Становление Курганской милиции. Преступники в погонах
В прошлой статье я рассказывала о первых годах становления Курганской милиции, о трудных условиях, в которых приходилось работать милиционерам. Среди сотрудников милиции, в большинстве своем, были честные, сознательные работники, но были и такие, которые своими действиями только подрывали доверие народа к советской милиции. За незначительные нарушения на милиционеров налагались взыскания, сотрудники отстранялись от работы, в основном, на трое суток, объявлялись выговоры. В 1927 году за ненадлежащее исполнение должностных обязанностей были объявлены выговоры, наложены дисциплинарные взыскания на нескольких сотрудников ведомственной милиции: на Русакова П. и Иванова Д. за неосторожное обращение с оружием, милиционерам Евтюшкину и Лихачеву за произведенные бесцельные выстрелы при задержании самогонщика. Заочно был осужден младший милиционер административной части Горсовета Никита Киреев, скрывшийся неизвестно куда и унесший казенное обмундирование. За выходы на пост в пьяном виде были отстранены от службы 12 милиционеров. За получение взятки отстранены от работы и отданы под суд четверо милиционеров. Уволен без права поступления на службу в милицию и предан суду за расхищение вещественных доказательств (4 четверти самогонки) и пьянство младший милиционер городской милиции Толстопалов Андрей. Старшему милиционеру Варгашинского РИКа Голышеву за халатное отношение к хранению уголовных дел был объявлен выговор. На трое суток подвергся аресту младший милиционер Иванов за утерю уголовного дела за № 1760. А, вот, начальнику 3-го района уездной милиции Виктору Дюжеву за обнаружение и изъятие за две недели 30 самогонных аппаратов и 19 ведер самогонки и честное и сознательное исполнение обязанностей — была объявлена благодарность. На трое суток без исполнения служебных обязанностей был арестован милиционер Макушинского района Крашаков Виктор, за халатное отношение к службе, выразившееся в передаче револьвера частным лицам и в отправлении для надзора за арестованными безоружным. В 1927 году неоднократно отмечались случаи пропажи оружия, в особенности револьверов системы «Наган», как из квартир рядовых милиционеров, так и у лиц командного состава, при чем обстоятельства пропажи (спал в комнате с незапертой дверью, а оружие лежало на столе, или оставил оружие дома, а сам находился на службе, забыл оружие у родителей и тому подобное), являлись прямым доказательством халатного отношения со стороны работников милиции к хранению вверенного им оружия. В результате чего происходило непроизвольное снабжение оружием уголовного элемента. В целях прекращения подобных явлений в будущем, было издано специальное Постановление: «Всем работникам милиции и Уголовного розыска, имеющим оружие быть при таковом во время исполнения служебных обязанностей. В случае оставления оружия на квартире, обеспечить сохранность такового. Лиц, виновных в пропаже оружия, помимо привлечения к дисциплинарной или уголовной ответственности, обязать возместить материальный ущерб, т.е. взыскать стоимость пропавшего оружия». Были и такие случаи: В 1928 году из первого района милиции в 4 – й район под усиленной охраной должен был быть препровожден для дальнейшего следования особо опасный преступник, и в сопроводительных документах указывалось о необходимости усиления конвоя при его сопровождении. Не смотря на эти указания, начальник милиции 1 – го района препроводил его только с одним милиционером. По дороге преступник отобрал у милиционера винтовку и сбежал. При получении извещения о побеге арестованного, начальник 4-го района милиции, взяв вооруженных милиционеров, направился на поиски, но по причине боязни столкнуться с вооруженным сопротивлением преступника, розыски прекратил. Кроме того, во время поисков преступника, одним из милиционеров был утерян револьвер системы «Наган» с 7-ю патронами. Этот случай вызвал бурю негативных эмоций у начальника Горуездной милици, в его распоряжении, в частности, указывалось: «Этот случай, во-первых, в достаточной степени характеризует крайнюю халатность к служебным обязанностям начальников 1-го и 4-го районов милиции, а во — вторых несовместимую со званием милиционера трусость, проявленную при преследовании преступника, когда несколько человек, вооруженных милиционеров, побоялись получить вооруженное сопротивление от одного бандита, а один из милиционеров даже утерял револьвер. За халатное отношение к делу начальника 4-го района милиции — отдать под суд». Но, были преступления и посерьезнее, совершенные сотрудниками милиции, в основном, в пьяном виде. 7 ноября 1927 года, после проведенной общегородской демонстрации, младший милиционер ведомственной милиции Мурашев, переодевшись в штатскую одежду отправился к своим знакомым, где выпил водки, но не довольствуясь этим, придя в свою квартиру принялся разыскивать нет ли еще водки у кого-либо из жильцов дома, в котором он проживал, при чем, когда его не пускали в квартиру, он стучал в двери и при этом громко ругался. И только при вызове дежурного надзирателя, милиционер Мурашев в состоянии сильного алкогольного опьянения был связан и доставлен в Административную часть. 20 августа старший милиционер ведомственной милиции, член партии ВКП(б) Степан Мазалов и младший милиционер Василий Голяков, переодевшись в гражданскую одежду, купили в магазине 2 бутылки вина, 11 бутылок пива и заперлись в квартире Голякова. Затем к ним присоединился тюремный надзиратель Клещев. Напившись, Клещев заснул, а Мазалов и Голяков отправились на улицу. У соседнего дома на лавочке они увидели троих людей, которые сделали пьяным милиционерам замечание, в ответ на это Мазалов выхватил револьвер и начал бесцельно стрелять, а Голяков начал драться. На крики и выстрелы прибежал агент ГПУ, на которого сразу же набросился Голяков и выбил из его руки револьвер, завязалась драка. Только прискакавшие конные милиционеры с трудом обезоружили «милиционеров» — буянов и доставили их в Административный отдел. Пока дебоширов вели по улице, они долго и скверно ругались и стращали всех перестрелять. Курганский окружной суд приговорил обоих к лишению свободы сроком на 1 год 6 месяцев. 16 ноября 1927 года милиционер 2-го участка Горуездной милиции Мальцев в нетрезвом состоянии из ревности произвел два выстрела из револьвера системы «Наган», в результате чего был ранен гражданин Ваулин и убита его невеста. 18 ноября этого же года милиционер ведомственной милиции Новиков выстрелом из винтовки через окно ранил свою бывшую жену, с которой находился в разводе всего три дня. Оба милиционера были привлечены к уголовной ответственности. В январе 1928 года в пьяном угаре, что-то не поделили между собой два младших милиционера Горуездной милиции Пухов и Ануфриев, последний, выхватив револьвер, принялся стрелять из него, при этом, тяжело ранив своего «приятеля». В Постановлениях отмечалось, что: «Подобные явления со стороны отдельных работников милиции являются недопустимыми, подрывая в целом авторитет рабоче-крестьянской милиции, и наказание за них должно быть суровым». Были и такие случаи, когда выездные сессии Уральского суда оправдывали милиционеров. Например, 5 июля 1926 года в милицию был доставлен арестованный конокрад Кнутарев, милиционер Хвалов должен был снарядить для сопровождения 2-х милиционеров, но в виду страдного времени, сельсовет дать двух человек не смог, в результате чего Хвалов отправил арестованного с одним сельским исполнителем Самофеевым, инструктировав последнего, как нужно конвоировать преступника. Но арестованный Кнутарев сумел отвлечь внимание Самофеева и напасть на него. Обезоружив Самофеева, Кнутарев скрылся. Принимая во внимание отсутствие достаточного количества милиционеров, суд не нашел в действиях Самофеева и Хвалова состава преступления и оправдал милиционеров. Это только некоторые эпизоды, происходившие в жизни Курганской милиции в 1920-е годы, которые, конечно, не характеризуют работу милиции в целом.
