Врач сборной России Эдуард Безуглов о Дзюбе, Черчесове, Зобнине

В свободное от сборной и ещё минимум двух работ время Эдуард Безуглов принимает в собственной клинике в Крылатском. Цена первичной консультации у врача сборной России – 5000 рублей. — Не дорого? – интересуюсь, когда Безуглов отпускает очередного пациента. — Да дёшево даже, — эмоционально реагирует он. — Вот тренировка с инструктором в фитнесе сколько стоит? 3-4 тысячи! И люди несут деньги месяцами – верят, что станут сильными, здоровыми и красивыми. Но вот я вёл программу «Анатомия спорта» на «Матч ТВ», и мы, в стиле «Ревизорро», приезжали на тренировки по кросс-фиту в обычный фитнес. Увиденное свело с ума. — Отчего же? — Да там серьёзнейшие нагрузки вообще никак не контролируются. Ни по пульсу, ни по анализам. Люди вообще не обследованы в 99% случаев, хотя занимаются уже месяцами. И ведь человек реально готов платить сколько угодно за мнимую красоту, хотя чаще дело до неё вообще доходит. Хорошо, если здоровье остаётся. Я это к тому, что цифра в 5000, когда ты идёшь к конкретному доктору Безуглову, который более-менее известен, лечит известных спортсменов и отвечает за результат своей репутацией, абсолютно адекватная. — Сколько консультаций в месяц проводите? — Около 100. Это не считая друзей, ребят из сборных разных.С них денег никогда не брал. Нужно быть совсем странным человеком, чтобы сказать футболисту сборной: «А теперь пять тысяч положи». Бред. Мы, вообще-то, одним делом занимаемся. — Сколько у вас работ сейчас: сборная России, своя клиника, медицинский комитет РФС, дежурства в 67-й больнице… — Ещё работа на кафедре в Первом МГМУ имени Сеченова. Но вот дежурства закончились в марте этого года, к сожалению. — Уточним, что дежурства в отделении проктологии, так? — Ой, это старая тема. Знаю доброжелателей, у которых медицинского образования нет вообще, любящих нашёптывать разным людям: «Да вы знаете, кто такой Безуглов? Проктолог! Ха-ха! Какая там спортивная травма ему? Человек просто грамотно пропиарился». Хорошо пропиарился, да. Только параллельно закончил ординатуру по общей хирургии на кафедре у академика Гостищева, потом работал и дежурил в отделении общей хирургии. Когда ушёл в спортивную медицину, решил, что надо постараться сохранить хирургические навыки, поэтому благодаря своему учителю Виктору Кимановичу Ану остался в отделении неотложной колопроктологии — там много лет по ночам и выходным дежурил. Да, я горжусь этим. — Сколько платят хирургу за ночное дежурство? — Около 5000. — Немало. — Нормально, учитывая, с чем тебе приходится сталкиваться и какую работу проводить. — Самый памятный случай. — Например, часто приходилось дежурить в ночь с 31 декабря на 1 января. Как-то часа в три ночи поступил парень. Он пошёл кататься с горки с сыном. Ребёнок проехал, всё было нормально. Папе повезло меньше, потому что он напоролся на скрытый под снегом штырь, который вошёл очень глубоко. Итог: серьёзные травмы промежности и прямой кишки. Парня привезли в приёмное отделение, оттуда мы его с анестезиологом, а нынче врачом ЦСКА и сборной России Михаилом Бутовским забрали к себе. Оперировали до утра, несколько часов, но сохранили и кишку, и всё остальное. Через пару недель, к окончанию праздников, мужчина выписался. И вот такие случаи постоянно. То забор кто-то перелезает, то падает с высоты, разрывая мочевой пузырь. Сейчас, правда, всё закончилось, я уволился в марте. — Почему? — Терпеть не могу несправедливость и неадекватность. Как-то позвонили знакомые, у них девочка с переломом ноги ехала в нашу больницу. Я попросил пропустить машину к приёмному отделению. Это запрещено, но охранник вошёл в положение, согласился, на минуту приоткрыл дверь. Утром узнаю, что человека увольняют. Говорю одному из руководителей: «Не трогайте его, это моя вина, беру всё на себя». Он: «Нет». Ну раз «нет», то пришлось написать заявление самому. Во-первых, у меня есть принцип: стараюсь оставаться мужиком в любых ситуациях. Во-вторых, наконец понял: если секьюрити в каких-то простых ситуациях говорят: «Не положено», то это не их бред, а реальный страх увольнения. — В 67-й больнице всё плохо? — Да всё там замечательно, если говорить о докторах, оборудовании, персонале. Просто бывают какие-то неадекватные личные вещи, с лечением не связанные. На самом деле, в Москве уровень медицины хороший, где-то 9 из 10. Обычный человек реально может попасть в классные больницы, где его полностью обследуют в короткий срок и назначат компетентное лечение. — Если Москва – это 9 из 10, то что в целом по стране? — В зависимости от региона. Кое-где 1 или просто 0. Прямо дно. Когда приезжаю к родителям в Ставропольский край, то слушаю от односельчан дикие истории. Людей толком не осматривают, просто назначают таблетки «на отвали». Например, одна женщина в первый раз обратилась с незначительными проблемами в колене, но врач районной больницы просто послал её на операцию. В результате человек уже три года ходит с палочкой. Ну дикость. Хотя даже в Москве, которой ставлю девятку, бывают случаи абсолютной некомпетентности. — Самые распространённые проблемы? — Ну вот в травмпунктах очень любят накладывать гипсовые лонгеты. Пришёл человек с небольшим надрывом связок голеностопа и его закатывают на 2-3 недели, мол, посмотрим потом. Мышцы атрофируются, подвижность сустава пропадает – и всё, восстановление из-за этого может никогда не прийти. То же самое с коленями и чем угодно. Реально, если говорить о спортивной травме, то сейчас иной раз надёжнее погуглить информацию в смартфоне, нежели идти в обычный травмпункт. Обращайтесь к проверенным профессионалам. Или — сейчас немного рекламы — можете использовать мою книгу «Анатомия спорта». «До Капелло врач сборной получал 70 тысяч» — Если я сейчас начну гуглить про спортивную травму, то сразу наткнусь на интервью уволенного из «Спартака» доктора Лю. Он предлагает лечить болезни мочой и детским калом. — Читал. Это ад, конечно. За восемь лет учёбы в университете и годы практики я с такими методами не сталкивался. Но тут, мне кажется, есть другая проблема. Просто Лю не в совершенстве знает русский язык, его могут не так понять. Например, есть разница между двумя вариантами. Первый: «Я лечу всех детским калом и мочой». Второй: «В китайской медицине применяются препараты с добавлением мочи или детского кала». Думаю, он имел в виду вторую версию. Просто все коллеги и футболисты, с которыми мы общались, отзываются о Лю исключительно в восторженных тонах. Никого он мочой не лечил и кал есть не предлагал. Это вообще большой профессионал с серьёзным образованием, увольнение которого удивило и огорчило практически всех, с кем я общался, в том числе и людей из «Спартака». — Лю был недоволен зарплатой. 120 тысяч для доктора в клубе – это мало? — Да. Как главный врач я зарабатывал в разы больше, особенно в «Анжи». — Там было порядка 500 тысяч? — Да. — В РФС часто жалуются на маленькие зарплаты. У рядовых сотрудников пресс-службы оклад около 30, а суточные на Кубке конфедераций были 100 рублей. — Не знаю, что там и как. Но до Капелло зарплата у главного врача сборной была 70 тысяч рублей. Фабио узнал, немного округлил глаза и настоял, чтобы сумма оказалась значительно больше. Назвать я её, конечно, не могу. — В несколько раз больше? — Да, в несколько раз, но меньше, чем в «Анжи». Спасибо, на самом деле, Капелло. Он очень заботился об игроках и персонале и много хорошего сделал для нашего футбола. Сам факт приглашения его точно нельзя считать ошибкой. И дело не в том, что он поднял мне или кому-то ещё зарплату. — А в чём? — Он оценил и точно спрогнозировал проблемы в нашем футболе. Другое дело, что общество на тот момент не готово было его слушать. — Вы сейчас общаетесь? — Уже нет, к сожалению. Поздравляем друг друга с праздниками через Элизабет Бартоше. Но он может быть уверен, что может на меня рассчитывать в любое время по любому вопросу. «Если бы Слуцкий предложил поработать в Англии – уехал бы не думая» — А вы сами понимаете, почему у нас всё так? — Так – это как? — Нет игроков, тренеров. — А кто вам сказал, что нет тренеров?! Есть масса хороших, молодых ребят, просто вы их фамилии не знаете: с образованием, любознательных, с иностранными языками. Массажисты, физиотерапевты, тренеры по физподготовке. Другой вопрос, рассчитывают ли у нас на них? Если говорить о футбольной медицине, то вас вот не удивляет, что в Россию свозят физиотерапевтов, которые зачастую вообще медицине не обучены и имеют 9 месяцев образования? Конечно, есть топовые иностранные физио, но их очень мало. — Не смущает, потому что мы этого не знаем. Вот в сборной с вами Паулино Гранеро… — Паулино — тренер по физической подготовке, а не физиотерапевт. Он как раз в порядке полном, с опытом и образованием. Если же говорить о физиотерапевтах, то даже в серьёзные клубы везут, мягко говоря, не звёзд физиотерапии, которые у себя в деревнях по 1000 евро получали. — А здесь? — А здесь им в контракты нолик дописывают. Притом что у нас специалисты реально лучше, но им не доверяют. Вот молодому Леониду Викторовичу Слуцкому дали шанс, и всё у него получилось. — Но сейчас он в Чемпионшипе. — А вы попробуйте в этот Чемпионшип попадите. Вот лично меня как врача туда не возьмут, даже если тренер захочет. Для того чтобы получить разрешение на работу, они там в условном «Халле» должны чуть ли не в суде доказать, что Безуглов в сто раз лучше местного специалиста. А у нас, говорю, хоть обработайся. — Каррера привёз нескольких итальянцев, диетологов. Манчини тоже. — Ну, им виднее, хотя принципы питания спортсменов высокого уровня во всём мире одинаковые, они корректируются с учётом региона проживания (то есть пищевых традиций) и индивидуальных предпочтений. Если верить интервью, то в разных ситуациях спортсменам даже из одного вида спорта запрещают и разрешают разные продукты. Кто-то огурцы запрещает, кто-то помидоры, а кто-то разрешает и то, и другое. Наверное, всему этому есть какое-то научное обоснование, но мне оно неизвестно. — Но вы бы поехали в Англию при условии получения разрешения на работу? — Поехал бы не думая. Но раньше. У меня семья образовывается, клиника своя развивается, кафедра, сборная, в РФС есть несколько хороших проектов, которые скоро запустим по линии медицинского комитета. Хотя ещё пару лет назад уехал бы — это огромный опыт. — Давайте ещё раз: в России есть хорошие спортивные врачи? — Их много. Спорт в последние годы вообще притягивает одних из лучших, учитывая медицинские, финансовые и другие возможности. И масса великолепных специалистов, грубо говоря, стоят в очереди, но часто всё решается на уровне знакомств и личных пристрастий — поэтому одни и те же люди из года в год перемещаются по клубам. «Удивился словам Карреры — Самедов точно сломался не в сборной» — Чем работа в сборной отличается от работы в клубе? — В сборной, на мой взгляд, сложнее. Ответственность выше. И постоянно приходится балансировать: что нужно сборной, что нужно игроку и клубу. — Последняя к вам претензия: Самедов пропускает начало сезона, потому что вернулся из сборной в «Спартак» с травмой. — Никто такой претензии не высказывал. Ни клуб, ни Саша (это главное, кстати), ни врачи «Спартака». Это ведь Каррера сказал на пресс-конференции. Удивительные слова. У Саши точно не было проблем в сборной, он ни на что не жаловался, уехал полностью здоровым. С главным врачом «Спартака» я в постоянном контакте – он мне тоже ни о чём не сообщал. — Получается, Самедов сказать не мог, главврач тоже – откуда тогда информация у Массимо? — Лично у меня есть только одно предположение: это просто трудности перевода. Не исключено, что тренер сказал, что травма была получена сразу после сборной, а не в сборной. — А это вообще важно, где и когда игрок получил травму? — Это влияет на общий фон. Хочется, чтобы люди получали объективную информацию. У нас же как любят говорить: «Во-о-от, уехал в сборную, и его там сломали». Но дело ведь в простой статистике. В среднем за сезон игроки каждой из команд получают 40-50 травм, из них 18-20 повреждений мышц. Получается, что за период с начала сборов до окончания крупного турнира 2-3 случая всегда могут быть. Но могу сказать, что за всю подготовку к Кубку конфедераций и во время него у нас не было ни одной мышечной травмы, которая оставила бы игрока вне тренировочного процесса больше чем на один день. — Зато на полгода выбыл Зобнин. — Давайте по Роме – здесь тоже нужно кое-что объяснить. Читаю соцсети, прессу и вижу примерный срез: люди гадают, что Зобнин был перегружен, мол, сыграл почти все матчи в основе за «Спартак», пережил непростые тренировки с Черчесовым. Но в сборной осуществляется ежедневный контроль — от функций мышц до состояния вегетативной нервной системы. При любых признаках переутомления тренировочный процесс тут же корректируется. Рома не был переутомлён, он себя прекрасно чувствовал, в том числе и потому, что жутко дисциплинирован и профессионален. Его травма – это чистая механика, несчастный случай. — Я дважды переносил операцию на передних «крестах» и начинал ходить без палочки лишь через 3-4 недели. Почему Зобнин встал на ноги через два дня? — Руки хирурга, опыт реабилитологов. В римской клинике делают тысячи подобных операций в год. У профессора Мариани грандиозный опыт. Если где-то вмешательство в сустав длится дольше часа-полутора, то у него – полчаса. Чтобы понимали: каждая лишняя минута в суставе – это дополнительное время на восстановление. И это я ещё не говорю о том, что реабилитационный центр совмещён с клиникой. Благодаря этому существует чёткая преемственность, и Зобнин может тренироваться шесть часов в день, что, кстати, мало кто из обычных людей выдержит. — То есть в его случае возвращение в общую группу – это не шесть месяцев? — Судя по динамике – быстрее. Дима Тарасов вернулся же через 3,5 месяца. Баскетболист Антон Понкрашов уже через три играл в Матче всех звёзд Лиги ВТБ. Надеюсь, к октябрю Зобнин будет в общей группе. Но всё строго индивидуально, о нюансах лучше поинтересоваться у врачей «Спартака». Могу сказать лишь, что нет оснований считать, будто Рома станет слабее или в чём-то по-футбольному потеряет. — Сколько стоит операция в Италии? — Крест – 13-14 тысяч евро. В общей сложности примерно под миллион. — А в России? — Есть клиники, где берут почти столько же. Обычная цена — 120-200 тысяч рублей. Но лично я бы поехал в Рим. — Почему? — У нас есть хорошие врачи, но в общем нет большого конкретного опыта лечения физически активных ребят. Хирургам приходится распыляться и делать всё: плечи, колени, стопы. Условия реабилитации в большинстве мест тоже пока недотягивают — нет должной комбинации индивидуализации тренировок. — Есть ли разница, делать крест в России за миллион в специализированном центре или за 150 тысяч, но в больнице? — Отвечу так: в некоторых больницах работают великолепные, современные хирурги. И я бы шёл только к конкретному доктору. Условия пребывания тоже важны, но они точно не на первом и даже не на втором месте стоят. «Дзюбу долбят и долбят как дятлы» — Раз уж заговорили о коленях, то давайте перейдём к Дзюбе. — Когда читаю всех этих экспертов, которые обсуждают проблемы Артёма, при этом вообще ничего не зная о ситуации, мне страшно становится. Такое ощущение, что против него кто-то запустил кампанию – долбят, долбят и долбят как дятлы. Ещё раз: в настоящее время нет у Артёма проблем со здоровьем, которые ставили бы под угрозу его футбольную карьеру в ближайшие годы. Я видел суставы и похуже, которые не мешали и не мешают футболистам и баскетболистам играть на высочайшем уровне. Абсолютных противопоказаний у Дзюбы нет – это точно. И операция никакая не нужна- это знают все. — Там со связками были проблемы? — Нет, с хрящом. Простые вещи: воспаления, артроз, киста Бейкера. Это есть в той или иной степени у любого профессионального спортсмена. Просто в какой-то период на фоне чрезмерных для человека нагрузок эти проблемы начинают проявляться. Лучшее лекарство в этот момент – взять паузу. Луческу эту «травму» Дзюбы вообще не считал проблемой, поэтому Артём у него играл. — Почему тогда Дзюба уехал из сборной в Австрии? — Потому что на данном этапе не мог тренироваться с должной интенсивностью. — Кто так решил? — Были объективные данные: показатели скорости, интенсивности перемещений. Вы ведь как, наверное, себе это представляете: вот Артём стоит на бровке и ковыряет в носу, пока остальные бегают? Нет, не нужно быть эскимосами, наука чуть-чуть ушла вперёд. Дзюба работал вместе со всеми, но датчики, например, на пике нагрузок, показывали, что бессознательно он себя немного сдерживает, то есть просто не может действовать на все сто. — Это и предъявил ему Черчесов? — Что значит предъявил? В сборной всегда идёт корректный диалог. При этом Черчесов во время сбора общался один на один со всеми футболистами и указывал им на какие-то нюансы их состояния. Могу говорить об этом уверенно, потому что вопросы здоровья обсуждались с врачами. Никаких обид ни у кого не было. Основной посыл в разговоре с Артёмом был таким: что в РФПЛ, наверное, можно играть и не до конца готовым, но Германия, Чили, Португалия этого не простят. Ты же, условно, не сможешь на «Жигулях» обгонять «феррари». Надо быть хотя бы «мерседесом», чтобы иметь шансы. — И что, сборная выглядела на Кубке конфедераций хорошо? Стала «мерседесом»? — Функционально она выглядела очень хорошо — с сентября 2016 года прогресс огромный по всем видам работ. Ни в одном матче Кубка сборная сопернику в этом компоненте не уступала. Можете посмотреть статистику игр сборной и лучших матчей РФПЛ — интенсивность совсем другая: и к ней надо готовиться! Другое дело, что эта подготовка как раз для цикла игр сборной, потому что если ты в таком ритме 10 матчей подряд сыграешь, то просто выдохнешься. Черчесову было важно, чтобы команда оказалась идеально готовой, и он сказал Дзюбе примерно следующее: «Оставайся, ты нам нужен, но будешь играть столько, на сколько, на мой взгляд, будешь готов». Всё. Никаких криков, никаких споров. — А Дзюба сразу сказал: «Нет, извините, я поехал». — Нет, он ведь тоже был уверен в себе и хотел тренироваться и играть. — Отличная история: врач сборной говорит, что колено Дзюбы в порядке. Главный тренер игрока не выгоняет. Сам Артём хочет играть, но уезжает. Не конфликт? — Нет. — Тогда в чём дело? — Давайте ещё глубже. Весь сезон у тебя проблема, ты играешь на несколько фронтов. Колено беспокоит, есть понимание, что нужно взять паузу. Она по календарю возможна только в тот период, когда в контрольных играх выступает сборная. Но ты всё равно каждый раз приезжаешь и вместе с врачами вы понимаете: нужно брать паузу. Да, люди с футбольных форумов могут сравнивать: «А Глушаков-то с мышцей оставался, а не уезжал». Не слушайте, это ерунда. Потому что острая травма мышц и накопленные проблемы с коленом – это разные вещи. В случае с Денисом мы точно знали, что ко второй игре с Бельгией его мышца будет готова. Колено же ты так просто не вылечишь – его спасают именно паузой и специальными процедурами, длительность которых не всегда можно предсказать. — То есть Дзюба уезжал, а Черчесов не обижался? — Слово «обижался» здесь вообще неуместно. Медштаб оценивал ситуацию, докладывал тренеру, и он принимал решение. С Коста-Рикой Артём же остался и забил два гола. Всё всегда было индивидуально. Просто поставьте себя на место Дзюбы в Австрии. Вроде колено и не болит, противопоказаний к тренировкам нет, но оно долго тебя беспокоило, и ты подспудно понимаешь: на фоне достаточно интенсивных тренировок, которых у тебя в клубе не было давно, могут опять возникнуть проблемы: и тогда ты и сборной не поможешь, и «Зениту». Плюс, все понимают, что на таких турнирах надо быть в лучшей форме, а по полученным объективным показателям ты форму набрать не успеваешь. И в итоге всё так складывается, что понимаешь: сейчас лучше уехать. Причём Артём сам подошёл к тренеру с этим вопросом, и решение о отъезде было совместным. — Отъезд пошёл Артёму на пользу? — Насколько я знаю, всё замечательно. Сейчас никаких жалоб нет. — О его проблемах в «Зените» идут другие слухи. — Ну давайте ещё слухи будем комментировать… Я с Артёмом практически каждый день на связи, знаю данные его обследований — никаких проблем в ближайшие годы быть у него не должно. Так что не знаю, кому всё это вокруг него нужно создавать. «Дзагоев уже преодолел все проблемы — должен играть» — Фёдор Смолов недавно ретвитом подтвердил информации о том, что врачи «Краснодара» не захотели делать ему МРТ перед матчем в Австрии, выпустили его на поле – и тот получил повреждение. Разве такое возможно? — МРТ в Австрии, конечно, найти можно, но деталей истории я не знаю. Лучше обратный пример приведу. В ходе сезона несколько раз выбывал из строя Дзагоев. Вот, приезжает он в сборную — боли нет, жалоб нет, УЗИ с МРТ в порядке. Всё отлично, без нареканий, человек тренируется в общей группе 3-4 дня. Но Алан выходит на один тайм – и мышца опять даёт о себе знать. В клубе то же самое. — В чём дело-то? — Не вдаваясь в физиологию, скажу, что одна группа мышц была сильнее другой. Получался дисбаланс и из-за него спазм. — Это нельзя было предсказать? — На обычном УЗИ и МРТ – нет. Нужны были специальные исследования. Хорошо, что их всё-таки провели. Надеюсь, дальше проблем не будет. — В случае с Дзагоевым тоже говорилось о конфликте. — Бред! Никаких конфликтов ни у Алана, ни у Игоря, ни у Василия не было. Игорь вообще образец в смысле отношения к сборной — всегда приезжает и никогда не просил послаблений. — Ну а почему нет Березуцкого? Год назад вы лично говорили, что он уверенно сыграет даже на чемпионате Европы-2020. — Не всё зависит только от физического состояния. Есть ещё усталость психо-эмоциональная. Вот Константин Зырянов играет сейчас – и точно не худший в своей команде. В 40 лет Роман Широков мог бы спокойно ещё играть, но решил уйти. — Чемпионат мира – недостаточно эмоциональная цель, чтобы остаться? — Во-первых, Вася не отказывался выступать за сборную. Это мечта любого футболиста. — Получается, есть договорённость, что он вернётся? — Я лично не слышал об этом. Но мне кажется, что если его помощь потребуется, он всегда поможет. Его физические кондиции точно позволят сыграть на высоком уровне на чемпионате мира. — Тогда я опять не понимаю: Березуцкий может, Черчесов хочет, но… — Ещё раз. У Василия есть определённые нюансы со здоровьем, связанные со старыми травмами. Это не мешает играть, если ты можешь, но часто приходится терпеть боль и очень тщательно, дольше чем в молодости, восстанавливаться между играми. Вот и всё. В этой ситуации логично, что игрок взял паузу и, стабильно играя в клубе, может реально оценить, как ведёт себя организм на фоне изменившихся нагрузок. Я считаю, Вася вообще герой, что терпит и играет. И терпеть он может хоть до 2020 года, если посчитает нужным. — Но он уже говорит, что может завершить карьеру. — А может и не завершить — это же его решение, и оно зависит от множества факторов, а не только от чистой физики. Повторю, всё зависит от того, когда человек устанет. Меня вообще бесит, когда игроков называют неженками. Давайте я покажу голеностоп одного футболиста (показывает фотографию), который с такой ногой провёл несколько матчей… Думаю, что вы минимум месяц бы на больничном просидели с такой ногой. — С коленом Акинфеева тоже ведь не очень хорошо. — На сборах национальной команды на колено Игорь не жаловался. В клубе тоже проблем не было. — Есть один футболист, который не приехал в сборную, будучи вызванным. Зачем вы вызывали Марио Фернандеса, если ЦСКА заранее предупреждал о плановой операции? — Медштабу сборной никто о плановой операции не сообщал. На 15 мая 2017 года (день окончательной заявки) никаких сведений из клуба о необходимости операции не было. Бумага из клуба пришла уже после 20 мая.Так что мы всё делали строго в соответствии с регламентом и привыкли ориентироваться только на факты. При этом мы рады, что Марио решил свою давнюю проблему и сможет сборной помочь в полном объёме. Я его недавно видел, и он подтвердил, что сейчас его ничего не беспокоит. «Только идиоты смеются над Файзулиным» — Полгода назад вы говорили, что исчезнувший Виктор Файзулин скоро начнёт играть в футбол. Где он опять? — Он уже крутил велосипед, бегал, но в самой финальной точке колено опять отекло. Теперь всё заново. Раз за разом. — В Интернете Файзулин стал мемом. — Над Витей смеются только полные идиоты. По сути, это трагедия в карьере очень хорошего игрока и настоящего профи. Да, случилась проблема с коленом, неудачно провели операцию. Где тут повод для шутки? В том, что он деньги зарабатывать продолжает и не уходит? Вопрос вообще не в финансах. Он вернуться мечтает, играть. — Но я правильно понимаю, что шансов там уже почти нет? — Я так отвечу: мы все хотели бы верить, что они есть. Точно можно сказать, что Файзулин — человек, который не сдастся. «В сборной Черчесов всегда корректен и спокоен» — Черчесов – это ведь тоже мем. Брутальный и резкий мужчина. — Станислав Саламович — корректный в общении человек. Никаких проблем за год с ним не было. Ни у медштаба, ни у футболистов, которые приезжали в сборную. Честно, когда он принял сборную, мне кое-кто говорил, что у него есть только его мнение, а другие неправильные. Думал даже, что как-нибудь получу что-то жёсткое в свой адрес. Но ничего не случилось. Никаких, конечно, сантиментов нет — дисциплина жёсткая, но так и должно быть в сборной. Спросите у любого игрока сборной: конфликты – враньё, грубость – тоже враньё. — Тогда последний вопрос: как вам работается с Виталием Мутко? — Я с Виталием Леонтьевичем не так часто общаюсь. Могу лишь сказать, что он максимально погружён в ситуацию в сборной, часто приезжает и всегда ведёт себя просто и естественно. С его стороны мы получаем только помощь. Причём я понимаю, что при его графике выделить время на нас очень непросто, но он всегда его находит, что не может не радовать.