Владимир Путин в Тегеране: горизонтальный мир без оглядки на США
Визит Владимира Путина в Тегеран немецкое издание Deutsch-Türkisches Journal еще до его начала квалифицировало как "поражение американской политики". В иранском МИДе добавили, что для регионального сотрудничества "не требуется одобрения США" и "никто не обращает внимания на риторику американцев". И это не подлежащий сомнению факт. Вертикально интегрированный мир, в котором есть один "главный", так сказать "большой босс", и много его второстепенных и третьестепенных подопечных – иллюзия, которой себя по старинке тешут некоторые то ли "орлы", то "ястребы" в Вашингтоне. Мир полон горизонтальной интеграции, в которой все меньше места амбициозному, самовлюбленному и порой агрессивному "самоназначенцу". Саммит глав государств России, Ирана и Азербайджана ровно это и продемонстрировал. Одна из ключевых тем, о которой говорили Владимир Путин, Хасан Роухани и Ильхам Алиев – транспортный коридор "Север – Юг" и его железнодорожная составляющая: западная ветвь. В реализации проекта участвуют три страны, а сам коридор протяженностью более семи тысяч километров, как хорошо известно, свяжет Китай и Индию с Европой. В прибытке – каждый в своем – останутся все. За исключением США. Им там нет места. А стало быть, подобные горизонтальные связи представляют опасность, с которой, впрочем, американская сторона ничего не в силах сделать. В Тегеране Владимир Путин особо подчеркнул, что Россия, Иран и Азербайджан как крупнейшие игроки на рынке нефтепродуктов не должны конкурировать друг с другом. Напротив – координировать работу в этой важнейшей, но с недавних пор изрядно турбулентной экономической сфере. И такая координация уже есть. Так же, как и планы поставок российского газа по газопроводам Азербайджана на север Исламской республики Иран. Кроме того, во время саммита между "Роснефтью" и Национальной нефтяной компанией Ирана была подписана дорожная карта по реализации целой серии стратегических проектов с инвестициями в 30 млрд долларов и последующей перспективой добычи 55 млн тонн нефти в год. Впечатляет, не правда ли? Более того, российские компании готовы вкладывать в Иран несколько десятков миллиардов долларов и принимать участие в крупнейших тендерах. И речь здесь уже далеко не только об углеводородах, но и, к примеру, о машиностроении. Понравятся ли Вашингтону такие далеко идущие планы и, без преувеличения, грандиозные намерения? Наверняка нет. США было бы гораздо комфортней, если бы Москва, Баку и Тегеран конкурировали друг с другом в энергетике. Лучше всего, если бы жестко. А американская сторона тем временем поступательно становилась, согласно риторике ее лидеров, "энергетической державой номер один" и завоевывала бы, в частности, европейский рынок, вытесняя оттуда "лишних". Но здесь, увы для американцев, есть одно большое препятствие – фактическое отсутствие того самого вертикально интегрированного мира с четко распределенными ролями, в котором на сцене есть одно главное действующее лицо, а остальные – массовка. То же самое с Ближним Востоком. В Тегеране, разумеется, обсуждалась сирийская проблематика, и еще раз было констатировано: усилия России, Ирана и Турции в урегулировании конфликта и борьбе с "черной террористической чумой" не просто осязаемы, а суперэффективны. Кольцо вокруг радикалов неуклонно сжимается. Хасан Роухани заявил, что сотрудничество этих государств продолжится до окончательной победы над терроризмом. Причем победы реальной, а не виртуальной. А это значит, в новой конфигурации сил на Ближнем Востоке Америке будет отведена весьма скромная роль. Собственно, по ее же собственным "заслугам". Кстати, так уж совпало, что во время визита Владимира Путина в Тегеран в Астане проходил очередной раунд переговоров по Сирии. Без участия американцев – они не представлены в этом формате по понятным причинам. Но главное другое – переговоры закончились позитивно, по оценке президента России. Наконец, "ядерная сделка" с Ираном. Москва заявляла и заявляет, что будет ее поддерживать, тогда как США готовы из нее выйти, по сути, разрушив важнейшие договоренности в сфере глобальной безопасности, к которым их участники шли долгие годы. И это никак не назовешь "позитивной повесткой" Вашингтона. Роухани в Тегеране отметил конструктивную роль России в решении иранской ядерной проблемы. Есть и другие итоги саммита глав трех государств. Казалось бы, они имеют прикладное значение, но на самом деле в развитии горизонтальных связей значение имеет все. Это и четкая программа по окончательному закреплению статуса Каспия и сотрудничества в этом регионе. И детальная проработка проекта по созданию энергомоста Россия – Иран – Азербайджан. И заинтересованное обсуждение возможности введения "зеленого" таможенного коридора между тремя странами. И использование национальных валют при взаиморасчетах. А есть ведь еще образование, медицина, сельское хозяйство, банковская сфера, много чего другого. И здесь Москве, Тегерану и Баку тоже есть, что предложить друг другу. Нельзя не упомянуть и о планах по вступлению Ирана в ШОС и Евразийский экономический союз. Кстати, соглашение о создании зоны свободной торговли между Евразийским экономическим союзом и Ираном будет подписано уже в самое ближайшее время. И еще: в заявлениях лидеров в Тегеране не раз звучало, что взаимодействие их стран основано на принципах открытости, дружбы и добрососедства. Казалось бы, такие человеческие и даже подзабытые термины, когда речь идет о международных отношениях в современном мире. Такие слова зачастую принято считать демагогией и подвергать язвительной критике. Но подобные критиканы – это и есть главные противники горизонтального мироустройства, у которых давно сформирована своя четкая схема большой политики, в которую просто не укладываются современные реалии. Их время постепенно уходит, но проблема в том, что они обладают большими ресурсами и не умеют проигрывать благородно. Автор Илья Харламов, радио Sputnik Подписывайтесь на канал радио Sputnik в Telegram, чтобы у вас всегда было что почитать: злободневное, интересное и полезное. А еще у радио Sputnik отличные паблики ВКонтакте и Facebook. А для любителей короткого, но емкого слова, — Twitter.
