«Беспрепятственно брал осажденное золото»

Сколько драгоценного металла может вынести желудок Каждый советский человек из публикаций газет знал о постоянно идущих в стране битвах за урожаи, надои и увеличение поголовья скота. Но сражения другой бесконечной войны — с расхитителями золота с приисков и обрабатывающих фабрик — обычно оставались тайной. Причем не только из-за боязни раскрыть методы оперативной работы. «33% от суммы задержанного» Во времена экономических затруднений, которые в СССР случались не один раз, добыча драгоценных камней и металлов была самым естественным, хотя и не самым простым способом пополнения золотовалютных запасов. В начале 1930-х годов, например, когда весь мир был охвачен экономическим кризисом, советское руководство решило направить значительные силы и средства на увеличение золотодобычи. Однако первые же серьезные проверки приисков показали, что немалая часть добытого золота попросту разворовывается и либо в обмен на наркотики, деньги или продукты переходит в руки скупщиков-спекулянтов, либо под видом намытого старателями-одиночками продается государству, которое, по сути, уже оплатило его добычу. Обычные меры охраны и досмотра работников приисков оказались неэффективными, и в 1932 году Политбюро ЦК ВКП(б) поручило Народному комиссариату финансов СССР совместно с ОГПУ СССР разработать действенные способы борьбы с хищениями золота. Подготовленные предложения стали основой постановления Политбюро, принятого 25 ноября 1932 года, и сочетали меры убеждения и принуждения, с применением знаменитого «указа 7–8», максимально сурово каравшего за хищения госсобственности: «1. Предложить крайкомам золотодобывающих районов обязать партийные и профсоюзные организации вести систематическую разъяснительную работу по борьбе с хищениями и утаиванием золота и платины. 2. Предложить НКЮ выработать дополнительный закон по борьбе с хищением золота и платины на основе следующих положений: а) всякие формы хищения и утайки при съемке и промывке золота и платины карать в соответствии с законом от 7.VIII.32 г.; б) в целях привлечения широких масс трудящихся к выявлению и предупреждению хищения золота и платины на предприятиях вознаграждать лиц, предупредивших о хищении, в размере 33% от суммы задержанного или обнаруженного; в) лиц, знающих о хищении золота или платины и не сообщивших об этом администрации предприятия или органам гос. власти, рассматривать как соучастников этого преступления со всеми вытекающими последствиями». Поручить органам ГПУ ликвидировать торговлю наркотическими веществами в зоне расположения золотоплатиновых приисков и рудников Не были забыты в постановлении и наркоторговцы: «Поручить органам ГПУ ликвидировать торговлю наркотическими веществами в зоне расположения золотоплатиновых приисков и рудников. Виновных в продаже опиума, кокаина, а также содержателей тайных притонов курения предавать суду по ст. 59 п. 9 УК». Статья эта предусматривала при отягчающих обстоятельствах и применение высшей меры наказания. А Наркомату тяжелой промышленности, в состав которого входило «Главцветметзолото», предписывалось ввести в действие инструкцию по организации борьбы с хищениями металла на всех этапах процесса добычи и обработки руды и песков и строго следить за ее выполнением всеми объединениями и трестами. «Непосредственно похищается заключенными» Казалось бы, на всех возможных путях хищения золота были поставлены непроходимые заслоны. Но в начале 1940-х годов при обысках у валютчиков милиция находила слитки золота непонятного происхождения. Владельцы сокровищ рассказывали похожие как две капли воды истории о том, что слитки достались им от покойных родственников, которые обзавелись золотом еще до революции. Со временем изъятых «золотых кирпичей» становилось все больше и больше. Если в 1945 году общий вес конфискованных слитков равнялся 46 кг 381 гр., то в следующем году борцы с хищениями социалистической собственности добыли в квартирах валютчиков, как их именовали в милицейских документах, уже 72 кг 185 гр. золота в слитках. Причем сами оперативники признавали, что это — лишь небольшая часть находящегося в обороте у спекулянтов золота непонятного происхождения. А к началу 1950-х годов в Москве появилось и шлиховое золото напрямую с приисков и в очень значительных количествах. 3 октября 1951 года министр госбезопасности СССР С. Д. Игнатьев, в ведении которого в то время находилась милиция, писал члену Политбюро и секретарю ЦК ВКП(б) Г. М. Маленкову: «Докладываю, что 19 сентября с. г. органами милиции МГБ в Москве за спекуляцию золотом задержаны ЛЕСОВОЙ М. Р., 1921 года рождения, кассир-инкассатор геолого-разведочной экспедиции №248, житель гор. Свободного, Амурской области и БРОВИН В. П., 1922 года рождения, участковый уполномоченный 34-го отделения милиции гор. Москвы. При обыске у задержанных изъято подготовленное для продажи 3 килограмма золота россыпью (так в документе.— “История”)». В 1949–1951 гг. приобрел у них более 50 кгр. похищенного у государства золота Значительное количество шлихового золота изымали затем и в других частях страны, а проведенное расследование привело к местам его хищения — важнейшим золотоносным районам страны. О расследовании хищений на Колыме ГУМ МГБ СССР в июне 1952 года сообщало в Министерство внутренних дел СССР, в чьем ведении находились и прииски, и работающие на них заключенные, и их охрана: «Главным управлением милиции МГБ СССР ведется расследование по делу группы расхитителей шлихового золота (россыпи), участники которой на протяжении ряда лет систематически похищали с приисков “Беличан”, “Перспективный” и других Горно-Рудного Управления Дальнего Севера добытое золото. Один из активных участников этой группы — СТРЕЛЬЧИК Г. А., выходец из социально-чуждой среды, рецидивист, трижды судимый в прошлом за уголовные преступления, отбывая в течение 18 лет наказание в трудовых лагерях Дальнего Севера и Хабаровского края в 1947 году вступил в преступный сговор с некоторыми заключенными, работающими на добыче золота, и в 1949–1951 гг. приобрел у них более 50 кгр. похищенного у государства золота. Установив затем преступную связь с рядом лиц из числа летного и технического персонала Гражданского Воздушного Флота, СТРЕЛЬЧИК осуществлял через них сбыт похищенного золота в различные города Союза». Арестованный Стрельчик, как говорилось в том же документе, подробно изложил технологию хищений: «Будучи допрошен о способах и методах хищения и переправки золота, СТРЕЛЬЧИК показал, что золото с приисков непосредственно похищается заключенными, работающими по его добыче, при соучастии лиц из числа вольнонаемного состава. Работая в забое без наблюдения охраны, они, обнаруживая самородки золота, присваивают их и затем передают своим соучастникам из числа вольнонаемного состава — в основном бригадирам, а также нормировщикам, десятникам, начальникам смен, подрывникам и допускаемым к шахтам для промывки золотоносной породы старателям. Эти лица, имея возможность свободно передвигаться по территории шахт и пользуясь слабой охраной этой территории, после окончания рабочего дня перебрасывают похищенное заключенными золото через ограждение и, выйдя затем с территории шахт, подбирают его». Стрельчик утверждал, что воспользовался хорошими личными отношениями с офицерами МВД, которые в хищениях не участвовали. «Преступная деятельность СТРЕЛЬЧИКА и связанных с ним лиц,— говорилось в сообщении ГУМ МГБ СССР,— стала возможной в силу того, что он на почве пьянок с потерявшими чувство бдительности отдельными работниками ИТЛ в поселке Сусуман Хабаровского края сблизился с ними и, войдя в доверие, был определен дневальным к бывшему начальнику КОЛП-17, впоследствии назначенному начальником спецчасти этого же лагеря — ПОЛЯКОВУ Борису Ивановичу, a затем к хирургу Сусуманской больницы ШАРОВОЙ Ирине Семеновне. Общаясь с этими лицами, а также с работником того же лагеря — КРАВЧЕНКО Петром Терентьевичем, СТРЕЛЬЧИК установил с ним близкие, доверительные отношения, был расконвоирован и получил возможность свободно передвигаться по территории поселка Сусуман и Берелехского аэропорта. Эти обстоятельства он и использовал для совершения преступлений, связанных с хищением золота». Но расследование других эпизодов исчезновения золота с приисков показало, что в каждой схеме хищения были задействованы офицеры МВД или МГБ. «Все командование лагеря» 12 января 1953 года заместитель министра госбезопасности СССР С. А. Гоглидзе докладывал Г. М. Маленкову: «Органами МВД Иркутской области 30 октября 1952 года на аэродроме был задержан и арестован бывший инструктор ОАГСа Бодайбинского районного отдела милиции Иркутской области ОСТЯКОВ B. C., уволенный из органов милиции за нарушение дисциплины 15 октября 1952 года, у которого при аресте изъято 13 килограммов шлихового золота. Органами МВД Казахской ССР в ноябре 1952 года арестована группа спекулянтов золотом-шлихом в количестве 9 человек, в составе группы оказались ранее работавшие милиционерами особого дивизиона Управления милиции гор. Алма-Ата». А в сообщении МГБ СССР, отправленном в МВД СССР днем позже, говорилось: «По сообщению Управления милиции УМГБ Иркутской области, разрабатываемые ими спекулянты золотом связаны с отдельными работниками ИТЛ МВД Бодайбинского района Иркутской области. Так, старший оперуполномоченный ИТЛ МВД Артемовской зоны — ЕРМАКОВ Владимир систематически выносит из зоны похищенное заключенными золото-шлих, которое передает объекту разработки ПРЯДЧЕНКО Л. С. для реализации. По агентурным данным, в октябре 1952 года ЕРМАКОВЫМ перепродано ПРЯДЧЕНКО для сбыта 6 килограммов золота. По связям объектов агентурного дела “Клубок” СЕРИК А. И. и ЗЫКОВОЙ А. А. проходит инспектор Лагпункта №1 ИТЛ Бодайбинского района СМОРЧКОВ С. И., который систематически скупает в Бодайбо золото-шлих по цене 5 рублей за грамм и отправляет его для сбыта в гор. Иркутск. Работник охраны зоны на прииске им. Серго ШВЕЦОВ в июне 1952 года предлагал нашему агенту купить у него до 9 кгр. золота-шлиха. Впоследствии ШВЕЦОВ от продажи золота агенту отказался под предлогом, что он его продал по более выгодным условиям». Смерть Сталина и неоднократные перетряски МВД и МГБ в 1953–1956 годах несколько охладили пыл борцов с хищениями золота. Но те, кого они пытались посадить, сделали выводы и изменили схему превращения государственного золота в сугубо личное. Вот что писали в апреле 1954 года заключенные, работавшие на золотодобыче, председателю президиума Верховного совета СССР К. Е. Ворошилову: «Все командование лагеря было исключительно связано с лагерным контингентом, относящимся к “сукам”, эти люди не работали, а занимались грабежом заключенных, работающих в шахте, заставляли искать в шахте золото работающего забойщика и отдавать им. Все это начальство знало и мер никаких не принимало, а, наоборот, поощряло». «Проглатывал по 10–15 слитков» Затихшую было борьбу с хищениями золота партия и правительство решили усилить в 1956 году, когда финансовые трудности обострились настолько, что пришлось объявить внутренний дефолт и отказаться от погашения облигаций государственных займов. Но вскоре выяснилось, что практически ничего не изменилось. 2 февраля 1957 года министр внутренних дел СССР Н. П. Дудоров сообщал министру цветной металлургии СССР П. Ф. Ломако: «При проведении работы по борьбе с хищениями золота на предприятиях цветной металлургии милицией Красноярского края был арестован ряд преступников, занимавшихся хищением золота. Материалы расследования по этим делам свидетельствуют о том, что хищениям золота чаще всего способствовали отсутствие должной охраны золотодобывающих предприятий и слабый контроль за добычей и транспортировкой руды, золота и платины. Так, например, арестованные в 1956 году БЕРЕЗКИН и ГОЛУБНИЧИЙ беспрепятственно вынесли из шахты Советского рудника около 8 килограммов руды, а затем извлекли из нее содержащееся золото. Бывший бурильщик того же рудника ФЕТИСОВ похищенную в шахте руду выносил на поверхность в карманах спецодежды. В июле 1956 года ФЕТИСОВ прекратил работу на шахте и заключил с администрацией прииска договор на старательские работы. Однако фактически старательской добычей он не занимался, а извлекал золото из похищенной им руды. Дежурный электрик Красноярского аффинажного завода КАРПОВ беспрепятственно брал из фарфоровых чаш котла-реактора осажденное золото и обрабатывал его в спектральной лаборатории. После этого он проглатывал по 10–15 слитков золота весом 4–6 граммов каждый и таким путем выносил его с завода. При аресте у преступника изъято 1457 граммов золота и 268 граммов платины. В 1956 году на предприятиях золотодобывающей промышленности Красноярского края к уголовной ответственности привлечено 14 расхитителей золота и спекулянтов, у которых изъято более 3 килограммов драгоценного металла». С 1953 года бездействует аппарат МШ-1, предназначенный для обнаружения золота у расхитителей при выходе их из шахты В записке Дудорова говорилось и о том, что облегчает хищение золота: «В конце 1956 года Главным управлением милиции МВД СССР производилась проверка состояния работы милиции Красноярского края по борьбе с хищением золота на предприятиях Министерства цветной металлургии СССР. В ходе проверки было установлено, что милиция, наряду с проведением мероприятий по розыску преступников, занимающихся хищением золота, выявляла условия, облегчающие совершение хищений драгоценных металлов, и информировала об этом руководство Северо-Енисейского приискового управления. Однако со стороны последнего должных мер к предотвращению хищений золота не принималось. До сего времени территория Советского рудника не огорожена. С 1953 года бездействует аппарат МШ-1, предназначенный для обнаружения золота у расхитителей при выходе их из шахты. Пропускной режим нарушается. Через некоторые запасные выходы посторонние лица могут свободно проникать вовнутрь шахты. Порядок переодевания спецодежды рабочими не соблюдается. Работа по предупреждению хищений золота из шахты сотрудниками группы горного надзора организована неудовлетворительно. Аналогичное положение и на фабрике законченного цикла обработки, где за отсортировкой руды на транспорте контроль ослаблен. В нарушение действующей инструкции руководящий состав фабрики нерегулярно присутствует при съеме золота из чаш. На драгах № 9,13 и 21 допускались грубейшие нарушения правил съема золота, сдачи его в кассу, а также порядка приема золота от старателей». Так что вряд ли стоило удивляться тому, что воровство с приисков, шахт и обрабатывающих заводов не прекращалось никогда. Как и тому, что сообщения об успехах в борьбе с хищениями золота крайне редко появлялись в печати. Евгений Жирнов