморазведочного оборудования для проведения работ на шельфе. Соответственно с Минпромторгом уже ведется работа в рамках НИОКР по этой тематике. На наш взгляд, важным на сегодняшний момент является уже не столько оборудование, сколько решение проблем в части программного обеспечения. Очень быстро меняется структура управления производством, связанная именно с цифровизацией, и потому вопросы управления большими массивами данных и автоматизации операций становятся ключевыми. В этой плоскости должны лежать сейчас усилия, связанные с импортозамещением, поскольку 95% программных продуктов, на которых мы работаем, не российского происхождения. Вот здесь есть определенные риски, связанные с уровнем зависимости от таких продуктов. Например, Иран напрямую столкнулся с такой ситуацией, когда в отношении него были приняты санкции, и западные компании были вынуждены отказаться от предоставления своих программных продуктов. - Планирует ли «Росгеология» размещать заказы на судостроительном комплексе «Звезда»? - Мы с коллегами обсуждали этот вопрос. Смотрели, в том числе, возможности в перспективе разместить заказы сейсморазведочных судов 2D и 3D. Мы представили им свои предложения. Они формируют сейчас перспективный производственный план, находимся в работе. - Отразились ли на деятельности компании санкции США, в частности на сотрудничество с иностранными партнерами? - Они, безусловно, отразились на наших заказчиках, на объемах ГРР. На нас повлияли с точки зрения удорожания инструментов для наших финансовых партнеров. Но чтобы мы почувствовали какую-то острую технологическую зависимость, или серьезные ограничения, связанные с невозможностью выполнять те или иные виды работ, этого не могу сказать. На среднесрочный период я таких рисков не вижу.
