Мотали на китовый ус

Пионеры китобойного промыслаВ водах русского Дальнего Востока китобойный промысел на гладких и серых китов с древних времён вели коренные жители Чукотки и Камчатки. Российско-американская компания, основанная в 1789 году, помимо промысла на бобра и котика, занималась, в том числе, и добычей китов. Первым, кто занялся этим промыслом в промышленных целях, был купец Отто Васильевич Линдгольм. В 70-е годы XIX века он организовал в устье реки Тугур, впадающей в Охотское море, китовую факторию. Ещё один известный китобой той поры — знаменитый «вольный шкипер» Фридольф Гек, промышлявший охотой на китов в Японском и Охотском морях.Развитие отечественного китобойного промысла на Дальнем Востоке связано и с именем морского офицера Акима Григорьевича Дыдымова, который расширил его промышленное и коммерческое значение. На построенном в Норвегии пароходе «Геннадий Невельской» за четыре месяца 1890 года он добыл 23 кита, из которых получил 12 тысяч баррелей жира и 5 тонн китового уса, а прибыль составила свыше 20 тысяч рублей. На следующий год Дыдымов добыл уже 50 китов. Китовый жир сбывали в Нагасаки, а китовый ус отправляли в Лондон. Однако зимой 1891 года на пути из Кореи во Владивосток судно исчезло при таинственных обстоятельствах вместе со всем экипажем. Попытки шкипера Гека отыскать следы гибели Дыдымова оказались безуспешными.После Дыдымова ловлей китов у берегов Дальнего Востока стал заниматься отставной морской офицер Генрих Гугович Кейзерлинг, в 1894 году вместе с братом основавший в бухте Гайдамак товарищество «Тихоокеанский промысел». В 1899 году он вместе с компаньонами образовал новую фирму «Тихоокеанское китобойное и рыбопромышленное акционерное общество графа Г. Г. Кейзерлинга и Ко».Остановила развитие дальневосточного китобойного промысла русско-японская война 1904−1905 годов. В самом её начале почти весь русский китобойный флот, находившийся в Нагасаки, был захвачен японскими властями в качестве военного трофея. Новая попытка создать полноценный китобойный промысел была предпринята уже в годы Советской власти. В 1923 году Советский Союз, не имея ещё возможности организовать собственный промысел и желая прекратить хищнический отстрел китов иностранцами у своих берегов, заключил концессионный договор с норвежцем Кристенсеном, организовавшим акционерное общество «Вега», которое работало в 1925−26 годах с плавучим жиротопенным заводом и четырьмя судами-китобойцами. За два года «Вега» добыла 686 китов. Однако уже в 1928 году действие концессии было прекращено. Государственный китобойный промысел начался в нашей стране в 1932 году. Датой отсчёта считается 25 октября 1932 года, когда китобаза «Алеут» (бывший американский сухогруз «Глен Ридж») вместе с тремя китобойными судами «Авангард», «Энтузиаст» и «Трудфронт», выйдя из Ленинграда во Владивосток, добыла в Тихом океане первых морских гигантов. На первый промысел флотилия вышла в мае 1933 года в район Берингова пролива. За промысловый сезон «Алеут» добыл 203 кита. С этого времени и по 1967 год китобойная флотилия работала в водах северной части Тихого океана. Мировая китобойная державаС началом Великой Отечественной войны китобойный промысел в нашей стране был свёрнут. Возрождение началось уже после победы. В 1947 году была организована Вторая Дальневосточная китобойная флотилия. В её состав вошло 15 китобойных судов, переоборудованных из военных тральщиков и три береговых китокомбината на островах Парамушир, Симушир и Итуруп. Китобойцы добывали китов вдоль Курильских островов и доставляли их для переработки на береговые базы. Флотилия просуществовала до 1964 года, после чего китокомбинаты были закрыты, а китобойные суда списаны. В 1959 году в Николаеве на судостроительном заводе им. Н.И. Носенко была построена китобойная база «Советская Украина» водоизмещением 45 тысяч тонн, а на заводе им. 61 коммунара — 20 дизель-электрических судов. Местом базирования флотилии стала Одесса. Спустя два года со стапелей в Николаеве сошла ещё одна китобойная флотилия — «Советская Россия» в составе китобазы и 21 китобойного судна. Местом её базирования стал Владивосток. В то время это были самые мощные китобазы в мире, способные работать в любых широтах Мирового океана. 11 октября 1961 года китобойная флотилия «Советская Россия» отправилась в свой первый антарктическая рейс.Правда, в первый рейс флотилия уходила не одновременно в полном составе. Первыми на разведку китов к берегам Антарктиды отправились три китобойных судна. Затем из Туапсе вышли китобаза «Советская Россия» и семь китобойцев. Остальные суда после выхода из завода догоняли флотилию уже в Антарктике. Последний китобоец присоединился к флотилии только в конце декабре.Самой трудной задачей было набрать экипажи на такое количество судов. 120 китобоев перешли на «Советскую Россию» с флотилии «Алеут», порядка 100 человек — со Второй Дальневосточной флотилии, 15 человек перекинули с флотилии «Советская Украина». Но этого было недостаточно. Требовалось набрать ещё свыше тысячи человек. По ходатайству Министерства рыбного хозяйства СССР правительство разрешило досрочную демобилизацию из вооружённых сил лицам, изъявившим желание работать на китобойной флотилии. Несколько специалистов были приняты с судоремонтных предприятий Приморья. Вступить в ряды китобоев предлагали выпускникам ДВПИ. Самое сложное было подготовить гарпунёров. Для первого рейса набрали группу из числа демобилизованных офицеров-артиллеристов и даже бывших охотников-промысловиков. — Китобой была наиболее дефицитная специальность. Кадровики, набиравшие экипажи, полагали, что лучше всего на роль гарпунёров подойдут военные артиллеристы. Первая группа попала на обучение к старейшему гарпунёру-наставнику Никону Семёновичу Карпенко, который добывал китов ещё вместе с норвежцами. Также обучением занимался гарпунёр-наставник флотилии, Герой Социалистического Труда Илья Григорьевич Коновалов. Но довольно быстро убедились, что далеко не каждый артиллерист может стать хорошим гарпунёром, — рассказывает ветеран китобойного флота, автор книги о дальневосточных китобоях «Антарктика за кормой» Виктор Щербатюк. Всё для китобоевОтдельно стоит сказать про плавбазу «Советская Россия». Государство делало всё, чтобы сделать многомесячное пребывание экипажа на судне комфортным и интересным. — Это был маленький плавучий город. Условия были хорошие. Жили в одно- и двухместных каютах с кондиционерами. На базе был кинозал на 300 мест, в котором ежедневно по расписанию крутили фильмы. При этом фильмов в рейс брали больше сотни. Была библиотека, своя художественная самодеятельность, свой духовой оркестр. На переходах играли на открытой палубе в волейбол и футбол, занимались боксом и фехтованиеим. На питание тоже грех было жаловаться. Постоянно давали мясо, свежие овощи и фрукты. Конечно, когда тебе создают такие условия, работать плохо просто невозможно, — рассказывает Виктор Щербатюк, ходивший на «Советской России» старпомом. — На базе, как тогда говорили, был коммунизм. Сервис, медсанчасть, школа, курсы английского языка, сауна, магазины, великолепная кухня и прочие атрибуты цивилизации. Государство на китобоев денег не жалело, — вспоминает бывший капитан-директор «Советской России» Юрий Сергеев.— На базе работали почти 600 человек: палубная и машинная команды, раздельщики китов, работники жирзавода и морозильного отделения. Кормили нас очень хорошо (на 2,50 руб. в день), постоянно в каюте были фрукты, в тропиках ежедневно давали по 200 граммов сухого вина, — продолжает бывший китобой Владимир Веревкин. — На промысле работали 12 часов через 12 без выходных и праздников. Хотя уставали, но после работы шли в кино. Желающие занимались в вечерней школе, посещали мероприятия университета культуры. Я в вечерней школе на общественных началах вёл английский язык, а в университете культуры был ректором. На обратном пути китобойная флотилия заходила в зарубежные порты — Монтевидео (Уругвай), Сидней (Австралия), Веллингтон (Новая Зеландия), Фиджи и Сингапур.— Валюты у нас за полгода набиралось достаточно, и каждый китобой «отоваривался» по полной программе. Ковры, кофточки, косынки, плавки, носки и множество других редких во Владивостоке вещей приобретались на сингапурском Малай-базаре и в основном на борту базы, палубы которой в Сингапуре превращались тоже в своеобразные базары, — рассказывает Веревкин. — К заходу в Сингапур готовились не только члены экипажей судов флотилии, но и местные жители. Особенно торговцы, которым было известно, что после многомесячного рейса китобои располагали приличными суммами сингапурских долларов. Цены во всех магазинах значительно возрастали, торговцы стремились попасть на китобазу и на палубах разложить свои товары. Было приятно, особенно экипажам китобойных судов, после длительного плавания, сойти на твёрдую землю, побывать в парках, в магазинах приобрести подарки для родных и близких, выпить кружку пива в кафе или баре, — вспоминает Андрей Рухляда, в 1961—1964 годы заместитель капитана-директора АКФ «Советская Россия». В 1963 году китобойный флот пополнили плавбазы «Владивосток» и «Дальний Восток» водоизмещением 28 тысяч тонн каждая, построенные в ФРГ. К каждой из баз приписали по 12 китобойных судов. «Владивосток» и «Дальний Восток» вели промысел в северных водах Тихого океана, а «Советская Россия» у берегов Антарктиды. Таким образом, к середине 60-х годов в СССР была создана целая китобойная отрасль. Советский Союз занимал 1-е место в мире по добыче китов. На его долю приходилось 43% их улова (на долю Японии — 41%).— Китобойцы оправдывали своё назначение. Строительство плавбазы «Советская Россия» обошлось государству в 15 млн рублей, каждый китобоец к ней стоил около 1,5 млн. рублей. Все эти траты окупились за три-четыре путины. Потом уже шла чистая прибыль, — констатирует Виктор Щербатюк. Задача — накормить странуМолодое поколение читателей наверняка задастся вопросом: а ради чего вообще добывали китов? Что в них такого ценного?— 99% китовой туши шло в переработку. Это было фактически безотходное производство. Даже кровь собирали при разделке, — рассказывает Щербатюк. — Промысел китов вёлся в первую очередь для обеспечения продовольственной безопасности страны.По словам приморского режиссёра Олега Канищева, прославившего своими картинами труд китобоев, китов били не ради утехи и охотничьего азарта, а по жесточайшей необходимости. — С окончания Великой Отечественной войны прошло всего ничего. Антарктическая экспедиция «Советская Россия», и не только она, была подспорьем в продовольственной программе. Я родом из племени «дети войны», плоский, как камбала, весом в 58 килограммов при росте 180 сантиметров, уплетал пельмени из китового мяса за милую душу в пельменной рядом со студией, — вспоминает режиссёр.Мясо кита более питательно и легче переваривается, чем говяжье. А самое главное, оно было дешёвым. Но советские граждане неохотно покупали китовое мясо. Чтобы как-то стимулировать покупательскую активность, в приморской партийной газете «Красное знамя» стали печатать рецепты приготовления китового мяса. В общепите появились котлеты «Морская», а рыбокомбинаты стали делать закуски и салаты из китятины. — Мясом китов кормили не только людей, но и, например, пушных зверей, — отмечает бывший китобой Щербатюк. — Производство знаменитой советской пушнины, которая высоко ценилась во всём мире, обеспечивая приток твёрдой валюты в СССР, тоже было построено на использовании китового мяса.Важной продукцией китобойного промысла являлся жир (ворвань), использовавшийся для кожевенного, свечного и мыловаренного производства. В гидрогенизованном виде (то есть превращённый с помощью водорода в твёрдый жир) китовый жир использовался в производстве маргарина. Головной жир кашалота содержит ценный спермацет, используемый в медицине и косметике. Из печени и эндокринных желёз китов вырабатывался витамин «А». Но самой большой удачей было обнаружить в кишечнике кашалотов амбру, которая ценилась дороже золота и шла на экспорт. Это воскообразное вещество высоко ценится в парфюмерии за своё свойство адсорбировать и даже усиливать летучие и тонкие запахи, а главное делать их необычайно стойкими, сохраняющимися годами. В ход шли даже зубы кашалотов. Сами китобои скрашивали свой досуг в море, выжигая картины на зубах и делая из них разнообразные поделки — трости, шахматные фигуры, мундштуки, трубки, ручки для ножей и прочее. Герои своего времениВ 50-е и 60-е годы китобои были героями страны. Им посвящали стихи, про них писали песни, снимали фильмы. Знаменитый советский композитор Исаак Дунаевский воспел китобоев в своей оперетте «Белая акация», которая была экранизирована в 1958 году. «Песня китобоев» из этой оперетты стала гимном этой мужественной профессии и звучала из репродукторов, когда китобои возвращались домой. Вообще, приход китобойной флотилии в родной порт становился событием в жизни всего города. — Когда китобои возвращались в родной порт, Владивосток преображался. Он жил единым нервом ожидания праздника. Даже нас, детей с улицы Уткинская, где жили семьи известных рыбаков, мамы одевали в те дни во все праздничное, хотя не у всех на борту китобойцев были родные. Таковы традиции морского города, — вспоминает то время известный приморский журналист Валентина Воронова. В этот день скупали все цветы в городе. Улицы пустели. Таксисты делали месячную выручку. Всё население города стекалось к морскому вокзалу, чтобы увидеть величественную картину захода в бухту Золотой Рог — самую крупную в мире китобойную базу.— Впереди шли три китобойца, наиболее отличившиеся во время промысла. За ними шла «матка» — китобаза. За ней уже двумя колоннами остальные 18 судов. Все суда флотилии блестели свежей краской, на мачтах поднимали флаги расцвечивания. При подходе китобойцы по команде делали по три выстрела из гарпунных пушек. Суда, стоящие в порту и на рейде, приветствовали флотилию протяжными гудками. Это, конечно, было незабываемое зрелище, — вспоминает Геннадий Коновалов, сын прославленного гарпунёра, Героя Социалистического труда Ильи Григорьевича Коновалова. В 1969 году режиссёр Олег Канищев снял документальный фильм «Полтора часа до объятий» о встрече китобойной флотилии «Советская Россия». Эта проникновенная короткометражка стала одной из лучших работ студии «Дальтелефильм», собрала многочисленные награды отечественных и зарубежных кино- и телефестивалей.— У картины была трудная творческая судьба, — признается режиссёр. — Её несколько лет не хотели запускать в производство. И только благодаря настоятельной просьбе начальника управления «Дальрыба» Михаила Ивановича Дроздова, на которого я вышел за несколько дней до прихода «Советской России» из антарктического рейса, руководство Примтелерадио дало добро на съёмки. После завершения фильма худсовет не принимал картину, поскольку в ней не было информации о выполнении производственных показателей, не было краевого и партийного руководства, а была только «слезливая лирика» по образному выражению председателя худсовета. Дело дошло до того, что я вынужден был тайно вынести из студии негатив картины, чтобы чужая невежественная рука не вырезала концептуальные кадры, на которых держалась известная классическая музыка Листа «Грёзы любви». Меня долго «мариновали», наконец, разрешили за свой счёт поехать в Москву на консультацию в Гостелерадио СССР, где фильм приняли на ура! Правда, за нарушение трудовой дисциплины меня лишили поездок на фестивали, где картина завоевала главные призы. Ленту до сих пор изучают во ВГИКе и Российском институте повышения квалификации работников телевидения.Существуют множество баек про вернувшихся с путины китобоев. Например, история про два такси: в одной машине ехал сам рыбак, а в другой — его фуражка. — После прихода из рейса китобои оккупировали все местные рестораны. Гудели по несколько дней. Милиции давалось распоряжение не забирать моряков в вытрезвители, а наоборот, доставлять домой. Некоторые китобои летали «попить пивка» в Хабаровск или даже в Москву, — рассказывает Геннадий Коновалов.— Китобои действительно получали огромные по тем временам деньги, — признаётся Виктор Щербатюк. — Вернее, они их зарабатывали своим тяжёлым трудом. А чем больше денег, тем меньше они ценятся. Вот и спускали китобои немалые суммы на развлечения. Тем более, что многие были молодые, неженатые. Закат промыслаНельзя сказать, что китов били бесконтрольно. Ещё в 1931 году в Женеве представителями 26 государств была подписана 1-я Международная конвенция по регулированию китобойного промысла в Антарктике. В 1946 году была создана Международная китобойная комиссия (МКК) для разработки рекомендаций для стран-членов. Стали устанавливаться квоты на добычу китов. Начиная с 1955 года, промысловый сезон в Антарктике был ограничен с 1 декабря по 15 марта. Однако все эти действия были не слишком эффективны. Китобои разных стран, в том числе и советские, нередко превышали квоты. Уже после распада СССР западные издания обнародовали факты нарушений советскими китобойными флотилиями правил промысла. Например, издание Science в своей статье рассказало, что советские китобои добывали всех встретившихся китов без исключения, а не только тех, отлов которых предусматривался квотами МКК. Советские отчёты для Международной китобойной комиссии фальсифицировались, в том числе при участии КГБ. Например, вместо 48 тысяч китов, забитых в антарктических водах в начале 1960-х годов, в МКК сообщили лишь о 2710 особях. Аналогичные сведения приводятся и в современных отечественных исследованиях. А ведь на всех китобойных флотилиях в рейсах присутствовали наблюдатели, в том числе международные. — Международные наблюдатели были в последние годы. А до этого на базах работали наши государственные инспекторы по китобойному промыслу. Понятно, что далеко не всегда был объективный контроль за добычей китов. В последние же годы начался обмен инспекторами. Наши специалисты ходили на японских судах, а японцы на наших базах. И в этих случаях промысел вёлся уже более рационально, — говорит Виктор Щербатюк. В результате к 70-м годам популяции многих крупных китов были в значительной мере подорваны. Под давлением общественности и природоохранных организаций 23 июля 1982 года члены Международной китобойной комиссии проголосовали за принятие моратория на весь коммерческий промысел любых видов китов, начиная с сезона 1985−86 годов. Впрочем, в СССР китобойный промысел был приостановлен ещё в 1979 году. Китобойные базы «Советская Россия», «Владивосток» и «Дальний Восток» были переоборудованы под переработку рыбы, а китобойные суда постепенно были списаны и отправились на металлолом. В 90-е годы на гвозди пошли и легендарные китобазы. Мораторий не для всехНесмотря на запрет, некоторые страны продолжали добывать китов. Норвегия соблюдала мораторий только до 1993 года, а затем, воспользовавшись лазейкой в Международной конвенции о регулировании китобойного промысла, зарегистрировала протест против моратория и возобновила охоту на малого полосатика. Норвегия сама устанавливает квоты для своих охотников. Причём эти квоты постоянно растут. Япония, хоть и связана мораторием на коммерческий промысел, ведёт вызывающую много споров программу научного промысла антарктических малых полосатиков. Японское правительство оправдывает промысел ценностью полученных научных данных. Однако это ставится под сомнение. Противники убийства китов уверены, что истинная цель этого промысла — добыча мяса для японских ресторанов и супермаркетов. Исландия поначалу тоже вела «научный промысел», а с 2006 года возобновила коммерческий промысел китов, добывая преимущественно малого полосатика и финвала. Дань уважения труженикам моря— Во всех городах, в развитие которых весомый вклад внесли китобои, установлены памятники людям, чья профессия уже стала историей. На сегодняшний день наиболее значимые памятники китобоям установлены в Сандефьорде, Тромсе (Норвегия), Лиссабоне (Португалия) — они признаны объектами культурного наследия и являются важнейшими достопримечательностями в городах, связанных с китобойным промыслом. А на Дальнем Востоке практически не осталось никаких следов, напоминающих об истории возникновения китобойного промысла, истории полной драматизма и героизма, о людях суровой и мужественной профессии, — говорит один из инициаторов создания во Владивостоке памятника китобоям Светлана Руснак.Идея поставить во Владивостоке памятник китобоям была ещё в 70-х годах прошлого века, вспоминает прославленный китобой, Герой Социалистического Труда Юрий Сергеев. — Тогда написали письмо первому секретарю Приморского крайкома Виктору Ломакину с предложением поставить у причала китобойное судно и обустроить в нём музей. Но ответ был: места для китобойца в бухте Золотой Рог нет. С тех пор к идее не возвращались. Да и вообще как-то забыли, что почти 30 лет Владивосток был дальневосточной столицей китобоев, а встречать китобойную флотилию с антарктического промысла выходил весь город. Прошедшая в 2013 году в краевом музее имени В.К. Арсеньева выставка «Труженики моря» вновь напомнила горожанам об этой славной странице истории. А заодно возродила идею установить памятник дальневосточным китобоям. Инициативу поддержали бывшие китобои и их потомки. С целью сбора средств для отливки скульптуры и установки памятника в 2016 году был учреждён специальный фонд. Уже готов эскиз памятника. Определено и место установки — площадка рядом с Морским вокзалом. Трудно найти более подходящее место. Ведь именно здесь встречали после долгой разлуки вернувшихся в родной порт моряков. — Установка памятника станет частью большой работы по восстановлению памяти о китобоях-дальневосточниках, — говорит Светлана Руснак. — Памятник тем, кто создавал славу трудового и рыбацкого Приморья, это не только дань уважения и памяти нескольким поколениям горожан. Это верность традициям, которыми и сегодня живёт морской город Владивосток.