Александр Кресан: случайных людей среди спасателей нет, спасатель — это образ жизни
Сибирский поисково-спасательный отряд МЧС России, участвовавший во всех крупных спасательных операциях за Уралом, отмечает 25-летний юбилей. В преддверии праздника начальник отряда Александр Кресан рассказал ТАСС, как сотрудники отряда ликвидировали аварию на Саяно-Шушенской ГЭС, спасали людей при паводке на Алтае, как они становятся саперами и воспитателями и может ли спасатель завязать шнурки посредством двух пинцетов. — Александр Николаевич, что сегодня представляет собой отряд, которым вы руководите? — 21 октября отряду исполнилось 25 лет. Много это или мало? Из подразделения в два десятка человек вырос отряд численностью 479 человек. Дудинский арктический поисково-спасательный отряд находится там, где белые медведи, а Тувинский поисково-спасательный отряд находится в климатической зоне, где обитают верблюды. На западе — это Алтай, Горный Алтай — туристическая Мекка. И нельзя забыть о Южно-Сибирском поисково-спасательном отряде в Хакасии, куда также направлен серьезный туристический поток. За 25 лет спасены более 25 тыс. человек. Население небольшого города. Отряд является структурным подразделением Сибирского регионального центра МЧС России. Начальник центра генерал Диденко с большим вниманием относится к нам, содействует во всех вопросах, но и спрашивает по полной программе. Его требование не пренебрегать мелочами, обращать внимание на детали стало девизом нашего отряда. Действительно, мелочей в работе спасателя быть не может. Любой незначительный, казалось бы, пустяк должен быть тщательно проработан, чтобы при нештатной ситуации, в каких мы обычно и работаем, не получилось прокола. — Какие поисково-спасательные операции за это время запомнились лично вам? — Одна из самых первых и самых значимых операций — Нефтегорск (остров Сахалин). Землетрясение в Нефтегорске (в 1995 году — прим. ТАСС). И сибирские спасатели были первыми, кто прибыл в зону бедствия. Спасли девочку, с которой связь поддерживаем до сих пор. Была Саяно-Шушенская ГЭС (авария на Саяно-Шушенской ГЭС в 2009 году — прим. ТАСС). Когда мы туда зашли, конечно, было страшно: трясущаяся земля, тысячи кубов падающей воды, непонятная степень разрушений, и надо принять решение, что же все-таки делать. Наши ребята из подразделения, которое стоит в Абакане, прибыли туда через сорок минут после самой катастрофы. В первые минуты вообще невозможно было понять, что происходит. Нашим водолазам удалось отыскать и поднять из затопленных помещений двух пострадавших. Эти люди без преувеличения получили второе рождение. — Там ведь сложно было привлекать технику, вручную приходилось работать? — Там все делалось вручную. После аварии был совершенный хаос. Нужно было вести разведку, работать в невероятно сложных условиях. Там были и химически опасные вещества разлиты, и лакокрасочные, и мазут. В этой агрессивной среде водолазные костюмы расползались, нефтепродукты просто съели резину. Изучили станцию так, что я до сих пор знаю, где какие лестницы, в какой коридор идти. Авария произошла во время смены персонала, и мы должны были просчитать, где могли находиться люди — в лифтах, раздевалках. Попав в такую ситуацию, люди, конечно, стремились к выходам. — Получается, на ходу приходилось алгоритмы работы прорабатывать? — А так в любой ситуации, они не бывают одинаковыми, от ДТП до поиска заблудившихся на красноярских Столбах. Алтай (паводок на Алтае в 2014 году — прим. ТАСС) показал, что мы можем работать в нескольких точках одновременно. Сложнее всего было спрогнозировать, как перевести группировку туда, где еще не топило, как вывезти людей, снизить риски и ущерб. Нашли место, разместились, тут же организовали пункт помощи пострадавшему населению. Вывезли людей, и через сутки там, где мы стояли, уже была вода. Когда через сутки приехали в Барнаул, там вывозить надо было не только людей, но и домашних животных, которые просто погибли бы. Хозяева ушли, а про собак на цепях, которые защищают дом, забыли. К ним подойти страшно, приходилось придумывать, как быть. Или такая бытовая ситуация — мальчишка надел себе что-то на голову и не может снять. Это надо сделать без травмирования психики ребенка. Распилить что-то на шее человека, или когда к голове какие-то кусачки подносят, взрослому-то страшно. Ребенку психику надо не нарушить, и это тоже наша задача. — То есть все спасатели — еще и психологи? — Однозначно. Сначала снять стресс, успокоить. И эти вопросы мы должны решать. — А какие требования предъявляются к людям, которые идут работать в отряд? — Сейчас мы уже предъявляем к спасателю требование иметь высшее образование, потому что это кругозор, образ мышления, способность оценивать, анализировать, развиваться. Второе — физическая выносливость и туристическая подготовка. Особенно ценны альпинисты, водолазы, спелеологи. Рукопашный бой тоже хорошо, но он менее помогает при ликвидации чрезвычайных ситуаций. У нас есть покорители гор семи- или восьмитысчников — "снежные барсы" (звание в альпинизме, которое получают покорители высочайших гор бывшего СССР — прим. ТАСС). Люди, которые ногами перешли Байкал. Средний возраст в отряде — 31–35 лет. Есть люди, которые работают с самого его основания. Недавно ушел Валерий Коханов, "снежный барс", он был у меня заместителем, и у него я сам учился. Что привлекает людей? Адреналин. Я и сам занимаюсь руководством, а мне хочется идти вместе с ними. — А кроме адреналина? Соцподдержка? — Конечно. Есть закон о статусе спасателя. Наверное, даже у военных нет такой льготы по уходу на пенсию после 15 лет работы. Но это оправдано, след от ЧС остается на людях. Но это вовсе не значит, что через 15 лет все уходят, как раз наоборот, многие остаются, передают опыт и становятся наставниками. — Спасатели отряда имеют много наград, в том числе государственных. За какие достижения? — После операции на Саяно-Шушенской ГЭС Александр Барковский получил орден Мужества за спасение людей. Он и сейчас в отряде работает. Группа спасателей под руководством Павла Вешникина отличилась, когда в Забайкалье под Читой после взрыва склада боеприпасов требовалось выйти на минное поле для эвакуации пострадавших. Не каждый может это сделать, мы все-таки не саперы, хоть и есть серьезная подготовка. Они выполнили задачу — оказали помощь военнослужащим и сами не пострадали. Ребята награждены медалями "За отвагу". Награда спасателя — это и награда его детям, внукам. Это память, история. Ее мы формируем сегодня. — Как отряд оснащен с технической точки зрения? — С точки зрения технической оснащенности Сибспас — один из лучших. Есть уникальное аварийно-спасательное оборудование, какого нет больше ни у кого в России. Например, кусачки, которые раскрываются за четыре-пять секунд, а есть которые готовы к работе за одну-две секунды. Есть высокотехнологичное оборудование, которое требует очень качественной подготовки спасателя. Есть специальные глубоководные аппараты. Вы попробуйте взять два пинцета и завязать ими шнурки на своих ботинках. А теперь представьте, что на глубине 100–120 метров нужно манипуляторами вязать узлы. — Что планирует отряд приобретать в ближайшее время? — Водолазное снаряжение, оборудование для защиты органов дыхания в агрессивных средах. Есть современные приборы поиска, с помощью которых можно сердце услышать. Хотелось бы создать базу оснащения легкого класса, чтоб разворачивание ее на месте работы спасателей занимало минуты. — Вы сказали, что география отряда — от северных оленей до верблюдов. А чем оснащены ваши подразделения на Крайнем Севере? Нам удалось все экспериментальное оснащение — от одежды до техники — приобрести для Дудинского арктического отряда. Была энергоавария в Дудинке, когда в январе населенный пункт остался без тепла и света. А наш отряд оснащен так, что мы сами себя можем обеспечить всем необходимым. Все автономно. Это позволяет работать более эффективно, не отвлекаясь на решение бытовых вопросов. Тогда мы забрали в отряд детский интернат. Поставили рядом с нянечками наших спасателей и проводили занятия. Питались дети вместе с нами. Дети даже не почувствовали, что беда случилась, для них это была игра. Дудинка — это вообще экспериментальная площадка. В таких суровых условиях не каждый выдержит, а у нас текучки нет. Случайные люди уходят через две-три недели, а для остальных — это образ жизни. Беседовал Дмитрий Мармышев
