Возможно, умирать не так страшно, как нам кажется

Перевод осуществлен проектом Newочём Несколько лет назад психолог Курт Грей наткнулся на записи последних слов 500 техасских осужденных, казненных в период с 1982 по 2013 годы. (Уголовный отдел Министерства юстиции штата публикует их на своем сайте). Высказывания заключенных оказались на удивление жизнерадостными, и Грей задался вопросом, был ли их позитивный настрой чистой случайностью или общей психологической закономерностью. Он провел исследование в Университете Северной Каролины, Чапел-Хилл, в ходе которого сравнивались слова приговоренных к смертной казни и неизлечимо больных пациентов с словами тех, кто просто представлял близость смерти. Согласно результатам, опубликованным этим летом в журнале Psychological Science, несмотря на то, что в теории человеку свойственно бояться смерти, при ее фактическом приближении люди становятся оптимистичнее. На первом этапе проводимого исследования Грей и его коллеги проанализировали записи в блогах, которые независимо от исследования велись людьми, больными раком или амиотрофическим латеральным склерозом. (Изучались публикации тех авторов, которые разместили более десяти постов за последние три месяца жизни.) Эти записи Грей сравнил с текстами здоровых людей, которых попросили представить, что им диагностировали неоперабельный рак, и описать свой опыт одним постом в блоге. Результаты показали, что записи смертельно больных пациентов в среднем были жизнерадостнее постов, написанных здоровыми людьми. К примеру, один из пациентов писал: «Возможно, мне осталось всего несколько недель на этом свете, но я проведу их с любимыми людьми, открывая для себя возможности, которые раньше упускал. Я благодарен за всё, что было в моей жизни. Я могу лишь сказать, что, невзирая на мое текущее состояние, я наслаждаюсь жизнью значительно больше многих». Отрывок из другой записи: «Самые счастливые дни моей жизни — те, что я провожу с Сетом, моей мамой и питомцами. Как же здорово, что мы все теперь живем рядом! Находиться с теми, кого я люблю, — вот что всегда было и остается самым важным для меня». Более того, чем ближе к смерти были пациенты, тем чаще они использовали слова с положительной эмоциональной окраской («счастье», «любовь» и т. д.). Всё это объясняется «психоимунной системой» человека, описанной гарвардским психологом Дэном Гилбертом в бестселлере 2007 года «Спотыкаясь о счастье». Когда мы оказываемся в тяжелом положении, наш разум прилагает колоссальные усилия, чтобы заставить нас разглядеть положительную сторону происходящего, либо убедить нас в том, что всему есть своя причина. Например, людям свойственно утешать себя: «Мне всё равно никогда не нравилась эта работа», «Она не была той единственной» или «Он ушел в лучший мир». Такая модель поведения проявляется в полной мере в те моменты, когда человек наиболее подавлен или загнан в тупик, а ничто не вселяет такого страха, как надвигающаяся смерть. Грей утверждает: «Психоимунная система задействована в наивысшей степени, когда происходит что-то плохое. А хуже смерти ничего быть не может. Таким образом, в условиях неминуемой смерти люди начинают усиленно искать смысл и рациональные объяснения». Эти процессы, доведенные до предела, объясняют, почему люди на последней стадии рака или осужденные к смертной казни по мере приближения смерти становятся более жизнерадостными, а не наоборот. Место оптимизму нашлось и во второй части исследования Грея, в которой его команда сравнила последние слова и стихи заключенных, осужденных на смертную казнь, со словами, написанными участниками онлайн-эксперимента (которым, как и здоровым людям в первой части эксперимента, было дано задание: «Представьте, что вы приговорены к смерти, и приговор скоро приведут в исполнение. Напишите свои последние слова»). И снова изречения приговоренных содержали в себе больше позитива и меньше негатива, чем участники эксперимента себе представляли. В последние минуты многие заключенные выражали любовь и благодарность своим семьям и друзьям или говорили, что увидятся с ними на небесах: «Мои любимые, мои дорогие друзья, я люблю вас и ценю, что вы были со мной. Я отправляюсь в лучшее место. Всем, кому тоже предстоит через это пройти — держите головы выше, продолжайте бороться. Я готов. Вперед». «Я люблю тебя, Ирэн, и я хочу поблагодарить за все чудесные годы дружбы и заботы. Я люблю тебя». «Господа, словами настоящего героя Америки, „Let's roll" (скорее всего, речь идет о последних словах Тодда Бимера, пассажира рейса United Airlines Flight 93, захваченного 11 сентября террористами, которому удалось отвести падающий самолет от изначальной цели — Белого Дома — в поле, где он потерпел крушение — прим. Newочём). Моя душа идет в руки Господу Богу» «Скажите моему сыну, что я его очень люблю. Да благослови всех Господь. Пусть Он вас не оставит. Вперед, „Ковбои" (Dallas Cowboys — команда по американскому футболу из Арлингтона, штат Техас — прим. Newочём)!» Многие говорили, что спокойны; фраза «Я готов» проходила общим рефреном через все высказывания. (Конечно, не все заключенные были так довольны ситуацией. Некоторые утверждали, что невиновны, другие отказались от последних слов, а по крайней мере двое оскорбили сотрудников тюрьмы). Как и в случае с неизлечимо больными пациентами, взгляд в глаза собственной смерти заставил заключенных мыслить рационально — что часто требует взглянуть шире, задуматься о семье или религии. Грей развивает это предположение: «Изучив последние слова, мы увидели, что люди говорят близким о своей любви и действительно находят в смерти смысл: „Я встречусь с людьми, которых люблю", „Я сделаю что-то для Иисуса". Частично их настрой объясняется тем, что их внимание было направлено вовне, на других людей». С другой стороны, говорит Грей, те из нас, кто еще не так близок к смерти, склонны к «эгоизму, когда дело касается конца — мы думаем о себе и о том, как тяжело это будет для нас». Подобный эгоцентричный образ мышления объясняет, почему многие выдуманные последние слова были более негативными, чем настоящие. В духе самокопания участники онлайн-эксперимента (в обеих частях исследования) часто ужасались или сетовали на свою судьбу, используя такие слова, как «страх», «ужас» и «тревога». В то же время люди, по-настоящему близкие к смерти, чаще выражали свою благодарность любимым или утверждали свою веру в высшие силы и загробную жизнь. Новое исследование не включало людей пожилого возраста, которые близки к смерти от старости. Но в 2016 году ученые Кембриджского университета опросили 42 человек в возрасте 95 лет и старше, и выяснили, что большинство из них не боятся смерти и не беспокоятся по этому поводу. Как и пациенты из исследования Грея, многие из них были в согласии с течением своей жизни и жили одним днем. Они не говорили о смерти, но многие из них осознавали, что она уже близко, и относились к этому как к должному. Один из участников кембриджского исследования говорил: «Я готов уйти». Другой умолял: «Пожалуйста, не дайте мне дожить до ста лет». Один из важнейших выводов этого исследования касается «законов о смерти с достоинством», которые сейчас проходят стадию чтений в Калифорнии, Колорадо, Вашингтоне и округе Колумбия. Эти законы позволяют неизлечимо больным пациентам (тем, которым осталось жить 6 месяцев и меньше) получать медикаменты, которые ускорили бы их кончину. Я спросил Грея, думал ли он о том, что его исследование может поддержать законы о смерти с достоинством. «Конечно, — ответил он. — Те, кто еще не близок к смерти, представляют ее как что-то ужасное и просто хотят ее избежать. Но если она у вас на пороге и от нее никуда не денешься, вы вряд ли будете думать об отсрочке. Вы просто захотите уйти на своих условиях».