Размер и его значение

Обладателей «Оскара» и «Золотого глобуса» Александра Пэйна с его постоянным соавтором Джимом Тейлором регулярно зачисляют в фавориты любого представительного кинофорума планеты. На сей раз его новой картине «Короче» — на самом деле оригинальное название Downsizing куда более точно — доверили открывать Мостру. И не прогадали. Фантастическую драмеди Пэйн и Тэйлор задумали снять более десяти лет назад, в перерыве между «На обочине» и «Потомками», но денег не было. Наконец Paramount Pictures согласилась финансировать амбициозного инди-режиссера (после малобюджетных «Выскочки» и «Небраски»), и авторы с радостью напичкали проект звездами: от Мэтта Дэймона, Кристен Уиг и Лоры Дэрн, до Кристофа Вальца, Нила Харриса, включая «великого и ужасного» Удо Кира. Богатая сюжетная идея, автором которой принято считать Свифта, не раз воплощалась в кинематографе, но фильм «Короче» ее освежает. Один норвежский профессор (почему именно норвежский станет понятно после финального тревеллинга над фьордами — зрелище и впрямь величественное) придумал технологию пропорционального уменьшения клеток, то есть всего живого. Подопытные, теперь уже не только кролики, но и люди (добровольцы), превратились в этаких микропутов. В кадре они выглядят забавно — людей выносят в боксах для лабораторных мышей, они ничем от обычных не отличаются, разве что кричат в мегафон — голосовые связки тоже уменьшились. А спустя десяток лет, когда три процента человеческой популяции согласилось на ставшую ординарной манипуляцию, выяснилось, что с даунсайзингом выгодно совмещать дауншифтинг. Травматолог Пол Сафранек (Дэймон) и его жена (Уиг) — очередные дауншифтеры. Они решают продать недвижимость и превратить вырученные тысячи долларов в условные миллионы — ведь в микромире дворец — размером с домик Барби, или, скажем, бриллиантовый браслет на лапку мини-женщины стоит как наушники от айфона. В процессе трансформации с бывшим врачом (при уменьшении он, как выясняется, теряет лицензию) случается беда, и прекрасный новый мир — Leisureland становится ему почти безразличен. Однако бежать некуда — в мире «больших» тебя может любой воробей склевать. И удрученный Пол постепенно приспосабливается, деваться все равно некуда. По очереди ему встречаются: пронырливый спекулянт (Вальц), странный морячок (Кир) и бывшая вьетнамская диссидентка (Хон Чау). Последнюю власти Вьетнама сначала посадили в тюрьму, затем насильно «минимизировали», попутно изувечили— и теперь она уборщица в богатых домах. В Leisureland, оказывается, все то же самое: есть дворцы и трущобы. Представьте себе, какие возможности для сарказма разворачивается перед интеллектуалом Пэйном на подобном материале. Так и эдак он крутит и повторяет столь же актуальную, сколь и банальную мысль: человечество подписало себе смертный приговор, когда придумало деньги. Мир гибнет, планета элиминирует людей, спастись невозможно даже превратившись в лилипутов, никакие потуги ученых не изменят природу мерзких хомо сапиенс. Но иллюстрирует эту нехитрую идею Пэйн весьма искусно, небольшими комичными зарисовками, блестяще сыгранными и отточенными. Бичевать пороки общества, не прибегнув к упрощению, к метафоре всеобщего «умаления», к фантастике, наконец, не скатываясь в банальность постмодернизма, — довольно сложно. К финалу авторы уже не могут оставаться наблюдателями и постепенно впадают в очевидное морализаторство. Правда, избежать пафоса все же удается благодаря очень точно найденным контрастам: главный герой — типичный американский валенок — не может устоять перед обаянием одноногой азиатской «железной леди». И несмотря на плохой английский, она покоряет героя перечислением восьми типов (по ее словам) american fuck, среди которых главный — love fuck.