Он живой и щерится
Лето — время, когда легче всего выехать за пределы города и побыть на природе в сопровождении хорошей книжки. «Лента.ру» выбрала 10 лучших книжных новинок этого лета, рассказывающих детям и подросткам об окружающем мире и происхождении жизни на Земле.
Эрик Карл. «Трудный день у паучка» (перевод Н. Калошиной, изд-во «Розовый жираф») 0+
Мало кто относится с таким вниманием к малышовским (да простят мне этот эпитет) книжкам-картонкам, как издательство «Розовый жираф», и мало кто делает (пишет, рисует и конструирует одновременно) их с такой вдумчивой серьезностью и пониманием младенческого сознания и психологии, как 88-летний американец Эрик Карл. Достаточно вспомнить его бестселлер «Очень голодная гусеница». Как многие другие книги Карла, «Паучок» в нескольких фразах и разворотах сообщает ребенку об окружающем мире очень много. Итак, паук плетет паутину. К нему приходят разные животные (лошадь, корова, овца и другие: ребенок узнает десять домашних животных и птиц) и каждое обращается к нему на своем языке, приглашая вместе поиграть (теперь ребенок знает, как изобразить голоса животных и птиц и выучивает основные звукоподражательные глаголы: ржать, мычать, блеять и так далее). Но паучок очень занят — он не идет играть, он плетет паутину, чтобы поймать муху (в этом месте с ребенком можно поговорить о том, как важно не отвлекаться). К вечеру паук закончит свою работу и ляжет спать (идея пользы своевременного отдыха одинаково важна и детям, и их родителям).
Катрин Виле. «Мой маленький сад. Мои маленькие джунгли. Мой маленький лес. Мое маленькое море» (перевод М. Соболевой, изд-во «Самокат») 0+
Еще одна книжка-картонка — точнее, даже целая серия из четырех таких книжек, в которых поместилась почти вся планета Земля. Маленький читатель знакомится с обитателями разных экосистем, биотопов; эти слова ему пока знать не обязательно, для начала достаточно, если он научится выговаривать и узнавать на картинке ежа, кузнечика, морскую звезду, селедку, тюльпаны, ромашки и другие простые объекты. Родители, думающие о чистоте окружающей среды, должны обратить на эти книги особое внимание, ведь картон, из которого они сделаны, произведен из переработанной бумаги, а иллюстрации выполнены нетоксичными красками приглушенных оттенков. Если верить информации на обложке, каждый тираж этой книги бережет 11 деревьев.
Кэтрин Барр, Стив Уильямс. «История жизни. Моя первая книга об эволюции» (иллюстрации Э. Хасбанд, перевод Г. Моисеевой, изд-во «Самокат) 0+
Тот случай, когда название книги не наводит тумана, а предельно честно рассказывает о ее содержании. «История жизни» Барр и Уильямса идеальна для первого знакомства совсем маленького ребенка с историей планеты и жизни на ней, потому что не обременена никакой лишней информацией, способной затруднить и усложнить восприятие: ни подробной временной шкалы, ни названия периодов, ни каталога древних животных. Вместо детальной истории — скелет сюжета: «В начале на Земле не было ничего живого. Зато было очень жарко и шумно. Повсюду извергались вулканы. В небо поднимались облака пепла, а по горячей земле растекались потоки лавы — расплавленной горной породы…» И далее столь же лаконично — от появления первой живой клетки, микроорганизмов, млекопитающих, прародителя человека — к современной цивилизации. Короткая, понятная, правдивая сказка про Землю и человечество от начала времен до наших дней.
Кристине Нестлингер. «Рассказы про Франца и лошадей» (перевод В. Комаровой, иллюстрации К.Толстой, изд-во «КомпасГид») 6+
Австрийская писательница Кристине Нестлингер в середине 1980-х годов придумала настоящий сериал не хуже «Друзей», с той только разницей, что он не телевизионный, а книжный, и не для подростков, а для детей 6-10 лет. Его главный герой — мальчик по имени Франц. В начале истории ему шесть лет, в конце — девять. У Франца есть родители, старший брат, подружка Габи, а у Габи — подружка Сандра. Франц хочет, чтобы Габи играла только с ним и нередко ревнует ее к Сандре. Габи тоже не прочь играть с Францем, но хочет, чтобы все всегда было «по ее», а это несколько утомительно для Франца. Впрочем, он готов терпеть. Очередной такой жертвой во имя отношений с Габи становится его увлечение лошадьми. Об этом рассказывается в 14-й книжке. Франц возвращается домой после пасхальных каникул и с неудовольствием обнаруживает, что пока его не было, у Габи с Сандрой появилась общая страсть: их комнаты теперь обклеены постерами с пони, а книги они теперь читают только на конную тему. Франц решает, что ради дружбы с Габи ему тоже придется сделать вид, что он фанат верховой езды. В результате Франц сам не заметит, как станет разбираться в породах лошадей, научится взнуздывать и неплохо держаться в седле. А вместе с ним и читатель — по крайней мере, в теоретических вопросах. Финал у истории, как это часто бывает у Нестлингер, неожиданный.
Петр Соха, Войцех Грайковский. «Пчелы» (перевод С. Кобринской, изд-во «Самокат») 6+
Рассказать историю жизни на Земле и развития человеческой цивилизации можно множеством разных способов. Петр Соха и его соавтор Войцех Грайковский решили сделать это с помощью пчел. Тем более что ученые предполагают, что уже 100 миллионов лет назад пчелы собирали нектар с цветущих растений (они тогда тоже уже выросли и расцвели), заодно опыляя их. Авторы подробно, сопровождая свой текст крупными, скорее символическими, но очень доходчивыми рисунками, рассказывают, как устроена пчела, пчелиное сообщество, улей, какую роль выполняют матка, трутни и рабочие пчелы, как понимать танец пчел, что собой представляет работа бортника и чем она отличается от работы пасечника, из чего состоит костюм пасечника, в каких отношениях находились пчелы и древние люди, какую роль играли пчелы и мед в Древнем Египте, Греции, у древних славян и почему Наполеон на королевской мантии заменил бурбоновские лилии золотыми пчелами. Отклонения от основной темы читаются не менее увлекательно. Например, объяснения, что такое бионика и почему люди заимствуют у дикой природы архитектурные конструкции и строят здания по образцу человеческой берцовой кости (Эйфелева башня), птичьего гнезда (Олимпийский стадион в Пекине) и сотовых конструкций (самолето- и машиностроение).
Стефан Каста. «Моя книга бабочек» (перевод К.Коваленко, иллюстрации Э. Тиннерт, изд-во «Albus corvus/Белая ворона») 6+
Несмотря на то что Стефан Каста — швед и изначально пишет свои книги про природу Швеции (мы все помним серию про муравьишку Софи), для российского юного натуралиста они представляют не менее ценный источник информации. Во-первых, шведская флора и фауна довольно сильно похожа на российскую средней полосы; во-вторых, применительно к книге про бабочек энтомолог Маргарита Коваленко выступила научным редактором и проследила за тем, чтобы все изложенные в тексте сведения были актуальны для территории России. В результате получился отличный иллюстрированный справочник, в который вошли около 30 видов бабочек — от нарядных аполлона и траурницы до всем известных павлиньего глаза и крапивницы, от скромной голубянки до роскошного махаона, от ранней лимонницы до позднего осеннего любителя палых фруктов адмирала. Последний разворот книги украшают все бабочки в натуральную величину.
Джеймс Хэрриот. «Детям. Рассказы о животных» (перевод Д. Крупской, иллюстрации Р. Браун, П.Баррета, изд-во Machaon) 10+
Записки британского ветеринарного врача Джеймса Хэрриота традиционно считались весьма увлекательным, но все же взрослым — в крайнем случае подростковым чтением. Однако составители сборника решили выбрать восемь рассказов, которые вполне подошли бы для детского чтения, и издать их с богатыми (очень традиционными — понравятся любителям реалистической живописи) иллюстрациями. В книгу вошли истории про котенка, который выбрал себе приемной матерью свинью («Котенок Моисей»), нелающего пса («Всего один "гав"»), бездомную кошку, которая перед смертью попросила женщину позаботиться о ее детеныше («Котенок на Рождество»), старую лошадь, которая выиграла конкурс домашних животных («Важный день Бонни»), корову, которая самостоятельно нашла дорогу в родное стойло («Цветик возвращается домой»), бездомного пса, который счастливо обрел дом и хозяина («Собака с рыночной площади»), кота, который любил людные собрания («Кот Оскар, городской гуляка») и единственная история, написанная не от лица ветеринара, а от лица (морды?) потерявшегося ягненка («Пятныш, потерявшийся ягненок»). Последняя, пожалуй, вышла не то сентиментальной, не то социальной, не то воспитательной, но явно не самой удачной. Остальные ужасно милы и трогательны.
Антон Нелихов. «Древние чудовища России. Палеонтологические истории для детей и взрослых» (иллюстрации А. Атучина, изд-во «МИФ») 10+
В названии можно предположить некоторое лукавство: ну какая Россия, если речь идет о тех временах, когда даже никакой Евразии еще не было, когда материки не то что еще не обрели своих привычных очертаний, а то сходились в Пангею, то раскалывались и вообще вели себя как хотели. Но по мере чтения становится понятно, что автор меньше всего склонен к подтасовке и передергиваниям (скорее наоборот: маниакально верен установленным фактам), зато в полной мере владеет искусством интеллектуальной игры и большим изяществом в поиске аналогий. В отличие от «История жизни», написанных Кэтрин Барр и Стивом Уильямсом для малышей, Антон Нелихов обращается к читателю если не взрослому и в вопросах палеонтологии искушенному (как раз нет), то уже вполне сознательному. Его книга написана просто и доходчиво, но с научной дотошностью, а потому оперирует понятиями не «давным-давно, много миллионов лет назад», а начинается с «геохронологической шкалы», где часы Земли расписаны от Катархейского эона (4 000 миллионов лет назад) до условной современности. И далее, от Архейского эона (его предшественник не оставил следов на земле) до Антропогенового периода рассказывает, как выглядела поверхность нашей планеты, кто ее заселял и в каких отношениях они состояли друг с другом. Подробно, почти кинематографично, с массой любопытных деталей. Например, что у мамонтов были маленькие уши (чтобы не отмерзли) и карман на верхней губе, куда можно было убирать свернутый хобот — опять же для тепла.
Станислав Востоков. «Брат-юннат» (изд-во «Albus corvus/Белая ворона») 10+
Не будет преувеличением сказать, что Станислав Востоков — современный российский Джеральд Даррелл. Хотя он не провел детство на острове Корфу, зато родился в Ташкенте, где еще подростком пришел работать в зоопарк. С тех пор Станислав поработал в разных других зоопарках, в природоохранном проекте в Камбодже, во ВНИИ охраны природы, в Московском зоопарке, учился в Англии на острове Джерси на курсах для специалистов по сохранению редких видов животных как раз от Фонда Джеральда Даррелла — об этом он, в частности, писал в «Не кормить и не дразнить» и в «Специалисте по руконожкам». Самый первый юннатский опыт работы в Ташкентском зоопарке лег в основу этой во многом автобиографической книжки, в которой наблюдение над животными и истории о кормлении крупных птиц неидеального поведения чередуются с не менее остроумными заметками о людях — сотрудниках зоопарка.
Евгений Рудашевский. «Ворон» (изд-во «КомпасГид») 12+
Стиль еще одного пишущего о животных современного автора Евгения Рудашевского не менее узнаваем, чем легкая ироничная интонация Станислава Востокова: в книгах Рудашевского всегда есть национальный (точнее мультикультурный) колорит, живая природа и подростковые проблемы на гране с социальностью. Дебютный текст «Здравствуй, брат мой Бзоу!» — про Абхазию, абхазо-грузинский конфликт, дельфинов и в конечном счете Афганскую войну. «Куда уходит кумуткан?» — мультикультурная среда байкальского побережья, где, кстати, Рудашевский много лет жил, нерпы и подросток, который пытается выяснить, кто его отец. И третья повесть «Ворон» — наверное, самая резкая из всех трех, в которой молодой автор Рудашевский показал, как он отточил своей писательское мастерство. Герой повести, 14-летний подросток Дима, отправляется с дядей на соболиную охоту с мыслью, что эта поездка его изменит, что с первым убитым зверем он станет настоящим охотником, взрослым мужчиной, будет рассказывать одноклассникам лихие истории из сурового таежного быта. Все выходит не вполне так, как мечтал Дима. Первое убийство его и правда меняет, но совершенно в иную сторону. Инициация пройдена, на его руках первая чужая кровь, он страдает и через свое первое настоящее страдание становится тем взрослым, который ходит по лесу как по парку и читает следы как текст. Но не тем взрослым, который убивает, а тем, который сохраняет жизнь во что бы то ни стало.