Павел Басинский: Толстой уходил не умирать, он уходил жить...
Эта печальная и знаковая дата хорошо знакома всем любителям Льва Толстого, поклонникам его прозы и исследователям биографии. 10 ноября 1910 года великий писатель покинул Ясную Поляну и пустился в путь, завершившийся его смертью. Факт это известный, тем не менее, понимания, что же происходило в душе Льва Николаевича в ту роковую ночь, у многих нет до сих пор. Зато есть представление, что сбегал Лев Николаевич, человек уже немолодой, исключительно от "заевшей век" жены и невыносимых условий, что, впрочем, несколько противоречит заботливым письмам его супруги Софьи Андреевны. Помочь нам разобраться в этом сплетении обстоятельств, эмоций и душевных поисков мы попросили известного писателя, автора книг о Льве Толстом, литературного критика, обозревателя "Российской газеты" Павла Басинского. - Наверное, Павел Валерьевич, это звучит немного нелепо, но все прочитанное, и в ваших книгах в том числе, подводит меня лишь к одному признанию: Толстого почему-то очень жаль. Но что же произошло в ту ночь? - Конечно, это был момент трагичный, хотя с другой стороны и, безусловно, величественный. Итак, великий писатель, который мог бы продавать свои произведения за огромные деньги, живя припеваючи где-нибудь в Ницце или Баден-Бадене, уезжает с пятьюдесятью рублями в кошельке из родового имения, даже не зная, куда он, собственно, едет. Согласитесь, в этом есть нечто такое, что сегодня называют модным словом "мессэдж". - Адресованный кому? - Очевидно, людям богатым, обеспеченным, уверенным в себе, которые полагают, что все блага жизни предназначены для них, а для того, чтобы завтра очутиться в раю, достаточно сесть в бизнес-класс самолета. С другой стороны, все это страшно, потому что речь идет о 82-летнем старике, который бежит из места, в котором он провел большую половину жизни, где были написаны лучшие его произведения... Вы знаете, обычно в Ясную Поляну туристы приезжают в хорошую погоду, днем, а я там побывал в начале ноября. Скажу вам, что это... другой пейзаж и другой климат. Электричества тогда не было, в полной темноте он заблудился, идя на конюшню, в саду... - ...который знал как свои пять пальцев... - ...да, как и все имение; потерял шапку - она слетела с него, зацепившись за какую-то ветку... А перед этим - запер двери в комнату жены, чтобы она не проснулась, спешно собирал вещи при свете огарка. Это все, безусловно, наполнено трагизмом. - Так все-таки он бежал от Софьи Андреевны? - К этой истории нельзя относиться как к истории бегства Толстого от жены и только. Фактически - да, конечно, это было так. Он подписал завещание против нее, и боялся посмотреть ей в глаза. Атмосфера в усадьбе была невыносимая, были скандалы. Но было еще и нечто другое. Ведь он поехал в Оптину пустынь, хотел поговорить о чем-то с главным старцем монастыря Иосифом. Что он хотел спросить у него и что хотел услышать? А потом он отправился к сестре Машеньке, монахине, в Шамординский монастырь. Они друг друга очень любили. Понимая, что в таком месте ему остаться не позволят, хотел даже снять домик при монастыре... Он хотел жить отшельником, понимаете? И беда была не в том, что он бежал из дома, а в том, что он не мог найти пристанища для своего одиночества философа. А люди, которые считают, что это был всего лишь некий, с позволения сказать, пиар-акт, просто не понимают Толстого. - С таким трагическим финалом... - Да, но иногда великая любовь именно таким финалом и завершается. - А как, кстати, вам последние художественные трактовки Толстого? - Я принципиально не против любых экранизаций. Ну разве только совсем что-то непотребное будет сделано... Но все же за экранизацию Толстого обычно берутся серьезные, хотя и очень разные режиссеры - будь то Майкл Хоффман, Сергей Соловьев или Карен Шахназаров. Ну или вот недавно экранизировало "Войну и мир" Би-Би-Си. У нас же существует некоторое предубеждение: дескать, вот книга, и пусть она лежит под спудом, а в какой-то момент мы ее достанем, пыль стряхнем с обложки, тогда и почитаем... Но почему так? Страницы должны открываться, герои - оживать и актуализироваться, каждый новый режиссер может интерпретировать их по-своему. И то, что Толстого экранизирует весь мир - по-моему, прекрасно. Просто одним будет нравиться в образе Карениной Грета Гарбо, другим – Вивьен Ли, третьим – Софи Марсо, четвертым – Кира Найтли, а русским – Татьяна Самойлова. Главное - в другом. После экранизации книги, как правило, перечитывают! - Почему-то подумала, что было бы интересно посмотреть на экранизацию именно этой, личной истории Толстого и его жены. Написали бы вы такой сценарий... - Это можно, но этого мало. Мне тоже кажется, что такая киноистория нужна, но наших продюсеров, а сейчас все зависит от них, интересуют какие-то другие темы. Ленин, Троцкий, Матильда... Это им кажется более завлекательным. А фильм, напомню, о личной истории Толстого был, советский, герасимовский. Но он несколько устарел, конечно. - Тогда мы вам вот этого в конце разговора и пожелаем: вы пишете сценарий, и – раздается звонок продюсера! - Я - не против, но в кино бывает как раз наоборот. Сначала звонок – потом сценарий. Подписывайтесь на канал "Вечерней Москвы" в Telegram!
