«Покраснел» не сразу. Как встретили Октябрьскую революцию на Кавказе?
Масонская ложа – из горцев «Первые признаки революционного террора на Северном Кавказе начали появляться только в конце 1917 года, - рассказывает краевед из Ставрополя Роман Нутрихин. – Тогда случаи расправы с классовыми врагами были единичными. До массовых расстрелов «контры» ещё не доходило. 7 ноября 1917 года (по старому стилю 25 октября) был в Ставрополе самым обычным днём. Примерно два месяца после переворота в Ставропольской губернии ещё правил комиссар, который пришёл к власти во время Февральской революции. Параллельно появлялись стихийные революционные советы большевиков. Более интересные события происходили в современных Чечне, Ингушетии и Дагестане. Там образовалась оппозиционная большевикам Горская республика. Одним из самых ярких её представителей стал чеченец Тапа Чермоев. В начале ХХ века он состоял в личной охране Николая II, но, когда началась Первая мировая война, ушёл добровольцем на фронт. Чермоев заслужил личное дворянство и был приписан к Дворянскому собранию Ставропольской губернии. После революции эмигрировал в Париж, где организовал для выходцев с Кавказа масонскую ложу «Прометей». «Если в обеих столицах в 1917 году ощущалась нехватка продовольствия, то в наших южных краях даже после того, как начались перебои с его поставками, люди не голодали благодаря своим подсобным хозяйствам и активной частной торговле, - продолжает Роман. – В поисках пропитания и спокойной жизни сюда потянулись состоятельные люди из столиц и центральных губерний России». Купались в спирте Очень ярко события осени 17-го описал ставропольский писатель Илья Сургучёв в произведениях «Чёрная тетрадь» и «Большевики в Ставрополе». Есть там душещипательная сцена. Люди устроили погром на винном складе. Поскольку в годы Первой мировой войны в России действовал сухой закон, достать крепкие напитки было непросто. А когда к власти пришли большевики, нападения на склады и поезда, в которых перевозили спирт, стали частым явлением. У ставропольского писателя Ильи Сургучёва описано, как люди тонули в цистернах с алкоголем, дрались за него. Один солдат в шинели, пропитанной спиртом, загорелся. Его никто даже не попытался спасти. Были на Северном Кавказе и свои социал-демократические организации. По данным Центрального государственного архива Северной Осетии, в этой республике в 1917 году образовалась национальная партия с большевистским уклоном «Кермен». В неё входили дигорские крестьяне, а первая ячейка появилась в селе Христиановском (ныне город Дигора). В октябре 1917 года образовался центральный комитет этой партии во главе с Деболой Гибизовым. Ряды организации быстро росли, вскоре в ней уже было более 1000 человек. Члены партии сформировали боевые крестьянские отряды, которые нападали на помещиков, а когда началась Гражданская война, воевали с белыми. Неудивительно, что в апреле 1918 года партия слилась с большевиками. Появилась осетинская окружная организация РКП (б) «Кермен». Скачок или бомба? Что касается оценок этого переломного периода на Северном Кавказе, популярно мнение о том, что революцию совершили во благо жителей России, страдавших от колониальной политики царя. Эта политика, по мнению учёных, проявлялась, в частности, в том, что терским казакам в ХIХ-ХХ веках отдали лучшие плодородные земли на равнинах, ранее принадлежавшие горцам, а представителей кавказских народов выселили в горы. «Октябрьская революция положила конец колониальной политике, - полагает доктор исторических наук из Владикавказа Залина Канукова. - В эти юбилейные месяцы по всему миру проходят десятки мероприятий, посвящённых памятной дате. В странах Европы некоторые считают Октябрь точкой цивилизационного скачка человечества, другие отмечают его прямое влияние на смягчение дикого капитализма, появление социального государства. В странах третьего мира справедливо говорят о том, что создание СССР дало мощный толчок распаду колониальной системы. Есть страны, которые прямо обязаны своим рождением Советскому Союзу». А вот у другого историка из Северной Осетии, кандидата исторических наук Сергея Перевалова, иная точка зрения: «Октябрьская революция с её последствиями стала для России страшной трагедией, геополитической катастрофой. Кавказ не был ведущей силой в революционных процессах. А реализация замыслов большевистского центра и сопротивление ему на Северном Кавказе были ярко окрашены местной спецификой. Это признают и руководители страны. На заседании Федерального совета по науке в 2016, к примеру, Путин заявил: «Там много мыслей было таких – автономизация и т.д. Заложили атомную бомбу под здание, которое называется Россией, она и рванула потом». Я думаю, что президент имел в виду разделение страны на союзные и автономные республики после революции 17-го. А в 91-м произошёл распад СССР». Из книги Ильи Сургучёва «Большевики в Ставрополе», 1919 год: «С октября 1917 года начались «громы и молнии»... Не работала почта. Не работал телеграф. Люди сидели, как на островах во время наводнения. И всётаки, несмотря на это, в тихом, уютном, «богоспасаемом» Ставрополе... люди... . знали, что делалось там, на севере, ходили по улицам тревожные, взволнованные и сообщали друг другу такие известия: – Зимний дворец разбит. – Эрмитаж уничтожен. – К Николаевскому мосту подошла «Аврора» и обстреливает город».
