85-метровая скульптура женщины с мечом в руке, установленная полвека назад на Мамаевом кургане в Волгограде, известна каждому. Но мало кто знает, что точно такая же статуя есть и в Москве. Единственное отличие — копия в десятки раз меньше оригинала. Эта неизвестная "Родина-мать" стоит во дворе одного из частных домов поселка Соломенная Сторожка на Тимирязевской улице. У забора дома нередко можно увидеть группу экскурсантов или просто любопытствующих одиночных прохожих — их внимание привлекает необычный дом и установленные в саду скульптуры. "А вы не знаете, что здесь находится?" — спрашивает застывший возле забора со смартфоном в руке мужчина. За забором виднеется огромная гипсовая голова, не будь она закрыта строительными лесами и тканью, вероятно, прохожий легко узнал бы в скульптуре копию монумента "Родина-мать зовет!" и понял, что он находится перед домом-мастерской известного советского скульптора Евгения Вучетича. Испытание на прочность На участке расположен еще десяток копий работ Вучетича. Впрочем, называть фигуры копиями не вполне верно. "Это не копии, а предварительные наброски, которые дед делал, пока работал над крупными памятниками, — рассказывает родной внук и полный тезка скульптора Евгений Викторович Вучетич. — Тогда не было компьютерных технологий, а скульпторам нужно было оценить, как задумка выглядит в разных масштабах". Евгений Викторович живет в доме-мастерской вместе со своей семьей и вдовой его прославленного деда, Верой Владимировной. Он же следит за домом и год назад начал разбирать архив Вучетича. "Когда в 1974 году деда не стало, мне было 14 лет. Видел я его редко, дед был очень занятой человек", — рассказывает Евгений. Родственники скульптора убеждены: "Родина-мать зовет!" стала вехой творчества Вучетича, но работа над мемориальным комплексом потребовала колоссальных усилий скульптора — как физических, так и моральных. О том, что "Родина-мать" подорвала здоровье Евгения Вучетича, в различных интервью неоднократно говорила его вдова. Не случайно архитектурный ансамбль на Мамаевом кургане стал последним масштабным проектом мастера. Работа над памятником с самого начала не была простой для Вучетича. "Когда дед уже сформировал и представил идею, убедил, что памятник надо ставить именно на Мамаевом кургане в Сталинграде, Академия художеств СССР решила устроить конкурс, — рассказывает Евгений Викторович. — Формально это правильно, а по сути — издевательство над скульптором". В открытом конкурсе на создание памятника Сталинградской битве участвовали все желающие — от скульпторов до простых солдат, но очевидно, что поручить работу над памятником, который должен был поразить весь мир, могли только авторитетному профессионалу. Евгений Вучетич на тот момент был ведущим скульптором Студии военных художников им. М.Б. Грекова. По одной из версий, Вучетич обсуждал идеи памятника Сталинградской битвы непосредственно со Сталиным. Мифов и легенд вокруг истории памятника за полвека накопилось немало. Все документы, касающиеся истории возведения мемориального комплекса, хранятся в музее-заповеднике "Сталинградская битва", в ведении которого и находится Мамаев курган. Старший научный сотрудник музея Лариса Землякова знает немало фактов из истории строительства памятника. В руках у Ларисы Земляковой уникальные документы, на которых стоят подписи Евгения Вучетича. Например, первоначально планировалось назвать комплекс "Памятник Славы", но Вучетич настоял на том, чтобы название было другим — памятник-ансамбль "Героям Сталинградской битвы". "Некоторых смущает слово ансамбль, которое отождествляется почему-то, например, с ансамблем песни и пляски… Беспокоиться об этом не следует. История мировой архитектуры знает ансамбль в Версале, ансамбль Россини и многие другие…" — цитирует Лариса Землякова служебную записку, написанную собственноручно Вучетичем. Железобетонные аргументы для железобетонной скульптуры И дальше, в течение почти девяти лет работы над комплексом, скульптору практически постоянно нужно было демонстрировать талант пробивного организатора и способного переговорщика. Изначально Вучетич задумал композицию, которая состояла из двух образов: женщины, которая олицетворяла собой Родину-мать, и солдата, который преклонил перед ней колено. Этот проект памятника и был утвержден. Но скульптор внезапно поменял идею памятника. И в 1962 году, когда на кургане уже вовсю шли подготовительные земляные работы, Евгений Вучетич уехал из Сталинграда в Москву, чтобы убедить начальство в том, что памятник должен быть таким, каким мы его знаем. "Он сказал, что это слишком многослойно и литературно. Это не годится в пластике. Надо менять", — так объяснял причины решения мастера его сын Виктор Вучетич в документальном фильме "Советская империя. Родина-мать". В Москве Вучетич успешно доказывает, что победа в Сталинградской битве еще не означала общей победы в войне. "Шел 1943 год. Еще предстояла война, кровавая, бешеная. Еще будет Курская дуга, Корсунь, будет Белоруссия, Прибалтика, столько всего еще! О какой победе мы говорим", — продолжает Виктор Вучетич. Скульптору удалось добиться своего — памятник приобрел более воинственный вид. Отстаивать Вучетичу пришлось и выбор материала, из которого сделана Родина-мать. Дело в том, что скульптура является едва ли не первым в мире памятником, сделанным не из благородных материалов (бронзы или камня), а из железобетона. "Правительство выделило большой бюджет на строительство памятника Сталинградской битве, но его никак не хватало на камень и бронзу. Дело застопорилось, — рассказывает внук скульптора. — Тогда дед принял ключевое решение — делать памятник из цемента. Это вызывало сопротивление практически на всех уровнях, никто не хотел на это идти, цемент ничего из себя не представляет". По словам Евгения Викторовича, Вучетич лично убедил занимавшего тогда пост первого секретаря ЦК КПСС Никиту Хрущева в выборе материала, и дело сдвинулось. Сложности возникли и в проектировании памятника. Далеко не все инженеры хотели браться за установку столь сложной конструкции. "Высота памятника в первоначальном проекте составляла 36 метров, — говорит Землякова. — Но во времена Хрущева, когда ставилась задача во всем догнать и перегнать Америку, наша скульптура должна была стать выше статуи Свободы в Нью-Йорке (46 метров — прим. ТАСС). В итоге высота Родины-матери — 52 метра, а вместе с мечом — 85 метров". Скульптор привлек к установке памятника одного из лучших советских инженеров — Николая Никитина. В то самое время Никитин разрабатывал конструкцию Останкинской телебашни. В основе простой и прочной конструкции инженер заложил идею использовать преднапряженный железобетон, сжатый стальными тросами. По замыслу Никитина, башня должна была практически свободно стоять на небольшой площади земли, а ее устойчивость обеспечивалась за счет тяжести основания самой башни. Это же инженерное решение было использовано при установке восьмитысячетонной скульптуры Родины-матери. Памятник ничем не крепится к земле и стоит исключительно за счет силы тяжести на небольшом фундаменте. Сама фигура полая, ее железобетонный каркас удерживается за счет натяжения внутри специальных металлических канатов. Кстати, этим летом началась масштабная реконструкция монумента. Внутри фигуры будут заменены все 99 стальных тросов, а также строительные альпинисты устранят внешние дефекты памятника, используя современные стройматериалы. Установить строительные леса и обработать всю поверхность бетонного монумента планируется после проведения в Волгограде матчей чемпионата мира по футболу в 2018 году. Всесоюзная стройка Сложность выбранного материала диктовала Вучетичу свои условия. Требовалось класть новый слой бетона, пока старый еще не застыл, иначе швы между слоями могли оказаться недостаточно прочными. "Когда бетонировали скульптуру Родины-матери, машины с бетоном шли непрерывно, тогда ведь бетономешалок не было, — вспоминает один из участников строительства памятника, полковник запаса Александр Варнавский. — Я был тогда командиром саперной роты полка гражданской обороны. В строительстве участвовал почти весь полк, а солдаты призывались со всего Советского Союза, так что только поэтому можно утверждать, памятник строила вся страна". Еще один участник стройки на Мамаевом кургане — Николай Синяков. Всю срочную службу солдатом он провел на финальном этапе строительства — с 1964 по 1967 год. "Я вместе с другими бойцами сажал пирамидальные тополя, которые расположены вдоль лестницы, когда поднимаешься на Мамаев курган, — рассказывает Синяков. — Они и сейчас стоят, по замыслу Вучетича, олицетворяя собой строй солдат. Символично, что и сажали их солдаты". По словам ветерана, многие за три года такой армейской службы стали настоящими профессионалами-строителями. Синяков вспоминает и личную встречу с Вучетичем, которая произвела на него впечатление. "Это было уже перед самым открытием мемориального комплекса. Он был такой худощавый, энергичный, по нему было видно, что переживал очень сильно. Я наклеивал на стены Зала Воинской Славы мозаичную плитку. И вот он подходит ко мне и говорит: "Ну что ты, солдатик, ну поровнее вот тут надо, ну-ка, давай и здесь поровнее". Я, конечно, послушался и уже работал аккуратнее". Вплоть до самого открытия в 1967 году шла работа над художественным оформлением памятника, появлялись новые идеи. "Дед привлек к работе над памятником порядка 20 лучших художников страны, — говорит Евгений Викторович. — Он хотел, чтобы получился не просто памятник на кладбище, а скульптурный ансамбль, который имел в первую очередь художественное значение". Посмотреть на строительство памятника мирового масштаба приезжали правительственные комиссии. "Был и Де Голль, и Фидель Кастро, маршалы, генералы, я уже не говорю про Хрущева", — рассказывает Евгений Викторович. 15 октября 1967 года на открытие памятника-ансамбля на Мамаев курган съехались тысячи людей. "Был очень теплый день. Самолеты пролетали в честь открытия памятника. Было много приветственных речей, ведь приехал сам Леонид Брежнев", — вспоминает Варнавский. Семья Вучетича наблюдала за открытием по телевизору. "Мы жили за городом. И отец специально привез из дома деда телевизор, чтобы посмотреть церемонию открытия памятника", — рассказывает Евгений Викторович. Но сам скульптор не произносил торжественных речей, избегая выступлений на публике. "Он был сильно контужен во время войны, после ранения не мог долго говорить, у него начинался кашель, тик, дергалась рука, — поясняет внук Вучетича. — Были сильно повреждены голосовые связки и связки плеча. Это была неизлечимая реакция". По этой же причине почти нет интервью скульптора журналистам. Спасался Вучетич тем, что постоянно находился в ритме работы. "Родина-мать" стала его последним крупным творением. В доме-мастерской Вучетича сохранились наброски памятника, посвященного еще одной известной битве ВОВ, — битве на Куршской косе. Но сил пробить эту работу у Вучетича уже не осталось. Дарья Бурлакова, Игорь Каленич
