Лешек Миллер: Русофобия стала государственной доктриной

Что движет польскими хулиганами и почему официальные власти ничего не делают, об этом собеседник рассказал в интервью Sputnik Polska. Леонид Свиридов - Я прошу у Вас комментария в связи с несколькими событиями, которые произошли в Польше и связаны с памятниками и могилами солдат Красной армии. Недавний подобный случай — снос мавзолея красноармейцев в Тшцянке. Этот случай вызвал возмущение, посольство России в Варшаве в своем заявлении написало, что это варварство. — Комментарий может быть только один. Я против уничтожения кладбищ или мест памяти, посвященных тем солдатам, которые шли через Польшу, чтобы одержать победу над гитлеровской Германией в Берлине. Я могу только сожалеть, что в моей стране есть поляки, которые занимаются вандализмом. - А последний случай — совершенно шокирующий — кладбище на улице Жвирки и Вигуры в Варшаве (Żwirki i Wigury)? — Разрушение кладбищ несет в себе еще один варварский аспект и, с моей точки зрения, неважно, кладбища ли это российских солдат, польских, еврейских. Мертвым нужно позволить почивать в спокойствии, и такая борьба с мертвыми — явление, достойное порицания. Мне очень жаль, что это произошло в Варшаве, и я надеюсь, что власти Варшавы постараются, чтобы люди, которые это сделали, понесли наказание. Miejsce, w którym stał pomnik generała Iwana Czerniachowskiego w Pieniężnie - Господин премьер, возникает вопрос, почему так происходит? Раньше это не происходило в таких масштабах. Например, 5-6 лет назад этого в Польше не было. — Конечно, были отдельные инциденты, но таких инцидентов было меньше. С чего это началось? С определенного момента политики, которые находятся у власти, начали переписывать историю Польши, они утверждают, что Вторая мировая война закончилась для Польши в 1989 году. Или сравнивают немецкую оккупацию с "оккупацией советской", как они это называют, которая длилась до 1989 года. Русофобия стала государственной доктриной, реализуемой в данный момент правительством, и это наверняка не обходится без влияния на сознание поляков, особенно молодого поколения. Это не только неприязнь чужих, русских, или советских солдат, но и в целом такое время, когда польская политика скорее концентрируется на различиях, конфликтах, спорах, а не на поиске объединяющего начала. - Насколько я понимаю, существует общественное согласие на такого рода вещи? — Не знаю, существует ли общественное согласие, думаю, что нет. Однако такого рода инциденты происходят и имеют тенденцию к учащение. Но я не рискну утверждать, что это одобряется большинством. Всегда, в каждом обществе находятся люди, которые способны на такие поступки. Здесь, в Польше, возмущение вызвало высказывание одного из политиков партии "Альтернатива для Германии", который похвалил Вермахт и его деятельность. Везде находятся люди, но в Польше отыгрываются на кладбищах, на различных местах памяти и т.д., нельзя это игнорировать. - Как вы считаете, каким образом Москва отреагирует и имеет ли смысл обострение данного польско-российского конфликта? — Не знаю, как Москва отреагирует, это дело российского правительства. Но я лично считаю, что повышение напряжения между Россией и Польшей ни к чему хорошему не приведет, это также не благоприятствует отношениям в более широком международном контексте. Я считаю, что Россия должна восприниматься как партнер и очень сожалею, что польский МИД не разморозил замороженных приграничных контактов, я имею в виду Вармийско-Мазурское воеводство и границу с Калининградом. Это нанесло урон интересам польского населения, которое проживает на приграничных территориях. Но именно так и есть. В Польше такое правительство, какое есть, и пока оно будет, в польско-российских отношениях немногое изменится. - Господин премьер, большое спасибо за беседу.