Сто шпионов из ОЖРСБ. Как крестьяне стали агентами японской разведки

«АиФ-Челябинск» совместно с Объединённым госархивом Челябинской области продолжает публиковать статьи о наших репрессированных земляках в рамках проекта – «Большой террор. Дело №... ». Период 1937-1938 годов стал поистине урожайным на разоблачение разнообразных шпионов, агентов и вредителей. Они обнаружились буквально везде: на заводах и в колхозах, в больницах и театрах, в вузах и госучреждениях. Одним из самых массовых (по количеству фигурантов) дел стало «разоблачение шпионской повстанческой организации ОЖРСБ –очень жестокая расправа с большевиками». Путем отравления воды Итак, читаем архивно-следственное дело № 16971. Оно состоит из 6 томов; отдельный, более поздний том, посвящен исключительно переписке сотрудников органов КГБ с родственниками осужденных по этому делу. Судя по этим письмам, многие родственники до конца 1980-х годов не имели никакой информации о судьбе отцов, братьев, дедушек, бабушек... В обвинительном заключении говорится: «8-м отделом УНКВД по Челябинской области вскрыта и ликвидирована контрреволюционная повстанческая шпионская организация, именовавшая себя ОЖРСБ, действовавшая на территории Челябинской области. Организация ставила своей задачей вооруженное свержение советской власти и установление капиталистического строя». Руководителем этой организации органы называют Михаила Кокшарова, который в начале 30-х годов какое-то время проживал в Ирбейском районе Красноярского края, и по мнению чекистов, вошел в «существующую там контрреволюционную организацию, созданную японской разведкой. В 1936 году «Кокшаров по заданию японской разведки въехал в Челябинскую область для воссоздания повстанческой организации». Из анкеты арестованного: «Кокшаров Михаил, 1905 г.р., уроженец с. Теренкуль Бродоколмакского района, происходит из семьи кулака, до ареста учился в межобластной школе тракторных механиков». Почему именно этот человек был назван «руководителем организации»? Возможно, его кратковременное пребывание в Красноярском крае позволило чекистам использовать этот факт для того, чтобы «привязать» его к «японской разведке». Заговор бывших кулаков – звучит избито и малокреативно, а вот «повстанческая организация, связанная с японской разведкой» –вполне в духе требований того времени. В деле перечисляются деяния преступной организации: распространение контрреволюционных листовок, слухов о грядущей войне, подготовка терактов. Одно из самых серьезных обвинений звучит так: «Повстанческим штабом был разработан план массового отравления избирателей в день выборов в Верховный совет РСФСР путем отравления воды в графинах». Среди осужденных по этому делу – подавляющее большинство тех, чье социальное происхождение обозначено как «бывший кулак, из семьи кулака и т.д.». То есть это обычные крестьяне, крепкие хозяева, которые своим трудом кормили страну, а во время коллективизации были разорены и выселены из родных мест. «Японский шпион» Севастьянов – Практически все осужденные по этому делу – крестьяне из одного Бродоколмакского района (ныне Красноармейски – ред.), – говорит заместитель директора по науке Государственного архива Челябинской области Николай Антипин. – Это жители соседних деревень, многие из них приходились родственниками друг другу. Для Николая Антипина дело № 16971 – это и часть его личной истории. По этому делу был осужден и расстрелян старший брат его прабабушки Спиридон Дмитриевич Севастьянов (в деле - Севостьянов). Из анкеты арестованного: «Родился в 1988 г. в селе Русская Теча Шадринского уезда Пермской губернии. Социальное происхождение: кулак. Образование – малограмотный. На момент ареста работал сторожем на карьере Кирзавода, арестован 18 июня 1938 г.». – О нем в нашей семье много лет никто ничего не знал, после ареста он пропал – и всё, – рассказывает Николай Антипин. – Я только в 2006 году нашёл это дело и узнал о его судьбе. В деле имеется подписанное С.Д. Севастьяновым заявление от 8 июля, в котором он признает себя «членом шпионско-диверсионной организации» и просит вызвать его для дачи показаний. Читаем фрагмент допроса, ответ Севастьянова на вопрос следователя: «До революции и до начала коллективизации я жил хорошо, имел несколько коров, лошадей, до 30 голов мелкого рогатого скота, имел сельскохозяйственные машины, имел постоянных батраков. При советской власти меня стали считать, как кулака. Облагали налогами, потом забирали имущество, это меня озлобило. И я начал распространять контрреволюционные слухи о гибели колхозов». А вот и типичный самооговор: «Связь по шпионажу была установлена с Японией. Будучи в Канском зерносовхозе, я собирал сведения о наличии тракторов в совхозе. Отравил ряд коров, которым в корм положил гвоздей». Постановлением особой тройки УНКВД по Челябинской области от 29 октября 1938 года Севастьянов С.Д. был приговорен к расстрелу. Приговор приведен в исполнение 19 ноября 1938 года в 13 часов.По мнению Антипина, именно такие люди, как Спиридон Севастьянов были самой трудолюбивой частью крестьянства, которые кормили Россию и эффективно трудились на земле. «По сути, кулаки – те же фермеры, которые сами работают, умеют организовать большое хозяйство, чувствуют рынок, – говорит он. – У семьи Севастьяновых еще до революции было более 100 гектаров земли, большой дом, сельскохозяйственная техника... Этот крестьянский капитал создавался в течение всего XIX века». «Осуждены незаконно» История с малограмотными японскими диверсантами, окопавшимися в Челябинской области, выглядела настолько неправдоподобной, что ее подвергли сомнению задолго до времен массовой реабилитации. В протоколе обзора следственных дел (подписанном помощником начальника спецотдела УНКВД Скрипкиным) от 20 февраля 1940 года читаем: «Не представляется возможность определить точно правдоподобность существования контрреволюционной повстанческой организации ОЖРСБ. Также нельзя установить цели и задачи организации в том виде, как они изложены в показаниях обвиняемых. Не доказана шпионская террористическая деятельность обвиняемых, в материалах следствия изложены только общие разговоры, основанные на контрреволюционных задачах организации». В 1956 году Спиридона Севастьянова, как и других осужденных по этому делу, реабилитировали за отсутствием состава преступления. В постановлении о реабилитации сказано: «Произведенным расследованием установлено, что все названные выше лица осуждены незаконно. Антисоветская организация была искусственно создана руководящими работниками бывшего УНКВД по Челябинской области. Следствие велось извращенными и провокационными методами, а материалы дела оказались сфальсифицированными». По данному делу были осуждены 117 человек, 99 из них приговорены к высшей мере наказания – расстрелу, 18 человек получили 10 лет лагерей.