Война, которой не должно было быть

Авдеевка. Пока светит солнце, для Сергея Николаева на войне перерыв. В течение дня солдаты украинской армии и их противники чаще всего занимаются тем, что подстерегают друг друга. Затем Николаев и его товарищи проверяют свое оружие, варят на импровизированных газовых или дровяных печках картошку на ужин или играют с одной из прибившихся к ним собак. Николаев и его товарищи заняли позицию в вентиляционной установке одной угольной шахты. На юге небольшого городка Авдеевка на востоке Украины, в трех километрах от центра города, они держат линию фронта против российских солдат и вооруженных Москвой повстанцев. «Русские на своей ближайшей позиции в 200 метрах от нас — в других местах это всего пара десятков метров», — говорит Николаев, который три последних года войны воюет на украинской стороне. «Иногда мы выкрикиваем русским дурные анекдоты! Тогда они отвечают нам тем же». Орудия начинают говорить часто лишь под вечер. Тогда заканчивается рабочий день военных наблюдателей Организации по безопасности и сотрудничеству в Европе (ОБСЕ). «После восемнадцати часов наблюдатели уезжают на свои квартиры. Через один-два часа начинается пляска», — говорит Николаев. «Русские стреляют из тяжелых пулеметов, минометов и гранатометов. Часто они целятся в крышу над нашей головой, чтобы потом обломки упали на нас и мы попали бы под падающие балки». Конечно, и украинцы стреляют — и не только в ответ на российские атаки, как подтверждают доклады ОБСЕ. Также и днем звучит эхо взрывов в центре Авдеевки, когда повстанцам или украинцам кажется, что за ними не наблюдают и они атакуют неприятеля. Собственно говоря, орудия должны молчать. Украинцы и поставленные или вооруженные Москвой воинские соединения должны быть отведены друг от друга на несколько километров, все тяжелые орудия должны быть отведены. Так предписывают Минские соглашения, с которыми согласились украинцы и русские в 2014 и 2015 годах. В действительности конфликт продолжается как позиционная война вдоль почти 500-километровой линии фронта. Объединенные Нации оценили число жертв до середины августа как по меньшей мере 10 225 погибших, сотни пропавших без вести и более чем 24 500 раненых. Авдеевка была раньше заспанным небольшим городком, окруженным мягкими холмами и кажущимися бесконечными полями с блестящей черной землей. Тот, кто не нашел работы на единственной крупной фабрике, ездил за двенадцать километров в Донецк, в угольный и стальной центр и пятый по величине город Украины. Однако с тех пор, как Кремль летом 2014 года поставил там марионеточное правительство «Народной Республики Донецк», дороги перекрыты, С тех пор Авдеевка стала фронтовым городом и символом тянущейся войны. Размещенные в Авдеевке солдаты относятся к 72-й механизированной бригаде украинской армии. В начале войны у них не было достаточно даже сапог и униформы, не говоря уже о пригодном оружии и снарядах. «Мы наверстали, но до идеального состояния нам еще далеко», — говорит 45-летний старшина Геннадий. Также и в этот сентябрьский день в Авдеевке летают российские оснащенные камерами разведчики-беспилотники над позициями украинцев, причем те практически ничего не могут здесь сделать. По данным Киевской гражданской группы Stop Terror, Москва испытывает в Восточной Украине модернизированное ведение войны по образцу США и передает по радио всю информацию с фронта по беспроводной компьютерной связи в свои соединения. По данным Киева, Москва содержит в Восточной Украине войска с не менее 390 боевыми танками, 800 бронетранспортерами и другими бронемашинами, а также 1200 ракетными системами, гранатометами и зенитными орудиями. ОБСЕ сфотографировала 18 сентября на одном только месте восточнее Донецка 48 боевых танков. Также и Сергей Николаев и его товарищи в Авдеевке часто видят перед собой, по их словам, русские танки — например, в занятой повстанцами деревне Спартак, в четырех километрах. «Если бы американцы поставили нам современное противотанковое оружие, тогда мы могли бы наконец дать русским отпор», — говорит старшина Геннадий. Бывший промышленный район Авдеевка, в котором укрылись украинцы и русские, представляет собой многокилометровое поле с грудами развалин. Заводская стена бывшей фабрики по производству шин изрешечена осколками гранат, рядом лежат сгоревшие грузовики. Сергею Николаеву до сих пор везло. Только передняя часть его позиции пару месяцев назад была превращена танковыми гранатами в груду обломков. Задняя часть осталась невредимой, а это места для сна украинских солдат, их кухня, летний душ и импровизированная сауна для зимних месяцев, отапливаемая углем. Даже полки с банками с вареньем и консервированными овощами за защитными валами из мешков с песком и отслуживших ящиков из-под снарядов остались целы — так же как и импровизированные доски с картинками, которые украинские дети присылают своим солдатам. И все же за одиннадцать месяцев службы Николаев потерял 33 товарища. В одном соединении, окопы которого отделены от окопов русских лишь на 30 метров, во время ожесточенного боя в течение нескольких часов погибли двенадцать человек. Товарищ Николаева, Сергей Альмушный, 30 лет, погиб в середине сентября, почти сразу после начала вечерних боев. «Сергея застрелил снайпер», — говорит Николаев. «У русских хорошее оружие и приборы ночного видения». Полковник Андрей Исоколон, командир 72-й бригады, открывает в этот день памятник 73 погибшим в Авдеевке солдатам. Фотографии погибших обрамлены красными гвоздиками и гильзами от гранат. На месте памятника развеваются флаг Украины и флаг 72-й бригады, за ними стоят обломки сгоревших танков. Отсюда дорога ведет к центру города, но не к миру. Александр Авчутский, вышедший на пенсию строитель мостов, живет со своей женой Лаудой на улице Сапронова, бывшей в мирное время идиллической частью Авдеевки. Сонная улица окружена деревьями. В саду Авчутского растут огромные кусты маргариток, кусты роз и красный виноград. Война не остановилась и перед этой идиллией. Когда Авдеевка в начале войны несколько месяцев была под контролем «Народной Республики Донецк», «то повстанцы без разбора забирали молодых людей с улицы и заставляли их воевать на их стороне», — вспоминает Авчутский. Чтобы не попасть в руки повстанцев, его 26-летний сын Николай, программист, попробовал устроиться на фирмы на западе Украины. «Но когда они узнавали, что он из Донбасса, то ответ был один — спасибо, такие люди, как ты, нам здесь не нужны. Работу он нашел — именно в Санкт-Петербурге». Трижды Авчутские вставляли новые окна, когда от взрывных волн лопались стекла. Когда одна граната разорвалась в их саду и воздушной волной снесло крышу, то к счастью Авчутских не было дома. Большинство из 35 тысяч жителей Авдеевки бежали от войны, в самом горячей точке которой остались всего восемь тысяч жителей городка. С тех пор многие жители вернулись, потому что бомбы теперь лишь изредка попадают по городу, они тосковали по дому или у них просто кончились деньги, чтобы снимать жилье в другой части Украины. Соседи Авчутских, 49-летняя Елена Асланова, ее дочь Евгения (7) и ее сын Артем (27) бежали в феврале 2017 года в Киев: в Авдеевке снова разгорелись бои. В их доме было минус 25 градусов, отопление замерзло, электричество пропало. Когда в мае наступила весна, то Авчутский радовался возвращению соседей. Аслановы пригласили трех друзей и своих соседей на шашлык в их саду. «Моя жена неважно себя чувствовала — так что мы остались дома», — рассказывает Авчутский. «Когда мы сидели за ужином, то услышали рядом взрыв». Очевидно, повстанцы сбросили гранату на украинские позиции, но не рассчитали. Когда Александр Авчутский вышел на улицу, то она была усеяна осколками стекла и гранат. В саду Аслановых было тихо. Когда Авчутский собрался с духом и зашел на участок Аслановых, он «нашел соседей. Елена и трое ее друзей были мертвы — у двоих из них взрывом оторвало головы». Артем Асланов пережил попадание гранатой. «Но и он проиграл свою борьбу», — рассказывает Авчутский. «В конце июля мы его похоронили». Евгения, которой было всего шесть лет и которая в момент взрыва смотрела в комнате мультфильм, выжила и ее забрали бабушка с дедушкой. У сотен тысяч людей на охваченной войной территории нет воды, электричества и газа, так как граната попала в центральную станцию. И в Авдеевке нет газа — поврежденная газовая станция находится на территории повстанцев. В пятнадцати километрах к северо-западу от города рабочие газовой фирмы лихорадочно прокладывают новый газопровод, чтобы Авдеевку до начала морозов в начале ноября снабжать газом по трубопроводу вдали от места боев. Для основательного восстановления не хватает —по разным изложениям — денег, строительных рабочих, которые были бы готовы работать в районе боев, или политической воли из Киева. Больница Авдеевки закрыта после нескольких бомбежек. Врачи и пациенты вынуждены размещаться в бывшем помещении для рожениц. Всего в городке, по данным администрации, повреждены сотни домов, почти 130 разрушены. Учительница Марина Марченко делила свою квартиру с мужем, дочерью, зятем и внуком Максимом. Для того, чтобы Максим, став взрослым, смог жениться и поселиться отдельно, с его рождения семья копила деньги и в 2013 году купила ему квартиру за две улицы от их дома. Спустя несколько месяцев началась война. В Авдеевке одним из первых был разрушен дом с только что купленной квартирой. Теперь, спустя три с половиной года, сотрудники МЧС начали разбирать завалы. «Будет ли дом вновь построен и кто это оплатит, мы не знаем», — говорит Марина Марченко. Пока украинские законы не предусматривают, чтобы государство оплачивало восстановление разрушенных частных домов. Марченко в течение полувека обучала как учительница три поколения жителей Авдеевки украинскому языку и литературе. Ее больше человеческого роста изображение украшает даже одну из стен дома — как символ «украинского учителя». Всю войну она оставалась в городе. Пока ежедневно падали бомбы, дорога в школу для оставшихся детей была слишком опасной. «Поэтому мы передали родителям учебный материал, чтобы они могли сами заниматься со своими детьми дома». Школа Марченко № 5 разрушена. Теперь учителя и школьники ходят в оставшуюся целой школу № 6. До войны в обеих школах обучались вместе 1100 детей — сегодня 483. До сих пор одиннадцать тысяч бывших жителей Авдеевки не вернулись назад. Марина Марченко — это 73-летняя пожилая дама. То что она до сих пор должна преподавать, зависит не только от низкой пенсии украинских учителей, которой — в пересчете 100 евро — еще и в мирное время едва хватало на жизнь. Ее муж в конце 2014 года был сильно ранен, когда одна граната попала в очередь жителей, ожидавших выдачи питьевой воды. После нескольких операций Виктор Марченко в июне 2016 года был выписан из больницы. Однако когда супруги Марченко во время одной бомбежки в начале 2017 года искали убежища в подвале своего дома, 79-летний Виктор споткнулся и сломал ногу. С тех пор он опять лежит в больнице в Днепропетровске, за 230 километров. В эти дни предстоит новая операция. «Я должна и дальше работать, чтобы мой муж мог выжить», — тихо говорит Марина Марченко. Операции для мужа она оплачивает из собственного кармана: медицинское страхование и власти, говорит она, рассматривают перелом ноги во время бегства от бомбежки как бытовое происшествие по собственной вине.