Зачем Диану Шурыгину позвали на «Дом-2»? Мир совсем сошел с ума?

По словам самой Дианы, она пришла поддержать девушку, которая пережила травлю, как и она. На передаче ее обвинили в некомпетентности и в желании заработать денег, в результате чего, насколько мне известно, Диана не смогла высказаться. Участники коммерческого проекта Дом-2 воспринимают ее, как конкурентку. На мой взгляд, Диану нельзя назвать грамотной в гендерных вопросах. Но то, что якобы "плохая девочка" Диана открыто сказала о насилии, получив агрессию со стороны общества в условиях оправдания насилия, запустила группу в Интернете для помощи девушкам, пережившим изнасилование, хотя по ее словам мало принимает в этом участие лично, и собирает в группах своей поддержки людей, выступающих против насилия по отношению к женщинам, должно заслуживать уважения. А чем она собственно плохая? Ее личная жизнь - это ее личное дело, включая какой-то опыт приема алкоголя и секса до брака, который есть у большинства мужчин и женщин, ханжески ее осуждающих. Тем более недопустимо морализаторство и разглашение фактов и слухов о личной жизни в СМИ в деле об изнасиловании, что является одной из причин, по которой большинство случаев изнасилования не доходит до суда. Защитники осужденного "хорошего мальчика" Семенова в своей группе оправдывают насилие против женщин и оправдывают других осужденных, включая насильников 12-летней девочки при свидетелях на месте преступления, вызвавших полицию, организуют травлю и дискредитацию Дианы и ее семьи с физическими угрозами и оскорблениями, оскорбляют всех женщин и пропагандируют дискриминацию женщин. К сожалению, Диана чаще старается заработать денег на своей истории, чем высказывается против насилия лично. Диану Шурыгину приглашают в телевизионные передачи, так как считают ее скандальным персонажем, на которой можно заработать денег. Также из-за ее внешних данных и обаяния. Если бы был другой повод для раскрутки, или, что было бы лучше, в России по-другому относились бы к насилию против женщин, она могла бы стать популярной в шоу-бизнесе без агрессии со стороны большинства общества. В чем мир сошел с ума, а точнее Россия, это в массовом оправдании изнасилований, в травле переживших это преступление, в обвинении жертв и в большем доверии словам осужденных, чем потерпевших. Если посмотреть комментарии к сообщениям о других случаях изнасилования, реакция большинства мужчин, и что самое странное, - большинства женщин, не лучше, чем на дело Дианы Шурыгиной. Доля ложных обвинений в изнасиловании не превышает статистику по остальным преступлениям и составляет около 5 %. Вопреки мифам, в изнасиловании ложно обвинить не легче, чем в других преступлениях. Несмотря на несовершенство судебной системы, подавляющее большинство осужденных - это насильники, воры и прочие, а вовсе не невиновные. Изнасилование отличается от большинства преступлений только очень низким процентов случаев, доходящих до суда, что связано с нарушением прав женщин. На осужденного уже не действует презумпция невиновности, и это на нем и его семье лежит ответственность отстаивать свои интересы при наличии такого права, но у них нет права устраивать травлю потерпевшей. Никаких серьезных аргументов в пользу якобы невиновности осужденного, кроме морализаторства в адрес потерпевшей, исходя из пуританской морали и двойных стандартов, ограничивающих сексуальное поведение женщин, не имеющего отношения к делу, приведено не было. У судебной системы нет 100 % авторитета, но авторитет предвзятой телевизионной передачи, созданной по заказу родственников осужденного, и авторитет общественных стереотипов равны нулю. Поэтому надо включить мозги и понять, что чисто статистически нет оснований относиться к Диане Шурыгиной иначе, чем как обычной потерпевшей по делу об изнасиловании или краже с крайне малой вероятностью ложного обвинения. Если человек скажет, что его или ее ограбили, первой реакцией, без знания всех обстоятельств дела, не будут заявления, что обвинение ложное, что человек сам(а) виноват(а) в преступлении против этого человека, что рассказывать об этом позорно, или смесь из подобных утверждений, как в делах об изнасиловании. Это означает неблагополучие общества в вопросе прав женщин. Но и это еще не всё. Давайте на некоторое время не будем верить словам потерпевшей и верить только словам осужденного и его адвоката. Даже Вышинский говорил, что признание это не царица доказательств, не следуя этому на практике, но всё же. И в этом случае для осужденного всё очень плохо. Читаем материалы дела. По словам осужденного, Диана, быстро почувствовав сильное опьянение в начале вечеринки, зашла в комнату, прилегла на кровать и кому-то позвонила по мобильному телефону, попросив ее забрать на машине. Возможно родителям, о чем они не говорят, так как их могут не одобрить, что они не предотвратили изнасилование дочери. По словам Семенова, Диана находилась в плохом настроении и подавленном состоянии, что этот насильник и патриархальный сексист принижает или, как говорят некоторые феминистки, обесценивает словом "истерика". Дальше следует прямое признание в совершении изнасилования с использованием беспомощного состояния потерпевшей. По его словам, он спросил, почему у нее плохое настроение, но Диана была настолько пьяной, что он не понимал, что она отвечает. Очевидно, что в таком состоянии она не могла выразить осознанного согласия. Добавим к этому слова адвоката, с признанием по своей неграмотности, что Диана "напилась до скотского состояния". Убирая неуместное морализаторство, - до беспомощного состояния на языке права. Как бы ни относиться к приему алкоголя, в отличие от изнасилования это не преступление. Также по версии Семенова Диана не сказала ни да, ни нет. Для трезвого или легко пьяного человека в России, как сообщалось, это считается согласием, что на мой взгляд неправильно. Секс в условиях отсутствия явно выраженного согласия должен считаться изнасилованием. Что же сделал в этих условиях "хороший мальчик" Семенов? Попробовал узнать телефон родителей, попросив приехать и не наказывать девушку, выпившую на донышке и неожиданно сильно опьяневшую? Попросил других не трогать пьяного человека и дать этому человеку протрезветь? Нет, он начал совершать сексуальные действия с пьяной в хлам девушкой, которая находилась в очень плохом настроении и была настроена не на секс, а на то, чтобы уехать с вечеринки. Даже, если кто-то посчитает этот случай спорным с правовой точки зрения, с моральной точки зрения этого негодяя мне нисколько не жаль. Также Семенов осужден за насильственные действия анального характера. Даже, если бы было согласие на прочие формы секса, любые действия без согласия следует считать сексуальным насилием. Мало того, он привел второго насильника Рухлина, что вызывает подозрения в групповом изнасиловании несовершеннолетней. Если Рухлин был бы осужден, были бы серьезные подозрения считать Семенова его пособником. В отношении Рухлина была грубо нарушена законодательная норма, согласно которой "преступление (изнасилование или насильственные действия сексуального характера) считается оконченным с момента начала совершения указанных в законе действий". В результате он ушел от заслуженного наказания, так как потерпевшая проснулась и потребовала остановиться. Похожая история была с известным насильником Трушевским, но в конце концов он был осужден по этому или по другому эпизоду. В отношении Рухлина никто из имеющих представление о деле, включая адвокатов, особо не отрицают произошедшее, и некоторые защитники Семенова пытаются перевести вину на Рухлина. В соответствии с законом "Пособником признается лицо, содействовавшее совершению преступления советами, указаниями, предоставлением информации...". Некоторые считают это определение слишком размытым. Но даже, если Семенов только привел бы Рухлина при согласии на секс с Семеновым в условиях трезвости или легкого опьянения, это была бы не какая-то "обида Дианы Шурыгиной с ложным обвинением", а серьезное подозрение в пособничестве, за которое предусмотрена та же уголовная ответственность, что и для прямого исполнителя. Как минимум у Дианы и ее семьи было полное право подать заявление, а суд мог бы определять, нарушена ли грань беспомощного состояния и пособничества, не предъявляя претензий к потерпевшей. А если верна версия самой Дианы о применении насилия с избиением, или, если истина посередине, то тем более. Было ли беспомощное состояние потерпевшей или применение к ней насилия, не принципиально. Обе версии подходят под уголовную статью об изнасиловании, но грань беспомощного состояния сложнее определить. Также в деле есть показания свидетелей, что после произошедшего Диана заперлась в комнате одна и вышла незадолго до приезда родителей вся в слезах. Экспертиза нашла кровь Шурыгиной, Семенова и Рухлина и еще один биологический материал Семенова на верхней одежде потерпевшей. Добровольный секс в верхней одежде несколько странное явление, а наличие крови является уликой в пользу сопротивления потерпевшей. Влияние опьянения могло быть непостоянным по времени, а беспомощное состояние могло периодически сменяться сопротивлением. Даже, если семья Шурыгиных рассматривала вариант материальной компенсации со стороны Семеновых, это никак не опровергает факт изнасилования. Как бы к этому ни относиться, это распространенная практика. Условное осуждение до этого парня Дианы за связь с несовершеннолетней также не имеет отношения к делу. По крайней мере, по словам семьи Шурыгиных, родители не возражали против их отношений, пока Диана не ушла к нему из дома. Родители обратились в правоохранительные органы, чтобы ее вернуть, а инициаторами дела были правоохранительные органы, а не Диана и ее семья. Тем более несерьезны заявления, что "жертвы изнасилования так себя не ведут". Степень выраженности травмы и ее внешние проявления могут быть разными, а оценить их могут только специалисты. К сожалению, Диана выглядит травмированным человеком. Но на ее гнев многие реагируют, что она "не умеет вести себя прилично", а на слезы, что "она притворяется". Сильное опьянение в деле Дианы Шурыгиной, а также в делах Анны Шатовой и Ирины Сычевой, полностью исключает добровольность и обвинение в ложном доносе. Но подобные дела с несколько большей вероятностью могут быть спорными и вызывать вопросы о беспомощном состоянии. Из-за оправдания насилия в обществе, морализаторства и непонимания того, что секс с сильно пьяным человеком недопустим, подобные дела вызывают общественный резонанс с обвинением потерпевших и доверием словам осужденных. Как минимум у потерпевших в таких делах есть право подать заявление, а максимум для подозреваемых - рассчитывать на оправдание без претензий к подавшим заявление. В любом случае потерпевших следует оставить в покое, а для того, чтобы срывать на них свою злость, много ума и совести не надо. Также недопустимо обвинение жертв изнасилования в произошедшем. Только явное согласие является согласием на секс, а не одежда, не косметика, не личная жизнь по добровольному согласию, не приход в компанию, включая так называемую вписку, или в гости к мужчине, не нахождение одной в ночное время и прочее. Прием алкоголя не только не является согласием на секс, а наоборот секс с сильно пьяным человеком в любом случае изнасилование. Открытое заявление о пережитом изнасиловании должно считаться не позором, а заслуживать уважения. Позорно быть насильником, а не потерпевшей.