«Неправильный» цыган. Как Лебедев стал ветераном труда Ульяновской области

Звание «Ветеран труда» 67-летний житель майнского села Копышовка Вячеслав Лебедев получил в 2011-м году, год спустя после выхода на пенсию. И помог ему в этом военком Альберт Ромазанов. Вернее – помочь не получилось, но ситуацию закрутил именно он. – Мой отец воевал в Великую Отечественную, – рассказывает Вячеслав Егорович. – Был дважды ранен, дошёл до Кенигсберга. Победу встретил в госпитале. А умер и похоронен здесь. И как фронтовику Министерство обороны установило ему на могиле памятник. Руководил установкой военком. Я рассказал ему, что тоже служил. Пел в полковом ансамбле, а за отличное несение службы имею даже награду. А военком и говорит: «Так вы ж «Ветерана труда» заслуживаете!». Но знак «За отличие в воинской службе» и удостоверение к нему Лебедев потерял. И военком сделал запрос в МВД России. Но ответа не получил. Тогда Лебедев начал действовать самостоятельно. Елисеевский ансамбль: начало Несмотря на «неправильность», в нём всё-таки много цыганского. Знает язык, обычаи, традиции и, конечно же, песни. Благодаря природному таланту в армии, во внутренних войсках, он не нёс боевых дежурств. А пел в полковом ансамбле – сольные номера в цыганском костюме. На втором его году службы МВД провело в Москве своего рода смотр-конкурс ансамблей от всех дивизий, чтобы организовать сводный ансамбль МВД. Сейчас он называется Академический ансамбль песни и пляски войск национальной гвардии РФ. А начинался он в том числе и с Вячеслава Лебедева в 1973-м году. – Привезли нас в Москву, – вспоминает ветеран. – Смотрел и слушал нас начальник Главного управления внутренних войск МВД СССР генерал-полковник Яковлев Иван Кириллович. Не один, конечно – сопровождение у него было сплошь полковники и генералы. И один майор затесался – всё время по правую руку от него. Мы сначала не поняли, что за майор, а потом я узнал – это был зять Брежнева Юрий Чурбанов. А Яковлев, чуть что, к нему постоянно обращался: «Правильно же, Юрий Михайлович?». В общем, музыкантов послушали, собрали сборный ансамбль, они исполнили несколько песен, а потом Яковлев вспомнил: «А где ваш цыган симпатичный?». – Меня назвали, – смеётся Вячеслав, – а я в концертном костюме в строю стою, то бледнею, то краснею. Положено же два шага вперёд, кругом, по стойке смирно. А я-то в безрукавке, в рубашке атласной, в жабо! Ну, кое-как вышел, он видит – я скоро в обморок упаду. Подошёл, приобнял, говорит: «Ну-ну, ты чего разволновался так? Поешь хорошо, молодец, но ведь цыгане ещё и плясать должны уметь. Правильно же, Юрий Михайлович? Ну-ка, давай!». Но я танцевать совсем не умею, так что пляски от меня генерал-полковник не дождался». И вот, после Москвы, по приезду домой Лебедева и наградили знаком «За отличие в службе». А МВД ему ответ не прислало. И он начал звонить в ансамбль Елисеева. Ни с самим Елисеевым, ни ещё с кем-то из руководства поговорить ему не удалось. Но однажды он попал на очень отзывчивую барышню, благодаря которой всё и получилось. – Она поняла, что я не в первый раз звоню, – рассказывает Лебедев, – и спрашивает: «Что вы, собственно, хотели? Может, я чем помогу?». Ну, я и рассказал ей свою армейскую биографию и о том, что хотел бы документального подтверждения своей награды. Она призналась, что рассказ мой ей очень понравился, и попросила позвонить через час. И через час сказала, что действительно нашла сведения о награде. Говорю – почему же МВД не ответило? Она говорит: «Они, видимо, искали награду по части, а вас награждали на уровне дивизии». Вскоре Лебедеву пришёл ответ из МВД о том, что он действительно имеет награду. С этой бумагой он дошёл до соцзащиты, и в 2011-м стал единственным в области цыганом – ветераном труда. – Это, кстати, совершенно точно, – говорит он. – Я звонил в том же году председателю областного Совета ветеранов Сергею Ермакову и спрашивал, знает ли он хоть одного в области цыгана – ветерана труда. Тот ответил, что не знает. И тогда я сказал – ну вот, единственный сейчас с вами разговаривает. А не пойти ли нам в «Ромэн»? В Москве Вячеслав Лебедев отпросился у командиров и рванул в цыганский театр «Ромэн». Потому что, признаётся, было в планах такое – попробовать зацепиться за большую цыганскую эстраду. Руководил театром тогда Семен Баркан, а про нынешнего руководителя Николая Сличенко говорили тогда, что он, вроде как, учится на каких-то режиссёрских курсах. Лебедева прослушали. Вместе с ним – ещё одного профессионального исполнителя. – Когда он спел, – вспоминает Вячеслав, – я подумал, зачем вообще я сюда пришёл? Но мне, правда, – был там такой Василий Туманов, – потом сказал, что по всем параметрам я подхожу. Цыган, язык знаю, песни. «Но поёшь-то ты не своим голосом, хрипишь», – сказал он. Я согласился. Он сказал – если хочешь, после армии подлечись и приезжай. А уж вокалом тут с тобой позанимаются. Но я-то знаю, что такое голос лечить. Это года полтора-два ни горячего, ни холодного, ни простуд, ни перегрева. Разговаривать шёпотом, и то понемногу... В общем, на такой подвиг Вячеслав Лебедев не сподобился. Зато после армии снялся в эпизоде фильма «Волны Чёрного моря» по повести Катаева «Белеет парус одинокий». Он с детства мечтал о лошадях. И мечта его, пусть отчасти, сбылась. Например, он не попал в академию коневодства, но окончил Хреновское училище наездников в Воронежской области. На родине орловских рысаков. Одну из практик он проходил на Одесском ипподроме как раз во время съёмок фильма. Режиссёрам понадобились лошади, они приехали на ипподром и тут же загребли колоритного Лебедева. Эпизод его был настолько маленький, что он и сам не может сказать, мелькнул он в фильме или нет. Но зато потом ему сказали, что он очень всем понравился, и предложили прислать свои фотографии, чтобы внести в базу киностудии имени Довженко. И при случае, если вдруг отберут на какую-то роль, его вызовут. Но и этого Лебедев делать не стал... После училища Вячеслав Лебедев всю жизнь работал конюхом-наездником. И 22 года из них – в Копышовке. Лето проводил на ипподроме, зимой занимался лошадьми в хозяйстве. До тех пор, пока существовала конеферма. В итоге три года до пенсии простоял на «бирже труда». Потому что лошадей в селе не стало, да и вообще работать было негде. А у него в 99-м трагически погибла жена, и нужно было кормить, одевать и учить двоих детей. И ещё ухаживать за парализованным отцом. Итак, её зовут Татьяна Этот неправильный цыган со всем справился. А семь лет назад, прямо как в сказке, в его жизни появилась женщина. Он сейчас признаётся, что, пережив смерть жены и смирившись с этим, он мечтал о том, что в его жизни появится женщина и скажет: «Пойдём со мной». А тогда, семь лет назад, именно так и получилось. – 24 февраля, – вспоминает Татьяна, – я от родственников уезжала на машине из Майны домой, в Ульяновск. Обычно попутчиков не сажаю, а тут смотрю «У тополя» несколько человек голосуют. И остановилась. – Вышла из машины, – перебивает Вячеслав, – в шубе, волосы распущены, красота неимоверная. Я только и подумал: «Ух ты!». Сел на переднее сиденье, пытаюсь с ней разговаривать, а она на меня даже не смотрит. – У меня вообще не было никакого желания с ним говорить, – смеётся Татьяна, – а потом, когда уже к Копышовке подъезжали, я на него посмотрела: «Вы цыган?» – «Да, цыган, только неправильный. Всю историю им испортил – служил в армии, учился, работал». В Копышовке Лебедев протянул Татьяне 50 рублей. В надежде получить сдачу, потому что тогда до Копышовки ездили за двадцатку. Но она сказала: «Денег мне не нужно, а вот номер телефона свой вы мне дадите». – Я обомлел, растерялся, – буквально хохочет Лебедев. – Обычно у женщины не допросишься номерочек, а тут сама требует. Ну, дал, конечно. – Другим попутчикам, – продолжает Татьяна, – нужно было в Подлесное. Думала, довезу до трассы, а там доберутся. Отъехали, спрашиваю – что за человек этот цыган? Женщина рассказала, какой он хороший, что жену потерял, что детей вырастил, что работает, огород сажает... В итоге Татьяна отвезла людей в Подлесное, а когда возвращалась, подумала: «Вот он, Будулай, а я Клавдия». И набрала номер Лебедева: «Выходи на асфальт». – Он вышел, – смеётся женщина, – сел в машину, и мы поехали. Спрашивает: «И куда мы едем?». А я говорю: «Будем считать, Будулай Романович, что я вас украла».