Эвтаназия как избавление

Смерть Бориса Ноткина - человека успешного, счастливого по меркам современности, что-то нарушила в этом хрупком мире. Тема не отпускает. Может быть, конечно, прошло еще слишком мало времени с момента его смерти, но страшна даже не сама смерть, а причина. Самоубийство. По христианским законам, конечно, надо терпеть до самого конца. По человеческим - не уверена. Когда боль, вернее, БОЛЬ затмевает сознание, когда ни о чем другом не будешь и не можешь думать, как терпеть? Когда нет шанса на выздоровление. Что делать? Борис Исаевич ушел из жизни серым ноябрьским днем добровольно. Сам назначил эту дату, сам осуществил задуманное. Это страшно. Страшно - для близких, для тех, кто теперь навсегда остался с чувством страшной вины. Но себя-то он освободил. От болезни, от боли. Какая это страшная и неумолимая болезнь - Фриске, Задорнов, Ноткин, - из тех известных, что на слуху. А сколько безвестных для широкой публики, но не менее любимых - для своих родных и друзей. И знаем ведь, что все уйдем; и все равно до дрожи боимся, даже не столько за себя, сколько за близких. Пусть они подольше останутся с нами. Пусть все мы будем вместе. И еще думаю: если даже такой статусный и известный человек, как Борис Ноткин, не мог получить достойного облегчения своих страданий - что говорить о "простых смертных"? Тех, кто вдруг сталкивается со страшным диагнозом. Как тогда страдают и мучаются они? Я всегда была противником эвтаназии. Мне казалось: надо жить, сколько Господь отмерил, бороться до последнего, и эвтаназия - грех и вариант убийства. Но последнее время все чаще думаю: а пожалуй, это благо. Конечно, метод это - крайний. Но одно дело - получить "золотой" укол и отъехать в райские кущи. Заснуть и не проснуться. А какой ужас ужасный готовить самому себе веревку, или яд, или прыгать из окна высотки? Дополнительные мучения и неискупимый грех. Мне бы так хотелось, чтобы добрый и милосердный Бог простил ему, Борису Ноткину, этот грех. Борис Исаевич был очень светлым человеком и принес своим зрителям столько добра... Пусть где-то там, за гранью нашего понимания, этот свет перевесит.