К 100-детию революции. Большевики и «эпоха надежд»

В канун столетия Великой Октябрьской социалистической революции мы продолжаем разбираться в причинах и последствиях этого самого масштабного - и во многом загадочного до сих пор - события российской истории двадцатого века. Как столичные политические потрясения отразились на жизни Ярославской губернии? Действительно ли лозунги большевиков нашли поддержку в нашей провинции? За какие партии голосовали ярославцы на выборах в Учредительное собрание? Об этом - наш разговор с деканом исторического факультета ЯрГУ им. П.Г. Демидова Владимиром Федюком. «Есть у революции конец» Игорь Велетминский, «АиФ-Ярославль: Владимир Павлович, свою публичную лекцию «Революция 1917 года и современная Россия», состоявшуюся в Ярославском музее-заповеднике, вы начали с такого утверждения: «Революция завершилась, и только сейчас можно сказать об этом с уверенностью». А что понимает наука под словом «революция», произносимым нами уж слишком часто? Владимир Федюк: В российской исторической науке сущность понятия «революция» не претерпела изменений в сравнении с прежними временами. Это коренные изменения как в отдельных сферах («культурная революция», к примеру), так и во всём политическом, экономическом и социальном укладе общества. Поэтому, говоря о завершённости Октябрьской революции, я имел в виду, что главные импульсы тех событий исчерпали себя, стали только предметом научных исследований. Ныне, как и сто лет назад, в обществе раскол, но он совсем не по тем линиям, по каким проходил в 1917 году. Так что вопреки словам легендарной песни, что «нет у революции конца», он всё-таки есть, чему мы все сейчас свидетели. - Вспоминаю один из ваших коронных тезисов о том, что любая революция есть зло, даже если она становится «огненным катарсисом для страны» и даже независимо от оценок достижений новой власти в долгосрочной перспективе. Итак, любые коренные преобразования - зло? - Конечно, здесь есть элемент субъективизма. Говоря о революции как о безусловном зле, я вставал на позицию обывателя, всегда страдающего от разрушения привычного уклада жизни, системы ценностей. Возможно, более точная параллель - болезнь. Любой человек не гарантирован от каких-то недугов, но он же не хочет заболеть! Он стремится этого избежать. На уровне общества революция - это показатель крайней степени его нездоровья. Именно в этой парадигме я как учёный и рассматриваю феномен революции. - А формулу о зле вы выдвигали как учёный или обыватель? - Я не могу себя разделить на две части, согласитесь! Это моё целостное восприятие тех драматических событий, имеющее и эмоциональную составляющую. Многие люди, исключая молодёжь, прекрасно помнят «великую августовскую капиталистическую революцию» 1991 года. Мне, да и почти всем гражданам СССР, выросшим при социализме, было очень трудно влиться в новую реальность. Вот о таких «острых ощущениях» я и говорю, и они дополняют картину. И ту лекцию я построил как рассказ о том, как жил Ярославль, что чувствовали ярославцы в переломный для нашей истории год. Оказывается, криминальная обстановка была довольно спокойной: с февраля по октябрь 1917 года в городе с населением 130 тысяч человек произошло всего четыре убийства. Больше всего было краж, но и сейчас так. Исчезновение из продажи сахара однозначно было связано с ростом самогоноварения. Не забудем, что с начала Первой мировой войны в России действовал «сухой закон». Кстати, именно острый дефицит сахара стал причиной острейшего кризиса в СССР в 1989 году и стал предвестником политических бурь. Но солдаты, охранявшие железнодорожную станцию Всполье, частенько ходили пьяными: цистерны со спиртом были старыми, протекали, и во время стоянки поездов можно было этим воспользоваться. Нехватка продуктов первой необходимости стала ощущаться уже через три месяца после Февральской революции. Ярославль взял под козырёк - И, поглощённые выживанием, жители губернии спокойно восприняли смену власти? - Ярославль всегда, что называется, брал под козырёк, привычно подчиняясь тому, что идёт сверху, из столицы. Как и почти все другие территории страны. И в 1917 году было очень мало провинций со своей спецификой. Разве что во время Февральской революции в Тверской губернии был убит губернатор. А у нас в те же дни глава губернии Николай Оболенский, уволенный указом Временного правительства, дисциплинированно сдал власть и умер в эмиграции в 1960 году в Париже. После смены власти в Петрограде в октябре семнадцатого большевики быстро и уверенно встали и во главе органов власти Ярославской губернии. - Одна из ключевых тем ваших изысканий - Александр Керенский и завершение «эпохи надежд». Но не был ли приход к власти большевиков началом эры надежд ещё более высокого порядка, чем связанные с давним приятелем Ленина по гимназии в Симбирске Керенским? - Для активной части пролетариата, крестьянства, солдат - безусловно, да. Но всё же это было меньшинство тогдашнего населения. - Как восприняли люди заключение сепаратного Брестского мира с Германией, тем более что линия на «войну до победного конца», начатая Николаем Вторым, была без колебаний взята на вооружение популярным в массах Керенским? - Патриотов России было немало и в победившей партии большевиков. В первый месяц после прихода к власти лидеры партии вели негласные переговоры о продолжении войны с англичанами и французами. Не все знают, что поддерживающий страны Антанты президент США Вудро Вильсон прислал приветствие II Съезду Советов. Но развал армии сделал своё дело: вести войну было невозможно, что и стало причиной Брестского мира. Характерно, что после ноябрьской революции в 1918 году в Германии Ленин немедленно денонсировал этот договор. Политика большевиков тогда находила отклик в народе, дескать, закончится война - и тяготы уйдут с ней в прошлое. И всё же проявил себя нетипичным - Была ли неизбежной такая неслыханная мера, как национализация предприятий? - Изначально в программе большевиков был пункт о введении рабочего контроля над работой предприятий и банков, а не их национализации. Декрет о рабочем контроле от 14 ноября 1917 года отменял институт коммерческой тайны. Замысел был в том, чтобы дать рабочим полный доступ ко всей информации о работе заводов и фабрик, и тогда они не позволят себя обмануть. Но новые контролёры первым делом стали повышать зарплату работникам, не считаясь с реальными возможностями предприятий. Очевидная неудача нововведения и стала причиной решения национализировать все предприятия с числом работающих более пяти, принятого в мае 1918 года. - Разгон Учредительного собрания большевиками в январе 1918 года не вызвал возмущения в Ярославле? - В день его открытия в городе прошёл митинг с участием всего двух десятков человек, приветствовавших его. Известия о разгоне не отмечено никакими событиями, хотя ярославцы начали осознавать, что наступает принципиально новый, по сравнению с чередой временных правительств, этап российской истории. Замечу, что Ярославль именно в тот исторический момент проявил себя нетипичным городом - при голосовании за депутатов Учредительного собрания в ноябре 1917 года. Кадеты - тогдашние либералы - получили 12% голосов, в то время как по всей стране - 4,5%. Центр Ярославля голосовал за кадетов, закоторосльная часть - за большевиков. - Какие выводы из событий семнадцатого года, на ваш взгляд, могут быть ценны для всех нас, не только для историков? - Существует широкий спектр оценок Октябрьской революции: от убеждённости в том, что она явилась национальной катастрофой, до признания её началом создания общества социальной справедливости. И единственный широко признанный вывод состоит в том, что России хватит революций на ближайшие сто лет. Конечно, есть люди и даже целые категории населения, которым не хватает революции как большого приключения. Меня утешает то, что средний возраст нынешних российских избирателей составляет 49 лет и многие мальчики-романтики революции не смогут дать слово «товарищу маузеру».