Сошли с дистанции. Наши спортсмены, чья карьера трагически оборвалась

Спортивное счастье, как известно, длится недолго. Но для некоторых атлетов оно заканчивается быстрее, чем для других. Причём порой - в ужасных обстоятельствах. “Умный журнал” рассказывает истории четырёх отечественных спортсменов, которым не удалось завершить карьеру на радостной ноте. Шаварш Карапетян. Погружение в смерть Советский чемпион по подводному плаванию Шаварш Карапетян стал одним из самых известных людей своего времени, хотя его вид спорта не входит в число олимпийских, да и вообще хоть сколько-нибудь популярных. Несмотря на 11 мировых рекордов, установленных в бассейне, вряд ли он когда-либо снискал бы всесоюзную славу, если бы не чудовищная трагедия, произошедшая 16 сентября 1976 года. В этот день 23-летний Карапетян совершал утреннюю пробежку вместе с братом и тренером. Их маршрут проходил по берегу Ереванского водохранилища, и по воле судьбы они оказались именно в том месте, откуда в воду рухнул переполненный людьми троллейбус. Так и началось главное подводное соревнование Шаварша Карапетяна, противником в котором была смерть. Спортсмен нырнул в водоём на глубину 10 метров, и, разбив ногами заднее окно троллейбуса, начал вытаскивать из него людей. На поверхности его встречал брат, передававший спасённых на лодку. Всего Шаварш спас 20 человек. Вытащил он намного больше, но только этих удалось откачать. Всего в троллейбусе ехало 92 человека, выжила ровно половина (некоторым удалось спасти самостоятельно). Проведя в воде температурой 14-15 градусов не менее 40 минут, спортсмен получил двустороннее воспаление лёгких. Кроме того, у него развился сепсис - всё тело Карапетяна было покрыто царапинами от разбитого стекла. После полутора месяцев в больнице он уже не был тем чемпионом, которым вышел на ту роковую (или счастливую - для 20 человек) пробежку. Пневмония оставила следы в лёгких, и каждый глубокий вдох вызывал боль и удушающий кашель. Несмотря на это, Карапетян на какое-то время вернулся в спорт и даже успел установить последний - 11-й - мировой рекорд. Владимир Смирнов. Укол судьбы Если Шаваршу Карапетяну трагический случай стоил только карьеры, то советскому рапиристу Владимиру Смирнову пришлось поплатиться жизнью. Причём произошло это не за пределами арены, а на ней самой - во время чемпионата мира по фехтованию 1982 года в Риме. К этому турниру 28-летний Смирнов подошёл в ранге олимпийского чемпиона. Золото в личном соревновании на рапирах он выиграл двумя годами ранее, на домашних Играх в Москве. Значимость этого достижения доказать очень просто: с тех пор ни один советский или российский рапирист повторить его не смог, а до Смирнова это случалось только однажды, в 1960 году, когда медаль высшей пробы взял Виктор Жданович. На последующем чемпионате мира 1981 года Виктор повторил успех, также триумфально выступив в личном соревновании, а вдобавок завоевав золото и в командном. В роковой схватке в Риме Смирнов встретился с лидером команды ФРГ Маттиасом Бером. И произошло то, для чего и были созданы в своё время рапиры и прочее холодное оружие: немец поразил соперника разящим ударом в лицо, пробив ему маску и попав прямо в левый глаз. Клинок проник в мозг на 14 сантиметров, и шансов пережить такой удар у Смирнова практически не было. Разумеется, спортивные рапиры не имеют острия, способного нанести настоящую рану, но, к несчастью, оружие Бера сломалось, и удар он нанёс заострённым обломком. Сказалось и то, что оба соперника предпочитали силовой стиль боя и клинков, что называется, не жалели. После этого случая Международная федерация фехтования коренным образом пересмотрела требования к безопасности спортсменов. Появились и более прочные маски, и более прочные костюмы, и более прочные клинки. Так что Владимир Смирнов, отключённый от аппарата жизнеобеспечения в римской больнице через восемь дней искусственной комы, тоже, наверное, своей смертью спас чью-то жизнь - пускай и невольно. Ирина Скворцова. Не начавшийся путь Если герои предыдущих историй успели многого добиться в спорте перед тем, как подверглись ударам судьбы, то российская бобслеистка Ирина Скворцова так и не выступила ни на одном серьёзном соревновании. Трагедия, перечеркнувшая её карьеру, произошла не во время официального старта, а на рядовой тренировке. В бобслей Скворцова перешла в 20 лет, причём довольно причудливо: из лёгкой атлетики, сменив летний вид спорта на зимний. Уже через год она пробилась в основной состав экспериментальной команды “Сочи-2014”, но на заветной Олимпиаде, до которой оставалось ещё долгих пять лет, выступить ей было не суждено. 23 ноября 2009 года на тренировке в немецком Кёнигзее Скворцова получила травмы, несовместимые не только со спортом, но и, казалось, с жизнью. К трагедии, постигшей девушку, привёл “человеческий фактор”. Немецкий судья Петер Хелль почему-то дал команду Скворцовой и её напарнице Надежде Филиной стартовать, несмотря на красный сигнал светофора. На трассе экипаж перевернулся, но это бы не было проблемой, если бы к ним уже не мчался другой боб с ничего не подозревавшей мужской двойкой из России, выехавшей на зелёный. Произошло столкновение, в самом центре которого и оказалась несчастная Скворцова. После полученных травм девушке пришлось перенести более 50 операций. Врач клиники в Мюнхене, где проходил первый этап лечения, сказал, что она является тем самым одним случаем из ста, в котором при подобных повреждениях выживают. Разумеется, о спортивной карьере можно было забыть навсегда. Речь шла о том, сможет ли Ирина вернуться к нормальной жизни. И в конце концов, спустя годы лечения и реабилитации, ей это удалось. Получилось даже остаться в спорте - пусть и не участником соревнований, а всего лишь журналистом. Что касается судьи, принявшего роковое решение, то его наказали штрафом размером в 3600 евро. Для сравнения, лечение обошлось Скворцовой в десятки раз дороже. Правда, в конце концов ей удалось получить 650 тысяч евро от Немецкого союза бобслея и скелетона, для чего потребовалось четыре года судебных разбирательств. Вениамин Мандрыкин. Наказание свыше Если все люди, перечисленные выше, пострадали от судьбы без видимых на то причин, то известный российский вратарь Вениамин Мандрыкин в разрушении своей карьеры и здоровья виноват исключительно сам. Впрочем, он этого и не отрицает, относясь к постигшему его несчастью на удивление философски и даже оптимистично. По крайней мере, в интервью. К моменту трагедии, навсегда изменившей его жизнь, Мандрыкину исполнилось 29. И, хотя для вратаря это пора самого расцвета, карьера Вениамина переживала не лучшие времена. Из игрока московского ЦСКА и сборной России (где он провёл всего два матча, но всё же), Мандрыкин превратился в стража ворот заштатного “Динамо” из Брянска, выступающего в первом дивизионе. Правда, голкиперу эти перемены пришлись по душе - в предыдущей команде, “Спартаке” из Нальчика, он и вовсе не выходил на поле. Однако позитивный этап в жизни оказался недолгим. 10 ноября 2010 года Мандрыкин занялся привычным для себя делом - попыткой скрыться от экипажа ГИБДД на скорости 240 км/ч в ночном городе. Вместе с ним в автомобиле “Порше Кайен” находились два партнёра по брянскому “Динамо” и две девушки. Находившийся за рулём вратарь предварительно выпил, что подогрело азарт. В итоге Мандрыкин не справился с управлением. Говорит, что виной всему незнакомые дороги (“В Москве всегда от гаишников уходил”). Один из попутчиков сказал ему, что надо повернуть, но при такой скорости на манёвр требуется чуть больше времени. Машина зацепила бордюр, взмыла в воздух и приземлилась на крышу, проехав по асфальту ещё около 100 метров. Основной удар пришёлся прямо в голову Вениамину, сломав ему позвоночник. Остальные пассажиры отделались сравнительно легко. Полтора месяца Мандрыкин провёл в искусственной коме. Шансы на то, что он выживет, врачи оценивали в 25%. После неотложного лечения в Брянске вратаря перевезли в Москву, в НИИ имени Бурденко. Там ему отвели ту самую койку, на которой в 2003 году скончался другой вратарь ЦСКА, 23-летний Сергей Перхун, получивший черепно-мозговую травму в столкновении на футбольном поле. По иронии судьбы, именно смерть украинского голкипера открыла Мандрыкину путь в основной состав. Мандрыкин и ПерхунПосле почти семи лет лечения и реабилитации тело бывшего вратаря остаётся парализованным, за исключением рук и головы. Мандрыкин спокойно говорит, что это теперь на всю жизнь. Его мечта - увидеть, как два его сына вырастут достойными людьми: “Мне-то уже ничего не надо. Жив – и слава богу”.