Тридцатого августа судья Арбитражного суда Республики Башкортостан Ирина Нурисламова постановила взыскать с АФК «Система» в пользу нефтяной компании «Башнефть» 136 млрд руб. в качестве возмещения убытков, причиненных АФК «Система» как основным обществом дочернему за время незаконного, по решению суда, владения «Башнефтью» в 2008–2014 гг. Как следует из текста решения, суд не утруждал себя излишне обоснованием своей позиции: в решении доминирует «доказательство путем утверждения» – аргументацию заменяет многократное утверждение о причинении убытков без какого-либо содержательного обоснования и так называемый argumentum ad ignorantiam (апелляция к незнанию), т. е. наличие убытков доказывается тем, что ответчиком не доказано, что их не было. По крайней мере дважды в решении используется слово «очевидно» в качестве аргумента там, где признаки очевидности не обнаруживаются, заключения именитых профессоров права по вопросам, поставленным в споре, проигнорированы, а от назначения экономической экспертизы, с тем чтобы выяснить, возникли у компании убытки или нет, суд отказался со ссылкой на то, что ему и так все ясно. Абсурдное решение суда, составленное в лучших традициях средневековых инквизиторов, заставляет нас искать его истинную подоплеку. В условиях ограниченной прозрачности российских властей мотивы их действий можно только предполагать, в известной мере гадая на китайских палочках. При этом в мотивах зачастую обнаруживается не правовая, а понятийная логика государственного аппарата, принесенная им еще из лихих 90-х. Здесь необходимо совершить небольшой экскурс в историю. Как известно, большая часть крупнейшей собственности в России была приватизирована в ходе сомнительных с точки зрения закона процедур. Самым ярким примером нечестной приватизации служат так называемые залоговые аукционы 1995 г., в ходе которых из государственных в частные руки перешли акции таких предприятий, как ЮКОС, «Сиданко» (впоследствии поглощена ТНК), «Сургутнефтегаз», «Сибнефть», «Лукойл», «Нафта-Москва», «Норильский никель», «Мечел», НЛМК, и ряда других. В этой связи с правовой точки зрения основания владения крупнейшей собственностью в России весьма сомнительны, и мины, заложенные под права на эту собственность еще в 90-е и нулевые годы, время от времени взрываются. Первым таким взрывом (из наиболее известных) стало дело ЮКОСа, сейчас мы наблюдаем за продолжением драмы под названием «Башнефть». И если изъяны прав собственности должны определяться правовой логикой, то решение о том, в чьих руках и когда взорвется очередная мина, судя по всему, принимается в рамках логики понятийной. Следуя этой логике, когда очередного владельца приватизированной государственной собственности пускают под нож, можно предположить, что он должен вернуть все «украденное» до последней копейки. В 2014 г. на основании судебного решения по иску Генпрокуратуры АФК «Система» передала все до единой акции «Башнефти» в федеральную собственность. Казалось бы, требовать после этого возмещения еще $3 млрд у предпринимателя, который уже и так отдал все, – это с точки зрения российской понятийной логики беспредел. При этом, возможно, многие уже забыли о, казалось бы, незначительном эпизоде, который произошел в ходе того судебного разбирательства. В октябре 2014 г. в ходе слушаний Следственный комитет России (СКР) подал ходатайство, чтобы его привлекли к делу как третье лицо, и потребовал вернуть государству дивиденды, уплаченные «Башнефтью» АФК «Система» и «Система-инвесту», поскольку на основании ст. 303 ГК РФ собственник имеет право при истребовании имущества из чужого незаконного владения потребовать возврата или возмещения доходов от этого имущества. Сумма заявленных тогда требований составила 190 млрд руб. (в размере дивидендов, указанных в отчетности «Башнефти» за 2009–2013 гг.). Судья тогда отклонила ходатайство СКР. Генпрокуратура оставила за собой право увеличить объем исковых требований. Почему она этого в итоге не сделала, осталось загадкой. Так или иначе, но сумма дивидендов, выведенных АФК «Система» из «Башнефти» за время владения (120–142 млрд руб. – с поправкой на 75%-ную долю), удивительным образом соотносится с суммой компенсации убытков, присужденных «Роснефти» августовским решением башкирского суда (136 млрд руб.). Создается впечатление, что юристы «Роснефти» не решились называть выплату дивидендов убытками компании, выплачивающей дивиденды, но не постеснялись назвать убытками другие стандартные корпоративные процедуры – погашение «казначейских» акций (п. 4 и 4.1 ст. 17 закона «Об акционерных обществах») и прекращение займа совпадением в одном лице должника и кредитора (ст. 413 Гражданского кодекса РФ). Суд, в свою очередь, не постеснялся согласиться с доводами истца. При этом если правовая логика в этом решении и отсутствует, в нем тем не менее прослеживается логика понятийная. Срок исковой давности по взысканию РФ выплаченных дивидендов уже истек, а дивиденды так и остались не взысканы, что означало, что провинившийся олигарх вернул «не всё». На помощь пришла «Роснефть», срок давности по иску которой удачным образом не истек, поскольку «Роснефти» якобы потребовалось время, чтобы разобраться с корпоративной историей «Башнефти» после ее приобретения в конце 2016 г. На это же косвенно указывает заявление главы «Роснефти» Игоря Сечина, который прямым текстом предложил АФК «Система» расплатиться по судебному решению дивидендами, полученными от «Башнефти». Как оценивать это решение? Многие скажут, что таким образом была восстановлена справедливость: в результате принятых решений и акции, и выведенные дивиденды вернулись в лоно компании, которая пусть не на 100%, но большей частью принадлежит государству (а меньшей – загадочной китайской компании и британской BP). Любопытно в этой связи высказывание соавтора юридического заключения по процессуальным вопросам данного спора, подготовленного по заказу «Роснефти» и представленного в суд, бывшего руководителя управления частного права ВАС РФ Романа Бевзенко: «Я категорически против того, чтобы объявлять одного из фигурантов этого спора невинной жертвой: крупная компания, да еще и в нефтяном бизнесе, в принципе не может быть таковой». Другие профессиональные юристы скажут, что вынесенные решения – это надругательство над правом и здравым смыслом, вопиющий прецедент беззакония и произвольного правоприменения. И те и другие окажутся отчасти правы. Как уже было отмечено выше, правовые основания обладания многими крупнейшими российскими сырьевыми предприятиями нынешними владельцами сомнительны и, более того, эта собственность, возможно, была приобретена в результате совершения преступлений, предусмотренных действующими в то время Уголовными кодексами РСФСР/РФ (в том числе мошенничество (ст. 147 УК РСФСР, ст. 159 УК РФ), злоупотребление должностными полномочиями (ст. 285 УК РФ) и др.), в которых предположительно принимали деятельное участие и некоторые нынешние владельцы этих активов. Стоит вспомнить в этой связи, например, что осенью 2011 г. Роман Абрамович в Высоком суде Лондона под присягой заявил, что фактически залоговый аукцион по приватизации «Сибнефти» (нынешняя «Газпром нефть») носил фиктивный характер: благодаря сговору Бориса Березовского и его партнера Бадри Патаркацишвили с другими участниками торгов им удалось избежать конкуренции и купить компанию за стартовую цену. О мошенническом характере залоговых аукционов заявило и само правительство РФ в ходе процесса по признанию и приведению в исполнение решения гаагского арбитража по делу ЮКОСа в США в октябре 2015 г. Поэтому практически любое предприятие, приватизированное подобным образом, может быть виндицировано как имущество, полученное в результате совершения преступления, в уголовно-процессуальном порядке на основании ч. 3 ст. 81 УПК РФ либо в порядке гражданско-правового иска об истребовании имущества из чужого незаконного владения на основании ст. 301 ГК РФ. Даже добросовестность приобретателя может не помочь – ведь согласно ст. 302 ГК РФ в случаях, когда имущество выбыло из владения его собственника помимо его воли, оно может быть изъято и у добросовестного приобретателя (Конституционный суд (КС) РФ пока сделал исключение только для добросовестных приобретателей квартир), а согласно УПК преступно нажитое имущество может быть изъято даже в случае его выбытия из владения при наличии волеизъявления собственника (к которому могут быть приравнены акты государственной власти, принятые в ходе приватизации). Именно в таком духе высказался Арбитражный суд города Москвы в своем решении при изъятии «Башнефти» в федеральную собственность в 2014 г. Единственным юридическим препятствием на пути легального пересмотра приватизации остаются сроки давности как по привлечению к уголовной ответственности, так и по гражданским искам. Однако, как мы видим из практики, эти сроки (во всяком случае, по гражданским искам) властям без труда удается обойти. И здесь возникает иная опасность. Произвольное и избирательное применение права по отношению к «неугодным» владельцам и, наоборот, попустительство правонарушениям и безнаказанность «угодных» подрывает доверие как к государству, так и к праву в целом. Достижение законной цели не может и не должно осуществляться незаконными методами. Избирательная справедливость, подчиненная не закону, а произвольной воле обладателей власти, в этом смысле равнозначна тотальной несправедливости. При наличии политической воли необходимо системное решение вопроса о незаконно приватизированной собственности. Должны быть выработаны единообразные подходы к правовой квалификации преступлений, совершенных в ходе приватизации в 90-е и нулевые годы, а также к восстановлению сроков привлечения к уголовной ответственности, сроков для защиты гражданских прав и восстановления прав на имущество, выбывшее из владения государства в ходе приватизации. Возможно, для этого потребуется принятие специального федерального закона и/или постановление пленума Верховного суда, которые сформулируют подходы к восстановлению сроков давности по подобным делам. Отдельные вопросы могут быть разрешены КС и Европейским судом по правам человека. Старший редактор российского издания Forbes Павел Хлебников (убит в 2004 г., преступление не раскрыто) так комментировал залоговые аукционы: «Вопиющий пример порочности приватизационной эпохи – пресловутые залоговые аукционы 1995–1997 гг. Покупая у государства активы в ходе такой закулисной сделки и по столь заниженной цене, вы рискуете, что ваши права на новую собственность никогда не будут надежно защищены. Сограждане будут считать вас мошенником, а государство – скорее хранителем активов, чем их подлинным владельцем». Незаконная, антиправовая приватизация 90-х и нулевых годов (как и последовавший передел собственности в пользу близких к власти предпринимателей) остается незажившей раной на теле российского общества и государства. Она привела к ощущению подавляющим большинством граждан России несправедливости распределения национальных богатств, созданных поколениями их родителей, а также препятствует созданию прочных правовых основ частной собственности в России, приводит к полуфеодальным отношениям на уровне как властных, так и коммерческих институтов, разъедает систему правосудия и правоприменения. Необходимо положить конец существованию двух параллельных нормативных систем – правовой и «понятийной», основанной на представлениях о справедливости узкой группы лиц, связанных своими представлениями об этике. Все насущные проблемы вне зависимости от их масштаба должны быть разрешены на основании права и закона, а не воровских понятий из 90-х гг. Эта проблема должна быть решена правовым путем на равной и недискриминационной основе. Авторы – юрист-международник; юрист, эксперт в области переходного правосудия
