Человек-Асса

Мёртвые разведчики и панковское правительство: «Мы просто резвились»Образом жизни Гарри Ассы был перформанс, сценой — вся окружающая реальность. Он ввёл в моду панк-дендизм и винтаж. Ещё в Хабаровске находил гардеробы советских разведчиков и харбинских аристократов, а позже на основе костюмов тех же секретных агентов, дипломатов, партноменклатурщиков, которые он покупал у их вдов на Тишинском рынке в Москве, создал стиль «мёртвый разведчик», показав, что модным может быть абсолютно всё. Из воспоминаний Гарри на w-o-s.ru: «Качество этих вещей и сейчас считается запредельным. Мы… наряжались в них и устраивали глумёжные акции на улицах. В плане одежды давно всё придумано. За новизну отвечает умение составлять всевозможные миксы и носить немыслимые аксессуары… Мы пытались привить советским реалиям абсолютно несоветскую культуру, которая, мутировав от скрещивания с реальностью, дала своеобразные всходы».Гарри открыл альтернативный дом моделей «Ай-да-люли». В этом панковском балагане моделями были художники и музыканты Тимур Новиков, Сергей Ануфриев, Сергей Шутов, Гор Чахал, Наталья Пивоварова… Асса создавал сценический образ Жанны Агузаровой, работал с группой «Кино», участвовал в «Поп-механиках» Сергея Курёхина. Называл себя Князем Великой Пустоты, говорил: «Я рисую людьми». Вот как он определил своё кредо в одном из интервью: «Вещи — они как краски… Я сделал вытяжку из всех культур, создал квинтэссенцию свою алхимическую, добавив к западной моде нашу русскую бесшабашность. Конкурентов у меня не было и не будет никогда. С Готье мне, что ли, конкурировать? Или с Гальяно? Я тебя умоляю. Они бизнес делали, а мы просто резвились». Вскоре «ассой» звался весь андеграундный процесс в обеих столицах: альтернативная мода, авангардный театр, экспериментальная музыка и кино. В 1987 году вышел знаменитый фильм Сергея Соловьёва «Асса», в котором появляются причастные к асса-движению Сергей «Африка» Бугаев и Виктор Цой, звучат песни Гребенщикова и Агузаровой (хотя собственно «асса"-тематики фильм касается вскользь).Феноменом заинтересовались «королева панка» дизайнер Вивьен Вествуд и «король поп-арта» художник Энди Уорхол. Последний даже передал асса-деятелям знаменитый баночный суп Campbell — а те его попросту съели. «Рушился старый мир, во вселенском хаосе появлялся новый. Выросшая, как дикий цветок, в сквотах и на улицах альтернативная мода разрушала образ «советского человека», иронизировала по поводу всех святынь государства, — вспоминает Михаил Бастер. — Для всего этого до сих пор нет внятного термина. Единственный подходящий — Zeitgeist, дух времени. Времени провала, когда разрушилось одно государство, а другое ещё не сформировалось… Не думаю, что [у андеграунда времён перестройки] есть наследники. Это вечная история: каждые 10 лет что-то официальное буксует, молодые бунтуют… Так всегда было и будет». Дальний Восток 70-х: «хабаровские иностранцы»Хабаровский период жизни Гарика Ассы известен куда меньше столичного. «Папа художник, мама учительница. Полное отсутствие информации… Но всё-таки это был Дальний Восток, там было два прогрессивных города. В Хабаровске уже тогда был отлажен иностранный туризм. Через город шла туристическая авиалиния, где дозаправлялись самолёты, следующие курсом на Японию из Европы, а Владивосток хоть и закрытый город, но всё-таки порт» — так Гарик вспоминал свою юность в беседе с Михаилом Бастером. Молодёжь Хабаровска интересовалась западной музыкой, восточной философией, единоборствами. Стали носить длинные волосы, начались проблемы с властями… Шили джинсы, крутились у «Берёзки», танцевали, фарцевали. «Они из Хабаровска в Японию прямо по почте, в конвертах, отправляли гашиш», — вспоминает бывшая жена Гарри Ирина Соколова. Себя и своих друзей того периода Гарри называл «хабаровскими иностранцами»: «Музыкальная аппаратура уже была фирменной, вещи — фирменными, сознание — не советское, музыка — тоже… И никакого диссидентства, никакой политики и антисоветчины, в коей многих тогда обвиняли и карали. Возможно, кого-то не зря». Однажды Гарри, шедший в майке Easy Rider, фисташковых клёшах в полоску и очках Ray-Ban на амурский пляж, чтобы обменяться пластинками с шведами, попался на глаза милиционерам («Так, ну-ка сюда пошёл! Сейчас будем подстригать») и был избит. Нельзя сказать, что эти парни были совсем несистемными. Тот же Гарри устроился в театр рабочим сцены, был задействован в труппе, неплохо зарабатывал. Создал свою группу: «Был такой момент, что власти как-то расслабились, а молодёжь уже подросла… До девяти вечера пели песни „Нам бы, нам бы всем на дно“, „Тяжёлым басом гудит фугас“, „Спит городок“ и прочие классные недепрессивные песни из любимых фильмов. А после девяти был перерыв, все переодевались и начинали с попурри из десяти рок-н-роллов — и до истерики».В столицах Гарри, по словам Михаила Бастера, не забывал о дальневосточной кухне: «Любил готовить какие-то штуки, он это называл азиатским, — острое и кислое, какие-то папоротники… И буддийские штуки, всё это присутствовало». Вспоминает Ирина Соколова: «Он был фантастическим человеком, огромной энергетики. Когда мои подружки впервые его увидели, они спросили: Ира, где таких мужчин берут? Потом к нам приезжали его друзья из Хабаровска, и подруги сказали: теперь мы поняли где. На Дальнем Востоке!» ***Пять лет назад, в августе 2012 года, Олег Коломейчук покончил с собой. Его товарищ художник Герман Виноградов тогда сказал: Гарик был человеком романтического склада, а сейчас вокруг — сплошной прагматизм, «барыжка»… Потому, мол, и ушёл — не ко двору оказался. В одном из некрологов Гарри говорилось: «Даже провожать его будут под крики „Асса“».