Дети? Просто скажите «нет»!

В 2006 году я издал книгу под названием «А лучше бы не рождался». Там я писал о том, что появление на свет — это всегда плохо. Люди не должны никогда, ни при каких обстоятельствах, производить потомство — такая позиция называется антинатализмом. В ответ на выход книги читатели писали мне письма, выражая свою признательность, поддержку — ну и, конечно, возмущение. Также я получил следующее сообщение — самый душераздирающий отзыв из всех. «С подросткового возраста я дико страдал от жестокой травли в школе. Буллинг травмировал меня до такой степени, что из школы пришлось уйти. К несчастью, я также некрасив, и люди меня оценивали. Надо мной насмехались и меня оскорбляли из-за того, что я „очень уродливый“ — это делали даже случайные незнакомые люди на улице, это происходит почти каждый день. Меня называли самым страшным человеком, что им встречался. Жить с этим очень тяжело. Ну и наконец, когда мне было всего 18 лет, мне поставили диагноз тяжелый врожденный порок сердца, и сейчас (мне чуть более 20 лет) я страдаю сердечной недостаточностью и аритмией, которые могут убить меня. Много раз мое сердце практически переставало биться, и каждый день я живу со страхом внезапной смерти. Мне осталось не так много времени, и скоро произойдет неотвратимое. Жизнь моя была сущим адом, и я даже не знаю, что уже думать. Определенно, обречь кого-то на такую жизнь — наихудшее из преступлений и серьезное попрание нравственности. Если бы не эгоистичное желание моих родителей, я сегодня не страдал бы от того, от чего зазря страдаю. Я бы схоронился в абсолютном покое не-существования. Но вот он я тут, проживаю эту каждодневную пытку». Не нужно быть антинаталистом, чтобы впечатлиться этим посланием (которое я цитирую с разрешения автора). Кто-то, вероятно, скажет, что ситуация моего собеседника — случай исключительный, который не говорит о том, что нужно становиться радикальным противником деторождения. И все же сильные страдания — это нередкое явление, и потому антинатализм — это точка зрения, которую как минимум нужно воспринимать всерьез и рассматривать непредвзято. С тех пор различные мыслители признавали, что в мире слишком страданий, что побуждало их открыто выступать против деторождения. Самый известный из них — Артур Шопенгауэр, также были Петер Вессель Цапффе, Эмиль Мишель Чоран и Германн Феттер. Возможны как переоценка, так и недооценка качества жизни, но эмпирический анализ различных когнитивных искажений говорит о том, что переоценка — более распространенная ошибка. Существует хроническая боль, например в пояснице или суставах, но такой вещи, как хроническое удовольствие, не существует. Когда человек может удовлетворить свои базовые потребности типа голода, он начинает испытывать желания более высокого уровня. Это беговая дорожка и эскалатор желаний. Потому — еще раз! — живем мы плохо. Если долголетие (при хорошем здоровье) — это хорошо, то наша ситуация все равно хуже, чем могла бы быть в идеале. Хорошая жизнь в течение 90 лет гораздо ближе к десяти или двадцати годам жизни, чем к жизни в 10 тысяч или 20 тысяч лет. То, что есть, почти всегда гораздо хуже идеала. Оптимисты бодрятся и стараются сохранить хорошую мину при плохой игре, реагируя на эти наблюдения. Они утверждают, что, хотя жизнь действительно содержит много плохого, плохое так или иначе нужно для хорошего. Учитывая все вышеизложенное, сложно не прийти к выводу о том, что в человеческой жизни больше плохого, чем хорошего. Однако жизнь такова, что большинство людей не в состоянии этого осознать. В том, чтобы появляться на свет, нет никакого интереса. Но как только ты уже существуешь, у тебя есть интерес в том, чтобы не прекращать жить. Есть и другие причины, почему антинаталист должен выступать против убийства. Одна из них заключается в том, что один человек не должен навязывать другому дееспособному человеку решение о том, что жизнь последнего более не стоит продолжать влачить. Если вы, как большинство людей, думаете, что серьезный вред — это смерть, то имейте в виду, что риск подвергнуться этой беде составляет 100 %. Риск развития одного только рака очень даже реален: в Великобритании эта болезнь затронет примерно 50 % населения. Человека, который подвергал бы такому риску или такому вреду других вне контекста размножения, сурово осудили бы. Такие же стандарты нужно применять к деторождению. Homo sapiens — самый разрушительный вид в природе, и большая часть этого разрушительного воздействия обрушивается на других представителей вида. Тем, кто не уверен в том, что ущерб, который среднестатистический ребенок нанесет другим людям, это аргумент в пользу того, чтобы поддержать антинаталистскую идею, следует обратить внимание на колоссальный ущерб, который люди причиняют животным. Ежегодно ради потребления убивается более 63 миллиардов наземных животных и, по самым скромным оценкам, более 103 миллиардов водных животных. Количество смертей и страданий ошеломляет. По самым скромным подсчетам, каждый человек (не вегетарианец и не веган) ответственен в среднем за смерть 27 животных в год — или 1690 животных за жизнь. Если бы какой-то другой вид приносил столько вреда, мы решили бы, что ему не следует размножаться. Размножение человека нужно рассматривать исходя из тех же стандартов. Это утверждение не предполагает, что мы должны пойти еще дальше и попытаться искоренить человечество с помощью некоего «окончательного решения вопроса» (отсылка к Холокосту. — Прим. пер.). Хотя человечество чрезвычайно зловредно и разрушительно, попытка изничтожить этот вид нанесет миру значительный вред и нарушит соответствующий запрет на убийство. Кроме того, это даже может оказаться контрпродуктивным, причинив еще больше разрушений, — как это уже случалось во многих жестоких утопических сценариях. По аналогии с теми, кто хочет завести питомца и должен взять собаку или кошку из приюта, а не разводить новых животных, те, кто хочет вырастить ребенка, должны не размножаться, а усыновлять.