Долги наши тяжкие
Недавно президент Эстонии Керсти Кальюлайд вновь вспомнила об ущербе, нанесённом республике при «оккупации Советским Союзом». «Думаю, будет интересно сосчитать, что именно Эстония потеряла, в том числе экономически, вследствие советской оккупации», — заявила она. Давайте попробуем сосчитать… Прибалтийские претензии Слабость всегда провоцирует агрессию. Как только у России возникают проблемы, тут же предъявляются к ней финансовые претензии с берегов Финского и Рижского заливов. Впервые их сформулировали радикалы из национальных движений: Россия должна платить репарации за ущерб, причинённый оккупированным Советским Союзом Латвии, Литве, Эстонии. Размер ущерба оценивался по-разному. Эксперты-общественники считают, что общие компенсации должны быть не менее 500 миллиардов долларов. Расчёты чиновников скромнее: эстонских — 49 миллиардов долларов, литовских — 28 миллиардов, латвийская правительственная комиссия назвала цифру в 300 миллиардов евро + «на троих». Чтобы избежать разноголосицы, министры юстиции республик приняли меморандум о сотрудничестве в подготовке требований к России о возмещении ущерба за оккупацию Прибалтики в 1939-1991 годах и пребывание Российской армии в 1992-1994 годах. Чтобы защищать свои интересы, нужно иметь свои деньги.Посол России в Литве Александр Удальцов, в свою очередь, подсчитал, что не Россия должна Вильнюсу за советскую «оккупацию», а тот Москве 7,2 миллиарда долларов. Дипломат привёл такую статистику. Подушевое ВВП в Литве было 13 тысяч долларов, а потребление - 23,3 тысячи, в Латвии - 16,5 и 26,9 тысячи долларов, в Эстонии - 15,8 и 35,8 тысячи долларов. По его словам, вся советская страна работала на хорошую жизнь прибалтов. Пока что требования о репарациях не предъявляются. Но общественное мнение в республиках и в Европе, видимо, готово к этому. Меморандум глав юстиции трех стран не появился бы без одобрения или сочувствия высших чиновников Брюсселя. Так же, как и фильм о борьбе «лесных братьев» (читай: бывших эсэсовских вояк) против «советских оккупантов» не появился бы на натовских интернет-сайтах без одобрения натовских генералов. Экс-министр иностранных дел Андрей Козырев как-то не выдержал упреков в беззубости дипломатии в 90-х: «Чтобы защищать свои интересы, нужно иметь свои деньги». Красиво и главное — правдиво сказано. Кривая роста внешнего долга, заключения ЦБ, Счётной палаты, что заимствования уже в полтора раза превышают порог безопасности, заставляют задуматься: может, нам больше думать не о стабильности глобальной мировой финансовой системы, а отечественную укреплять? Без своих денег свои интересы действительно не отстоять. Откуда у долгов ноги растут Дефолт-98 при внешнем долге «всего» в полтора годового ВВП едва не обрушил Россию. Традиционное «стопроцентное» оправдание — тяжелое наследство, необходимость рассчитываться за СССР. Ссылка эта звучит столь часто, что у россиян копится неприязнь к ещё недавно братским народам, отказавшимся от прошлых векселей. Долги живут долго, обида — ещё дольше. Возможно, поэтому как-то инертно воспринято сообщение Минфина о погашении последней советской задолженности — к концу лета Босния и Герцеговина получат 125 миллионов долларов. При этом, словно в пику, появилось сообщение ЦБ о приросте с начала года внешнего долга почти на 14 миллиардов долларов — до 530 миллиардов. Тоже традиционная, почти классическая операция: берём у одних, отдаём другим — в общем, перекручиваемся. И, видимо, еще долго будем этим заниматься. Последние погашения уже выпущенных облигаций федерального займа (ОФЗ) отнесены аж на 2043 год. Пик же выплат выпадает на 2030-й. На тех, кто еще только-только в школу пошёл. Как, интересно, они будут отзываться о таком наследстве. Поэтому немаловажно попытаться разобраться: откуда у долгов ноги растут. «Я был просто в шоке: все резервы Правительства составляли 21 миллион долларов. Сейчас такой капитал есть у среднего российского банка. Золотой запас похудел от уровня 80-х почти на три четверти. И это при 124 миллиардах внешнего долга, из которых уже в 1992 году нужно возвращать 33,4 миллиарда», — говорил в начале 90-х заместитель председателя валютно-экономической комиссии Правительства РФ Андрей Нечаев Напомним, возглавлял структуру Егор Гайдар. Сам Нечаев не совсем точен в цифрах, но по существу прав. Перешедшая к реформаторам казна поразила их скудностью. Шесть лет перестройки и правления Михаила Горбачёва разорили страну. Как утверждает профессор Университета из Южной Каролины Елена Осокина, «при Горбачёве завершилась ликвидация сталинского золотого резерва». Опытнейший эксперт Гохрана Владимир Грязнов уточняет истинный разор: «В 1985 году золотой запас составлял 2500 тонн — в 1991-м от него осталось всего 250 тонн. Еще около 1500 тонн было произведено за эти годы». Итого — более трёх тысяч тонн исчезнувшего драгметалла. При нормальных порядках такое богатство не растратить на импорт продовольствия и товаров первой необходимости. Советский Союз был среди лидеров по производству и потреблению продуктов, картофеля, овощей, выпуску, пускай и не всегда качественного, ширпотреба. И вдруг всё словно в какие-то тартарары провалилось, словно ураганом вынесло. Историк Андрей Фурсов называет истинную причину социальной катастрофы — отказ государства от регулирования внутреннего рынка. Его всегда защищали от спекуляции и разграбления. И вдруг в 1987 году рухнули все ограничения во внешней торговле, затем — на вывоз золота, драгоценных камней. Право на экспортно-импортные операции получили 20 министерств, 70 крупных ведомств, кооперативы при заводах и местных Советах. Закон о предприятии легализовал обналичивание безналичных средств. Заниматься этим начали центры научно-технической молодёжи, курируемые ЦК ВЛКСМ. Из этих центров вышли первые российские олигархи. Из СССР хлынули за рубеж дешевое сырьё, электроника, электротехника, химические изделия, мыло, стиральные порошки, косметика, редкие, редкоземельные металлы, золото, продукты. Наши товары были в разы, иногда и на порядок дешевле зарубежных. В экономике это называется диспаритет цен. Именно он стал тем ураганом, который вымел из магазинов практически все товары. Как делили наследство СССР rightСПРАВКАВнешний долг России (на 01.12.1991 г., данные Минфина) — 96,6 миллиарда долларов. Андрей Илларионов, руководитель группы анализа и планирования при председателе Правительства РФ в 1993-1994 годах называл сумму 67,8 миллиарда, Центробанк — 104,5 миллиарда, непрофильные министры и политики говорили даже о 140 миллиардах. Задолженность 63 стран перед Россией составляла 150 миллиардов долларов. Золотой запас — 240 тонн. Стоимость зарубежных активов эксперты оценивали в 350 миллиардов долларов. К концу 80-х сформировался мощный сектор теневой экономики. Связка, как писал Солженицын, чиновников, коммерсантов, организованной преступности обеспечила приобретение огромных состояний. Претензии «нового класса» на власть открыто предъявили в манифесте «Человек с рублем» Леонид Невзлин и Михаил Ходорковский. Да и активные перестройщики не скрывали таких же целей. В 1989 году представители московского, ленинградского, новосибирского реформаторских центров на встрече в Австрии в принятой декларации заявили: при сохранении СССР преобразования невозможны. Вслед за Россией переподчинили союзную собственность и большинство других республик. Законы, о них уже говорилось, принятые народными депутатами СССР, расшатали государственное регулирование производства и финансов. У Горбачёва оставался единственный источник средств на исполнение Центром даже урезанных функций — иностранные займы, возврат которых становился всё более проблематичным. Референдум о судьбе Союза побудил семь ведущих стран-кредиторов к действию. Их эксперты, специалисты МВФ, других международных финансовых организаций осенью 1991 года (до Беловежья, до образования СНГ) обсудили с представителями республик и союзного Центра судьбу внешнего долга СССР. Итогом совещаний стали Меморандум от 28 октября и Коммюнике от 24 ноября. Это первые документы, в которых республики поименованы как суверенные государства — правопреемники СССР. И как правопреемники они объявили себя солидарно ответственными за исполнение всех кредитов и их обслуживание. 19 ноября главы правительств суверенных государств в специальном соглашении зафиксировали внешний долг на уровне 81 миллиарда долларов и активы СССР. Соглашение легло в основу Договора о правопреемстве в отношении внешнего государственного долга и активов. Документ утвердил методику расчета долей республик в долге и в активах прекращающего свою деятельность государства. Договор предусматривал организацию и механизмы обслуживания общего долга. Право на долю в активах Союза увязывалось с выполнением обязательств по обслуживанию кредитов. Узбекистан не согласился с методикой определения долей и не подписал документы. Не подписали их и прибалтийские республики, отказавшиеся признавать себя правопреемниками СССР и иметь какое-либо отношение к его наследству. Уже в то время они готовили свой счет к России как преемнице Союза — счет за ущерб, причиненный советской оккупацией. К реализации достаточно выверенного договора приступить не успели. 8 декабря в Беловежье Ельцин, Кравчук и Шушкевич объявили о прекращении деятельности СССР. Ситуация стремительно менялась. Совет глав государств поддержал идею России стать государством — продолжателем прав и обязанностей бывшего СССР и существовавших до него РСФСР и Российской империи. Вскоре Президиум Верховного Совета РФ принял постановление «О Банке внешнеэкономической деятельности СССР» — фактически национализировал его. С односторонними действиями России не согласились остальные республики, настаивая на том, что имущественные отношения уже отрегулированы другими документами. Начались новые переговоры, побудившие Россию пойти на существенные уступки. Тяжёлое бремя Два года согласований между бывшими республиками СССР не дали ничего реального. Долги фактически не обслуживались — то есть прирастали. Доктор юридических наук, главный научный сотрудник Института государства и права РАН Надежда Шебанова убеждена, что многосторонние переговоры были оправданны. Никто не отказался от связки «долги — собственность», что позже помогло при двусторонних переговорах. 2 апреля 1993 года Россия заявила на заседании Парижского клуба стран-кредиторов о признании долгов бывшего СССР и о намерениях сполна рассчитаться по ним самостоятельно. Кредиторы сразу же поддержали инициативу и согласились реструктурировать срочные кредиты. Автоматически замораживались прежние договорённости о советских долгах. Москве предстояло урегулировать свои отношения с республиками. С большинством из них были заключены практически однотипные соглашения о пассивах и активах СССР. Россия приняла от них доли и в обслуживании долгов, и в активах. Почти четверть века Россия одна несла все бремя советских долгов и наконец-то погасила их. Упрекать другие республики в том, что они не разделили нашу ношу, безосновательно. Россия предложила «нулевой вариант», взяв на себя всю задолженность и все активы. И будем объективны — больше всех выиграла от него. Это безоговорочно сделало её правопреёмником СССР, закрепило статус, роль, положение в мире. КОММЕНТАРИЙ Сергей Катасоновпервый заместитель председателя Комитета Государственной Думы по бюджету и налогам, доктор экономических наук Беспокоит не размер долга, а его целесообразность Август в России — месяц катастроф. Поэтому, возможно, так активно обсуждение ожидаемых неприятностей, в том числе и в финансовой сфере. Немало экспертов предрекают неизбежность дефолта, банкротства из-за невозможности обслуживать и выплачивать растущий ещё со времён СССР внешний долг. Могу успокоить — не дождутся. По всем стандартам и критериям экономики они не угрожают России. Есть исчерпывающий показатель — отношение внешней задолженности к ВВП. По этому критерию Россия — одна из самых благополучных стран. То, что происходило в 90-е, дефолт-98 ни в коем случае не вытекают из плохого советского наследства. Достаточно сравнить: 96 миллиардов долларов мы были должны, 150 миллиардов — нам были должны. СССР нам много чего хорошего оставил — достаточно, чтобы нормально жить и работать, не доводить страну до нищеты. Она, убеждён, обусловлена тем, что у власти оказалось много плохих профессионалов, плохих патриотов и, извините, мало порядочных или много ангажированных людей. Они формировали основы финансово-экономической модели, её пороки и огрехи. Меня беспокоит не размер долга, а его целесообразность, структура, качество управления им. Никого же не волнует Германия, задолжавшая (в процентах к ВВП) намного больше, чем Россия. При стабильной эффективной экономике, высокой производительности труда кредиты не страшны. Больше того, самые лучшие немецкие, английские, японские предприятия развиваются благодаря им. Правда, есть принципиальная особенность — зарубежные компании в основном берут средства в национальных банковских системах. Государство стимулирует бизнес в нужном направлении, учит и помогает жить без внешних заимствований. Наше же Правительство буквально вынуждает компании кредитоваться за рубежом. И само подаёт пример этому, разными способами привлекая валюту по высокой цене — под шесть-семь процентов. Одновременно продает её (вкладывает в ценные бумаги других стран) под 0,8-1,5 процента годовых. На мой взгляд, показатель полезности, эффективности финансово-кредитной политики — развитие экономики, прежде всего реальной экономики, обеспечивающей благополучие страны. При таком подходе наша кредитная политика крайне неудачна. Если нет развития, значит, мы проедаем деньги, проедаем своё будущее. Безусловно, без внешних заимствований и бизнес, и страна сегодня чувствовали бы себя значительно хуже. Но просто добавкой денег без изменения всей экономической политики много не добиться. К сожалению, все предложения, разработки учёных, политических партий остаются невостребованными. Мы уже трижды попадали в очень сложные кризисные ситуации и мало чему научились. Управление внешними заимствованиями, долгами другим странам — обязательные механизмы сбалансирования федерального бюджета. Он предусматривает объёмы погашения и выплат процентов по внешнему долгу, его предельный размер на конец года, лимит кредитов иностранным государствам. Государственная Дума ратифицирует договоры о реструктуризации или списании долгов. То есть создано достаточное правовое поле, чтобы финансово-кредитная система была защищена и эффективна. Но, повторюсь, так её оценивать я не могу. За 25 лет Россия списала 140 миллиардов долларов почти 60 странам. Для сравнения средний годовой бюджет субъекта Федерации 0,6-0,8 миллиарда долларов. Безусловно, получить средства обратно удаётся далеко не всегда. Но зачем же списывать долг, который имеет не только финансовую стоимость? Есть самые разные способы с пользой распоряжаться им. При обсуждении списания долга обязательно спрашивают у представителей Правительства: чем оно вызвано? Внятного ответа ещё ни разу не было. Поэтому почти всегда выступаю против. До сих пор в основном списывались займы, предоставленные Советским Союзом. Но и Россия уже предоставила более 50 кредитов разным странам. Как они поработают на нашу страну — оказывая помощь, мы должны думать и о себе./upload/user/2017/08/10/73/e5a1d7cb1ea9f1ce1d72da425faabe2a.jpg
