Империя Cargill: как живут самые скрытные миллиардеры Америки

Если согласиться с изречением Гиппократа «Мы есть то, что мы едим», то сегодня все немножко Cargill. Крупнейшая частная компания США контролирует львиную долю американского продовольственного экспорта, поставляет корма для животных и сырье для сетей быстрого питания. Превратить зернохранилище на окраине Айовы в многомиллиардный бизнес удалось клану Каргилл — Макмиллан, одной из богатейших семей Америки, объединяющей в 2017 году 14 миллиардеров. Это рекорд. Рейтинг крупнейших частных компаний Соединенных Штатов Forbes публикует с 1986 года, и с тех пор Cargill, Inc. лишь дважды уступала первую строчку. Порядка 90% акций гиганта контролируют около ста человек, носящих фамилии Каргилл и Макмиллан. Из них — 14 миллиардеров, больше, чем в любом другом клане как в США, так и за их пределами. Cargill велика, но малозаметна — так завещали отцы-основатели. Нити управления тянутся из шато в Миннесоте, где с 1946 года располагается штаб-квартира компании. 63 комнаты, 17 санузлов, 13 каминов и 40 топ-менеджеров, строящих планы по обогащению и поглощению. История этого семейного бизнеса — история пяти поколений руководителей. Cargill появилась более полутора столетий назад, и стремительная экспансия фирмы Уильяма Уоллеса Каргилла в последней трети XIX века не сильно отличалась от похожих восхождений. Подобно Джону Рокфеллеру и Генри Форду, основатель продовольственного гиганта обладал незаурядной смелостью, креативностью, решительностью и был — без этого никак — поцелован судьбой. Разница в том, что наследники Каргилла прошли через кризисы XX века, сохранив бизнес в руках семьи. А главное — компания хорошо заработала на ключевых трендах эпохи. Дорога к богатству 1839 год, Лонг-Айленд. Шотландский капитан Уильям Дик Каргилл женится на Эдне Дэвис, племяннице двух известных американских художников. Вскоре молодые отправляются вглубь континента: Эдна, как полагали историки Cargill, не любила море и решила, что ее сыновья должны воспитываться как можно дальше от побережья. Сыновей было семеро, и третьим в семье Каргилла в 1844 году появился Уильям Уоллес. Уильям Уоллес Каргилл родился в Нью-Йорке, но его детство прошло на ферме в Джансвилле. Юность будущего магната выпала на годы Гражданской войны. В отличие от старших братьев Уильяму повоевать не довелось. Однако юношеская энергия требовала выхода, и в 1865-м он покидает ставший родным Висконсин, чтобы, поселившись в Айове, открыть собственное дело. Победа Севера над Югом высвободила массы рабочей силы — идет активная миграция населения и освоение новых территорий, прерии быстро застраиваются фермами и придорожной инфраструктурой. Дальновидный Уильям устраивает склад зерна в Коновере (сегодня ставшем городом-призраком на окраине Айовы), на конечной станции локальной железной дороги, и к нему начинают стекаться клиенты. Схема работы была простой: Каргилл либо предлагал фермерам помещение для хранения зерна, за что те, найдя покупателя, платили ему комиссию, либо сам выкупал зерно сразу после сбора урожая. Большинство мелких производителей тогда брали ссуды в надежде на хороший урожай и высокие цены. Если рынок шел против них, они оказывались в сложном положении. Тут появлялся Уильям, предлагавший какие-то деньги. Между тем спрос на зерно в крупных городах США был очень высок, но весь урожай находился в отдаленных сельских районах, часто за тысячи миль, и для транспортировки требовались железнодорожные или водные пути. Уильям понимал, что ключевым направлением в стремительно расширяющейся стране становится логистика. В течение двадцати лет братья Каргилл следовали за развитием железнодорожной сети, строя, арендуя и покупая амбары, создавая торговые точки на новых маршрутах. К 1890 году Cargill владела сотней элеваторов, способных вместить порядка 4,3 млн т зерна. В течение двадцати лет братья Каргилл следовали за развитием железнодорожной сети, строя, арендуя и покупая амбары В 1875-м Уильям вернулся в Висконсин. Бизнесмен женился, вступил в масонскую ложу и сблизился с другими выходцами из Шотландии, среди которых был и Дункан Джон Макмиллан, лесозаготовщик и финансист. В 1895 году наследники кланов породнились: Эдна Клара Каргилл вышла замуж за Джона Хью Макмиллана, а Уильям «Вилли» Самюэль женился на Мэри Макмиллан. В 1909 году основатель Cargill умер, оставив растущую, но обремененную тяжелыми долгами компанию — за год до смерти он затеял проект реновации транспортной инфраструктуры в Монтане, который в итоге провалился. Чтобы спасти положение, Комитет кредиторов фактически разделил бизнес на две части. Вилли занялся решением финансовых проблем, а Джон получил процветающее зерновое направление. Первый не преуспел, зато второй показал недюжинные способности и вскоре, взяв в союзники еще одного сына Каргилла — Остина, добился отстранения Вилли. С тех пор контроль над компанией сосредоточился в руках потомков Макмиллана и младшей ветви основателя Cargill. Заработать на неприятностях Джон Макмиллан оказался на своем месте. За шесть лет ему удалось стабилизировать бизнес, чему немало способствовала Первая мировая. Крестьяне Старого Света засели в окопах, и цены на хлеб взлетели до небес. Благодаря поставкам в Европу и армейским заказам Cargill расплати- лась со старыми долгами уже в 1915 году. После окончания войны начинается период бурного роста компании: она открывает офис в Нью-Йорке, приобретает портовые мощности и поглощает одного из конкурентов — Taylor and Bournique, Co. Максимальное использование телетайпа позволяет трейдерам Cargill быстрее реагировать на колебания рынка. Компания приступает к экспорту гибридных семян. В 1929-м в Аргентине появляется первый зарубежный филиал компании. И даже Великая депрессия, обвалившая цены на зерно, помогла Cargill укрепить свои позиции: компания скупала обнищавшие независимые элеваторы. В 1936 году все активы гиганта объединяются под вывеской Cargill, Incorporated. В тот же год президентом компании становится Джон Макмиллан-мл. Третий президент, по отзывам современников, сохраняя в целом осторожную политику отца, отличался взрывной реакцией и легко шел на конфликт с федеральными органами. Тем не менее именно при Макмиллане-мл. продажи компании впервые достигли $1 млрд. Болезни роста В 1940 году порядка 60% доходов Cargill приносили внешние рынки, тогда же компания спустила на воду свой первый сухогруз. Однако планы по созданию собственного торгового флота спутала война. Несмотря на скромный опыт в кораблестроении, Макмиллан выигрывает тендер на строительство нефтегазовых танкеров для ВМС США. За военные годы с верфи Cargill сходят 18 судов и четыре буксира. Вторая мировая, в отличие от Первой, оказала на Cargill негативное влияние. Чтобы вернуть утраченное, компания приступила к масштабной диверсификации. В 1943 году Cargill приобретает несколько заводов по переработке сои. В 1945-м покупает крупную фирму, производящую корма для животных. И то и другое оказалось весьма кстати: двадцать лет обе отрасли считались самыми быстрорастущими в сельском хозяйстве. Тупиковым примером диверсификации стал для Cargill сектор товаров народного потребления. Чем только не торговала компания в конце 1940-х годов: покрышками, холодильниками, домашней утварью... Формально все это предназначалось фермерам. Но вместе с тем выходило спасением и для массового потребителя. Однако послевоенный рынок довольно быстро стабилизировался, и магазины Cargill начали приносить убытки. Знаковым событием периода стало открытие швейцарской «дочки» Tradax для продажи зерна в Европе. В конце концов она превратилась в одну из крупнейших зерновых компаний в мире. В 1960 году Cargill запускает гигантский элеватор в Квебеке. Зима обычно сковывает судоходство на Великих озерах, а в новом элеваторе можно было хранить до 13 млн т зерна. В то же время баржи, доставляющие зерно Cargill в порты Нового Орлеана, обратно вверх по Миссисипи начинают откатывать соль. Похожая логистическая революция позднее происходит и на железной дороге. Все понимали: аренда грузовых составов сократит транспортные издержки вполовину. Однако это значило, что придется загружать по сотне вагонов в очень сжатые сроки. Воплотить задуманное удалось в 1967 году: 115 вагонов, заполненных 400 000 бушелей (мера объема, равная примерно 35 л) иллинойской кукурузы, отправились на юг, к терминалу Cargill на побережье Луизианы. Несмотря на то что на одном из участков под весом состава рухнул мост и сошли с рельсов 14 вагонов, путешествие признали успешным: в 1968 году компания обязалась осуществить не менее 56 подобных рейсов. От Брежнева до Хусейна Конец 1950-х ознаменовался для Cargill серьезными потерями. В 1957 году скончался Остин Каргилл, спустя три года ушел из жизни Джон Макмиллан-мл. Тогда же его младший брат — Каргилл Макмиллан — перенес инсульт. Внезапно компания осталась без члена семьи, достойного главного поста. Пять представителей следующего поколения сошлись на том, что никто из них не обладает достаточным управленческим опытом. Тогда впервые было решено пригласить на должность президента сотрудника, не связанного с кланом родственными узами, — Эрвина Кельма. Этот период растянулся на 15 лет. Впрочем, акционеры по-прежнему состояли исключительно из Каргиллов и Макмилланов, не претерпели изменений и основные принципы компании: реинвестировать не менее 80% и пускать на дивиденды не более 3% от чистой прибыли. В 1960-х Cargill начинает продавать хлеб государствам Восточного блока. Сперва процесс движется со скрипом — в разгаре холодная война, и торговать приходится через дочернюю компанию в Канаде. Но начинается «разрядка», и Белый дом снимает ограничения на поставки зерна Советскому Союзу. В результате примерно четверть всей пшеницы, закупленной Брежневым на внешних рынках, приходится на Cargill. Стратегия компании в эти годы становится рисковой как никогда: гигант, достигший естественных пределов в западном агросекторе, все охотнее поглядывает на социалистический лагерь и третий мир: Cargill торгует с Саддамом Хусейном, Муаммаром Каддафи и Фиделем Кастро. Увеличение продаж в сочетании с мировой засухой приводит к тому, что выручка компании за десять лет (1971–1981) поднимается более чем в десять раз, до $28 млрд. Примерно четверть всей пшеницы, закупленной Брежневым на внешних рынках, приходится на Cargill Уитни Макмиллан, заступивший на пост президента Cargill в 1975 году, продолжал политику предшественников. Алюминий, цинк, химия, финансовые услуги, шерсть, хлопок... К началу 1980-х годов Cargill распухла до полусотни направлений. Выбирая объект покупки, компания не отступала от золотого правила: «У бизнеса, который не преуспевает, больше возможностей для развития», — откровенничал в одном из редких интервью Уитни Макмиллан. Но десятки новых линий, теперь принадлежащих Cargill, представляли собой производство массовых товаров. Их требовалось умело упаковывать, доставлять, продавать, нужны были ловкие управленцы, поскольку этот сегмент чрезвычайно зависит от ценовых колебаний. Спору нет, стратегия диверсификации помогла Cargill удержаться на плаву. Однако эмбарго, наложенное Джимми Картером на зерновую торговлю с СССР после начала войны в Афганистане, рост доллара и долговой кризис в странах третьего мира привели к снижению американского экспорта и все равно обвалили прибыли Cargill. В середине 1980-х годов половина элеваторов и терминалов компании простаивала, армада из 430 барж и 23 морских кораблей недоиспользовалась и обременяла компанию. Будущее казалось туманным. Бизнесу Каргиллов — Макмилланов тоже требовалась перестройка или как минимум перезагрузка. Пора изменений В 1986-м падение доходов вынудило Cargill выйти на публичный рынок заимствований. Ради этого пришлось приподнять завесу секретности. Кратким и сухим языком проспект евробондов описывал результаты бизнес-деятельности как «депрессивные по сравнению с предыдущими годами» и отмечал, что «чрезмерная мощность компании, большие запасы товаров и интенсивная внешняя конкуренция снизили маржу». На фоне спада усилился голос тех Каргиллов и Макмилланов, которые ратовали за полную или хотя бы частичную продажу компании на Нью-Йоркской бирже. Дело в том, что при существующей схеме члены семьи оставались богачами лишь на бумаге. Некоторые с трудом могли получить даже ипотечные кредиты, поскольку их активы не считались ликвидными. В поисках выхода Уитни привлек консультантов McKinsey & Company. IPO представлялось ему нежелательным: было очевидно, что толпы новых акционеров, чуждых сантиментам по отношению к зерновому гиганту, вряд ли согласятся с тем, что на дивиденды отправляется жалкие 3% от прибыли. В итоге появилось соломоново решение. В 1992 году Каргиллам и Макмилланам предложили уступить 30%-ную долю в пользу сотрудников Cargill. Примечательно, что 72 члена семьи пожелали избавиться в общей сложности лишь от 17% акций. Данный пакет был оценен кредитными учреждениями в $730 млн и помещен в доверительное управление согласно плану акционерной собственности работников (ESOP). Речь идет о специальной программе: акции ESOP являются частью вознаграждения персонала за выполненную работу. Они закрепляются за конкретными людьми, но не даются на руки, а переводятся в траст. Когда сотрудник уходит на пенсию или увольняется, то акции выкупаются компанией для перераспределения или аннулирования. Такой механизм уберегает бизнес от недружественного поглощения. Хотя в случае с Cargill, где даже теперь свыше 80% оставалось в руках семьи, это было скорее способом повысить корпоративную культуру и удержать наиболее ценные кадры. «Торговать зерном — это всего одна идея, давно отыгравшая свою премьеру» По мере приближения Уитни к 65-летнему возрасту, предельно допустимому внутренними правилами для должности президента, стало ясно, что готового преемника среди членов клана вновь, как и в 1960-м, не просматривается. В этой ситуации Макмиллан, понимая, что с разрастанием Cargill увеличивается и зависимость от наемных топ-менеджеров, решился на серьезные административные нововведения. Начиная с 1995 года управление перешло к совету из шести членов руководства, шести представителей семьи и пяти внешних директоров. В компании до сих пор уверены, что именно это решение стало залогом дальнейшего развития Cargill, позволило привлечь новые лица и выйти на новые просторы. «Торговать зерном — это всего одна идея, давно отыгравшая свою премьеру, — говорили в компании. — Мы больше не можем отличаться от конкурентов лишь ценниками на бушель. Нам нужно качество, обслуживание, маркетинг». И действительно, новый подход сразу принес плоды. В 1995 году чистая прибыль Cargill составила $671 млн, в 1996-м достигла $902 млн. Компания надеялась расти, не снижая темпов. Однако вскоре глобальные рынки сырья постиг серьезный кризис. Сильно пострадал и финансовый бизнес компании: в 1998-м журналисты рассказали о «впечатляющих» убытках Cargill Finance Services, активно игравшей с российскими ценными бумагами. По мнению экспертов, потери гиганта в России составили тогда порядка $200 млн. В последующие годы Cargill прилично лихорадило. Доходы и прибыль сокращались: в 1997 году составляя, соответственно, $55,7 млрд и $814 млн; в 1998-м — $51,4 млрд и $468 млн; в 1999-м — $45,7 млрд и $220 млн. Впрочем, лихие 1990-е уже таяли в закатной дымке. Впереди были светлые нулевые. Скотобойня Live Люди охотно демонизируют непонятное: если вы окружены глухим забором, удобнее всего объяснить вашу нелюдимость какой-либо конспирологической версией. Проблема Cargill не в том, что ее критикуют, а в том, что владельцы и менеджмент долгое время предпочитали отмалчиваться, усугубляя подозрения. Первые попытки ответной медиаактивности компания, о которой судачили как о нечестном дельце, выкручивающем руки простым фермерам, предприняла после Второй мировой войны. Джон Макмиллан-мл. нанял тогда команду киношников, снявших два образовательных фильма: «Основы изобилия» и «Жизнь из земли». Ленты были призваны рассказать американцам правдивую историю Cargill. В начале 1950-х годов их даже показали по телевидению. И все же это было скорее исключением — весь ХХ век компа- ния оставалась застегнутой на все пуговицы. Ситуация поменялась после реформы Уитни Макмиллана, привлекшего сотрудников к управлению. Да и стремительное развитие интернета делало привычную закрытость невозможной. В январе 1999 года Cargill запускает трехлетнюю рекламную кампанию стоимостью $30 млн. Логотипы гиганта появляются в перебивках во время трансляций финальных матчей Национальной футбольной лиги, Wall Street Journal печатает полностраничные материалы, посвященные компании. В 2002-м Cargill декларирует новую миссию: добиться мирового лидерства в области продовольствия. Компания отказывается от ряда предприятий, не отвечающих этой цели. Прежде всего выходит из сталелитейного бизнеса. В 2000-х годах вкладывается в строительство заводов по производству этанола, собирает под одной дочерней компанией проекты, связанные с изготовлением удобрений, начинает продавать через супермаркеты мясные полуфабрикаты. В 2006 году Cargill приобрела подразделение пищевых ингредиентов немецкой химической корпорации Degussa AG за €540 млн. Сделка существенно усилила позиции Cargill на рынке лецитина, используемого для производства кондитерских изделий. В 2008-м рестораны McDonald’s, а за ними и другие киты фастфуда начинают использовать революционную технологию Cargill, позволившую сократить содержание транжиров в картошке фри. В том же году после ударной пятилетки гигант фиксирует снижение прибыли — всему виной ипотечный кризис. Оказывается, финансовое подразделение компании и тут не погнушалось игрой на высокорисковых закладных. В 2011-м Cargill приглашает корреспондентов шоу Опры Уинфри на одну из мясных фабрик в Колорадо. Это становится беспрецедентным по открытости шагом. Ведь современные скотобойни, где ежедневно забиваются сотни животных, до сих пор остаются страшилками для обывателя. Тем не менее Cargill удалось показать весь процесс, честно ответив на вопросы журналистов. С 2015 года Cargill начала ставить на свои заводы аккумуляторы Tesla — это позволяет отбивать атаки «зеленых». Вообще нынешняя Cargill гораздо чувствительнее и гибче. А менеджеры, управляющие компанией, более активны в медийном пространстве. Недавно гендиректор Дэвид Макленнан раскритиковал намерения Трампа остановить Транстихоокеанское партнерство и закрыть границы для иностранной рабсилы. Топы компании все чаще подключаются к злободневным дебатам, и это скорее идет бизнесу на пользу. Ведь, открывая кошелек, современный потребитель зачастую выбирает не продукт, а идею. Следовательно, ему крайне важна четкая социально-политическая позиция спикеров, олицетворяющих конкретный бренд. С точки зрения глобальной стратегии Cargill остается верной себе: инвестировать в предприятия, которые менее подвержены товарным колебаниям. Будучи одним из крупнейших мировых производителей шоколада, в 2015-м Cargill стала вдвое толще, выкупив за $440 млн шоколадный бизнес агропромышленной корпорации ADM. Клан миллиардеров В рейтинг миллиардеров Forbes попали сразу 14 наследников Уильяма Уоллеса Каргилла. Неофициальным главой клана пресса именует Уитни Макмиллана, двадцать лет руководившего компанией и осуществившего важные внутренние реформы. Его стиль руководства предполагал внимание и общение тет-а-тет. Уитни утверждал, будто бы никогда не слушал советов отца, кроме одного. Когда он спросил Каргилла Макмиллана, на что нацеливаться в вузе, тот, предопределяя дальнейший жизненный путь сына, ответил: «Выбирай те предметы, которые не будет возможности изучить в дальнейшей жизни. Не надо учиться бизнесу: когда ты им займешься, ты узнаешь все, что нужно». Такой подход пришелся Уитни по душе, и в Йельском университете он получил диплом историка. Но начинать трудовую деятельность все равно пришлось в семейном бизнесе с торговли растительным маслом. Представителей семьи совершенно не тяготит непубличность, их интервью можно пересчитать по пальцам. Фамильные тайны в свое время малость приоткрыл Дункан Макмиллан. В конце 1990-х годов он издал летопись семьи под названием MacMillan: The American Grain Family. Книгу неоднозначно восприняли внутри огромного клана: журналисты, которые пытались разговорить многочисленных наследников, как правило, уходили ни с чем. Книга представляет собой фамильную сагу, старательно обходящую острые углы. Читатель найдет в ней прежде всего точные портреты деда и отца автора. Оба, по мнению Дункана, оказались идеальными лидерами в нужное время. Джон Макмиллан был осторожным и последовательным бизнесменом, а тяга Джона Макмиллана-мл. к экспериментам компенсировалась потрясающими деловыми инстинктами. Как-то журнал Time напечатал статью, критикующую Cargill, и Джон Макмиллан ответил тем, что просто отозвал свою подписку Дункан вспоминает отца как чрезвычайно увлекающуюся личность. Ему нравились водные лыжи и здоровая пища: рис, фрукты, никакой соли — удивительно, не правда ли? Учитывая, что именно Джон Макмиллан-мл. сделал Cargill первым производителем «белой смерти» в США. В воспитании детей третий президент исповедовал «викторианский стиль», проще говоря — не терпел нежностей. Самыми важными уроками, полученными от отца, Дункан называет дисциплину, честность и готовность жертвовать личным ради интересов компании. Что касается деда, то более всего на свете тот не любил читать о себе в газетах. Как-то журнал Time напечатал статью, критикующую Cargill, и Джон Макмиллан ответил тем, что просто отозвал свою подписку. В политике нынешние лидеры клана сдержанны. Старшее поколение традиционно поддерживает республиканцев и регулярно подкидывает деньжат конгрессменам. Так, в прошлом избирательном цикле Уитни отправил $25 000 представителям нескольких штатов. Каргилл Макмиллан-мл. был более скуп. Его чеки редко превышали $1000. Безусловно, агропромышленный гигант всегда охотно пользовался услугами дорогостоящих лоббистов, но в частной жизни владельцы Cargill предпочитают делать пожертвования на благотворительность. Заложил эти традиции основатель компании, профинансировав строительство методистской церкви в Джансвилле. Страсть Каргиллов и Макмилланов к возвышенному прослеживается во всех поколениях. Многие, начиная с волонтерской помощи хосписам, больницам и культурным центрам, в зрелости поддерживают их денежными вливаниями. Скажем, художественный музей Палм-Спрингс в 2009 году назвал свою галерею именем Каргилла Макмиллана-мл. Щедрый миллиардер не только помогал финансами, но и лично выкупал для музея произведения искусства. Дункан Макмиллан, умерший в 2006 году, более $1 млн перечислил Детскому медицинскому центру в Миннеаполисе и почти $20 млн отправил Университету Брауна. Вообще отношения с альма-матер правнук основателя Cargill считал «одним из важнейших жизненных обязательств». Забавно, но филантропия стала причиной серьезного кризиса во второй половине нулевых и вновь поставила семейный бизнес на грань IPO. В 2006-м в возрасте 85 лет скончалась дочь Остина Каргилла Маргарет Анна. Состояние, оцениваемое в $6 млрд, женщина завещала на благотворительность. Но сразу возник вопрос, как вывести такую сумму из активов Cargill? Если бы речь шла о публичной компании, пакет усопшей продали бы на бирже. Собственно, на этом и настаивали душеприказчики. Но старейшины клана во главе с Уитни Макмилланом, как и в 1990-х годах, были крайне обеспокоены перспективой. Опасались, что при подготовке к публичному размещению молодая поросль потребует не ограничивать free-float долей Маргарет, а вывести на IPO более крупный пакет. Что, безусловно, станет концом истории Cargill в виде частного бизнеса. Лишь спустя четыре года был выработан компромисс. Cargill вернула себе 17,5% акций, некогда закрепленных за Маргарет, передав в обмен фондам свою долю в Mosaic — публичной компании, производящей удобрения. После того как $6 млрд все-таки удалось вывести, в 2012 году Forbes поставил Маргарет на вершину рейтинга самых щедрых людей США. Итак, ситуация благополучно разрешилась. Но логично предположить, что она вновь может обостриться, когда будет уходить в мир иной член семьи, не имеющий прямых наследников. Впрочем, и представители клана, вступающие в права согласно завещаниям, уже не так привязаны к корням, их не трогает магия фамильного бренда. Это грядущее равнодушие предрекал еще автор семейной саги Дункан Макмиллан. Шестое и седьмое поколения — юноши и девушки, ничего не знающие о дроблении соевых бобов или измельчении кукурузы. И именно они в ближайшие десять-двадцать лет определят судьбу детища Уильяма Уоллеса Каргилла.