«Русских женщин срам и стыд». Что писали о Натали после гибели Пушкина

8 сентября в поместье Кариан Тамбовской губернии родилась Наталья Гончарова – женщина, которая стала музой и погибелью Александра Пушкина. В дни ее блестящей славы первой красавицы Петербурга Натали восхищались все – от поэта до императора. После трагической гибели Пушкина на нее – женщину, только что лишившуюся мужа, - обрушился, кажется, весь гнев высшего света. «Предатель и жена поэта» До наших дней дошло стихотворение неизвестного поэта, написанное на смерть Пушкина. Авторство его до сих пор не приписывается никому, но учитывая тот факт, что произведение не затерялось за два века, поэт смог отразить мысли и настроения своих современников. В тексте, написанном старым стилем, Натали Гончарову одарили немалым количество откровенно злобных эпитетов: «злой изменник», «ты русских женщин срам и стыд», «ты поношенье всего света». Жену Пушкина обвиняли в преступной страсти к брату, разврате и посягании на славу мужа. Из стихотворения на смерть Пушкина неизвестного поэта: Покойся, друг, кавказский пленник, Жена твой враг, твой злой изменник... Твоя любовь ему проклятье, И ты пола (sic!) на свое изъятье, На славу мужа посягнула, Парнас украсила рогами. Клянусь и Адом, и Богами, Ты поношенье всего света, Предатель и жена поэта. «Пустая красавица» Меньше всех щадил образ Наталья Николаевны пушкинист Павел Щеголев, написавший книгу «Дуэль и смерть Пушкина» (1916 год). В ней литературовед описывает Натали по воспоминаниям ее современников, но заостряя внимание на мысли, что за ее красотой не было ни ума, ни образования, ни сочувствия, ни интереса к творчеству ее великого мужа. «Вспоминается рассказ А. О. Смирновой о жизни Пушкина в Царском, - пишет литературовед. - По утрам он работал один в своем кабинете наверху, а по вечерам отправлялся читать написанное к А. О. Смирновой; здесь он толковал о литературе, развивал свои литературные планы. А жена его сидела внизу за книжкой или за рукодельем; работала что-то для П. В. Нащокина. С ней он о своем творчестве не говорил. Дочь Н. Н. Пушкиной, А. П. Арапова, в воспоминаниях о своей матери, объясняя отсутствие литературных интересов у своей матери, ссылается на то, что Пушкин сам не желал посвящать жену в свою литературную деятельность. Но почему не желал? Потому, что не было и не могло быть отзвука. «Наталья Николаевна была так чужда всей умственной жизни Пушкина, что даже не знала названий книг, которые он читал. Прося привезти ему из его библиотеки Гизо, Пушкин объяснял ей: «4 синих книги на длинных моих полках». Не сомневается Щеголев и том, что Натали все-таки ответила на ухаживания Дантеса. «Дантес взволновал Наталью Николаевну так, как ее еще никто не волновал. «Il l’а troublé», – сказал Пушкин о Дантесе и своей жене. Любовный пламень, охвативший Дантеса, опалил и ее, и она, стыдливо – холодная красавица, пребывавшая выше мира и страстей, покоившаяся в сознании своей торжествующей красоты, потеряла свое душевное равновесие и потянулась к ответу на чувство Дантеса. В конце концов, быть может, Дантес был как раз тем человеком, который был ей нужен», - пишет Щеголев. Марина Цветаева в 1929 году написала эмоциональный очерк, в котором поделилась своим отношением к жене Пушкина, которого она любила беззаветно. В очерке «Наталья Гончарова» она сравнивает дуэль Пушкина и Дантеса с Троянской войной, а саму Натали – с прекрасной Еленой: «Наталья Гончарова просто роковая женщина, то пустое место, к которому стягивается, вокруг которого сталкиваются все силы и страсти. Смертоносное место. (Пушкинский гроб под розами!) Как Елена Троянская повод, а не причина Троянской войны (которая сама не что иное, как повод к смерти Ахиллеса), так и Гончарова не причина, а повод смерти Пушкина, с колыбели предначертанной. Судьба выбрала самое простое, самое пустое, самое невинное орудие: красавицу». Еще одной ярой ненавистницей Натальи Николаевны была Анна Ахматова, которая посвятила Пушкину немало литературоведческих трудов. В своих трудах она называет Натали «сообщницей Геккернов в преддуэльной истории» и даже «агенткой» нидерландского посланника, а также принимает на веру письма Дантеса, в которых он утверждает, что любимая им жена Пушкина любит его в ответ. Просто человек Реабилитацией имени матери впервые занялась ее родная дочь Александра Ланская-Арапова. Ее мемуары, полные любовью к Натали и стремлением ее защитить, вызвало обратную реакцию – многие критики им просто не поверили. Кокетство и легкомыслие матери дочь объясняла отголоском той среды, в которой она вращалась: «До нравственного падения тут была целая пропасть». По словам Араповой, Натали всегда умоляла мужа прочесть ей что-то из его трудов, но после очередной победы в борьбе с музой Пушкину не терпелось поехать к Жуковскому или Вяземскому. «Нет, Наташа! Ты не обижайся, но дело не твоего ума, да и вообще не женского смысла», - отвечал Пушкин. В той же книге Арапова обвиняла Пушкина в кутежах с участием других женщин, которые с горечью, но самообладанием терпела ее мать. А на намеки Геккерна о том, что она могла бы изменить неверному мужу с Дантесом, Натали, по словам Араповой заявила: «Допустим, что мой муж виноват передо мною. Допустим даже, что мое увлечение вашим сыном так сильно, что, отуманенная им, я могла бы изменить священному долгу, но вы упустили из виду одно: я мать! У меня четверо маленьких детей. Покинув их в угоду преступной страсти, я стала бы в собственных глазах самая презренная из женщин». Биографы Натальи Гончаровой Михаил Дементьев и Ирина Ободовская изучили ее переписку с родственниками, особенно с братом Дмитрием Гончаровым, и создали новый образ жены великого поэта, опровергнув «клеветнические измышления, доминировавшие до сих пор в пушкиноведении вследствие того, что большинство ученых опиралось на недостоверные источники прошлого и предвзятые «свидетельства» современников». В их книгах Наталья Гончарова-Ланская предстает как женщина и мать, которая тяжело пережила смерть гениального мужа и стала ласковой женой Петру Ланскому. Наконец, писатель и автор исследований о Пушкине Николай Раевский в своей книге «Портреты говорят» заключает: «Сопоставляя, таким образом, разрозненные факты из различных источников: свидетельств современников, писем Пушкина к жене, писем самой Натальи Николаевны к брату Дмитрию,— можно с уверенностью сказать, что образ Натали Пушкиной — блистательной и легкомысленной красавицы, сущность которой проявлялась единственно в её страсти к светским развлечениям, оказывается эфемерным. Однако в заключение о Наталье Николаевне Пушкиной-Ланской мне бы хотелось сказать, что в настоящее время в пушкиноведении, как кажется, наметилась другая крайность — чересчур идеализировать жену Пушкина, делать из неё чуть ли не ангела. А она таковой не была, она была живым человеком, были у неё и свои недостатки, и свои достоинства».