Почему советское руководство решилось на Перестройку
Мнения экспертов о причинах Перестройки во многом разнятся, однако они сходятся в том, что она назрела задолго до начала горбачевских реформ. Далеко не все согласны, что инициатором Перестройки был сам Горбачев, по мнению некоторых, он был лишь пешкой в руках западных элит. Довершить начатое По словам бывшего советского премьера Николая Рыжкова, впервые идея Перестройки возникла у Юрия Андропова. Советский лидер заявлял, что в экономике накопились принципиальные проблемы, которые нужно неотложно решать. Только смерть Генсека прервала его начинания. Одним из первых веяний Перестройки стало омоложение советского политбюро. Немощные партийные старцы стали постепенно уступать место молодым энергичным кадрам, в числе которых и был главный идеолог перемен Горбачев. Однако первое время новый Генсек не помышлял о глобальных изменениях. В апреле 1985 года на Пленуме ЦК КПСС Горбачев подтвердил преемственность курса партии и ее генеральной линии «на совершенствование общества развитого социализма». Генсек, то ли правда верил, то ли кривил душой, что наша страна «совершила восхождение к вершинам экономического и социального прогресса где человек труда стал хозяином страны, творцом своей судьбы». Историк Владимир Поцелуев уверен, что подобные слова были рассчитаны на пока еще сильное консервативное окружение. Зная истинное состояние советского общества Горбачев тем не менее осторожно продвигал идею небольших экономических сдвигов. Он по-прежнему оперировал старыми номенклатурными тезисами, вроде таких: «основное содержание современной эпохи — переход от капитализма к социализму и коммунизму». С другой стороны, Горбачев действительно верил в то, что реформы могут не только устранить дисбаланс в советском обществе, но и вывести его на новый виток социального процветания. Так, идеологи Перестройки, рассматривая план развития страны на ближайшие 15 лет, обещали предоставить каждой семье отдельную квартиру или дом, что явилось бы показателем роста благосостояния советских людей. Горбачев был решительно настроен использовать достижения научно-технической революции для приведения форм социалистического хозяйствования «в соответствие с современными условиями и потребностями». Он заявлял, что страна должна добиться «существенного ускорения социально-экономического прогресса. Другого пути просто нет». Известно, что в 1987 году у Горбачева возникла идея провести шоковую терапию, за 5 лет до того, как ее ввели Ельцин и Гайдар. Однако предложение это за рамки ближнего круга не вышло, поэтому и не получило широкой огласки. Политика гласности Одной из целей горбачевской Перестройки было достижение определенной степени открытости руководства перед народом. На январском пленуме 1987 года Генсек провозгласил политику гласности, о которой так много говорил секретарям обкомов партии: «Люди, трудовой народ, должны хорошо знать, что происходит в стране, какие трудности, какие проблемы возникают в работе», – подчеркивал Горбачев. Сам Генсек в отличие от прошлых советских руководителей смело выходил в народ, рассказывал о текущих проблемах в стране, о планах и перспективах, охотно вступал с собеседниками в дискуссии. Бывший соратник Горбачева Рыжков относился к такой открытости скептически. Он отмечал, что Горбачева больше интересовала не страна, а как он сам выглядит на ее фоне. Тем не менее, политика гласности дала свои плоды. Процесс критического переосмысления прошлого затронул практически все общественные сферы. Катализатором гласности стали кинофильмы «Агония» Элена Климова и «Покаяние» Тенгиза Абуладзе, романы «Дети Арбата» Анатолия Рыбакова и «Белые одежды» Владимира Дудинцева. Одним из проявлений гласности было обретение свобод, немыслимых в «эпоху застоя». Стали возможным открытое высказывание своего мнения, публикация запрещенной в СССР литературы, возвращение диссидентов. В апреле 1988 года Горбачев принял в Кремле патриарха Московского и всея Руси Пимена, что стало поворотным моментом в вопросе возвращении Церкви его имущества и принятия закона о свободе вероисповедания. Кризис власти По мнению историка Дмитрия Волкогонова, Перестройка и пришедший за ней крах СССР были предрешены изначально. С его слов, последний «вождь» Советского Союза лишь «рельефно очертил конец тоталитарной системы», начало которому положил первый – Ленин. Таким образом, для Волкогонова «трагизм советской истории», включавший в себя перестройку, закончившуюся распадом страны, был «предопределен ленинским экспериментом». Некоторые исследователи видят в Перестройке «посткоммунистическую трансформацию», которая по всем признакам напоминает классические революции. Так, Ирина Стародубровская и Владимир Мау в книге «Великие революции: От Кромвеля до Путина» сравнивают горбачевские преобразования с социалистической революцией 1917 года, утверждая, что они по внешним параметрам не имеют принципиальных различий. Кризис власти, согласно многим социологам, стал едва ли не важнейшей причиной, побудившей новое руководство страны на коренную перестройку партийных структур. Последовавший за этим распад системы, с точки зрения одних, был обусловлен стечением, в первую очередь, субъективных факторов и непониманием партийными руководителями сути советской системы. Другие утверждают, что попытки сохранения системы были изначально обречены на провал поскольку КПСС, «узурпировав власть», превратилась «в тормоз общественного развития» и потому сошла с исторической арены. Иными словами, уже никто и ничто не могли спасти СССР от катастрофы. Академик Татьяна Заславкая считала, что Горбачев припозднился с реформами. Страну еще можно было удержать на плаву, будь эти преобразования осуществлены раньше. К середине 80-х, по ее мнению, советская система уже успела выработать все свои социальные ресурсы, а потому была обречена. «Ни перестройка, ни экономические реформы, – утверждала Заславская, – не сняли тех коренных проблем, ради которых все начиналось». Вперед к капитализму По мнению историка Александра Барсенкова, в основе предпосылок горбачевских реформ лежали технологические перемены, охватившие развитые страны. А это означало вступление мировой цивилизации в иное качество и потребовало от советского руководства поиска «адекватной реакции» на события», чтобы окончательно не отстать от развитых стран. Многие историки обращали внимание на то, что первоначально перемены происходили на базе политический подходов, выработанных в начале 1980-х, и только после нарастания экономических проблем советское руководство взяло курс на «приоритетное преобразование». Ряд других исследователей усматривают суть перестройки в изменении курса от планово-централизованной экономики к развитию капиталистических отношений. С их слов, транснациональные корпорации (ТНК) уже к середине 90-х стали создавать новый мировой правопорядок. Цель ТНК – сохранения контроля над природными ресурсами и сосредоточение их в руках промышленно-финансовой элиты мира. Советские партийные элиты не остались в стороне от этих процессов. Еще более смелое предположение – Перестройка была запланирована при активном участии Всемирного банка и проводилась в несколько этапов. Согласно этой версии, на первом этапе происходило первоначальное накопление капиталов путем тотальной распродажи национальных богатств и дефицитных товаров, на втором – был захват земли и производства. Именно тогда социальное положение людей в СССР стало определяться «толщиной кармана». Отдельные экономисты считают, что перестройка и последующие реформы 90-х годов не привели к капитализму, а лишь помогли «феодализировать страну, передав все прошлые «социалистические завоевания» узкой прослойке высшего номенклатурного клана». Диверсия Запада Зарубежные эксперты часто обращают внимание на многоплановость Перестройки в СССР. По мнению испанского социолога Мануэля Кастельса, она имела четыре вектора. Первый –«освобождение стран советской империи» в Восточной Европе и окончание холодной войны; второй – экономическая реформа; третий – постепенная либерализация общественного мнения и средств массовой информации; четвертый – «контролируемая» демократизация и децентрализация коммунистической системы. Все это не могло не привести к расшатыванию основ советской государственной системы, что, по мнению некоторых российских экспертов, было выгодно Западу. Согласно одной из конспирологических версий распад СССР – итоговый результат ведущейся США информационно-психологической войны против Советского Союза. Большая роль в этом процессе, исходя из утверждений конспирологов, отводилась пятой колонне – идеологам СССР, которые «превратили научный коммунизм в пародию на науку» и черной краской «замазали советское прошлое страны». А дальше – еще смелее: Чтобы развалить важнейшее звено управления государством – КПСС, пятая колонна, якобы, провела интенсивную кампанию по дискредитации партии, а «группировка Горбачева» осуществила «массовую смену кадров», расставив своих людей на ключевые посты во все органы власти. Публицист Леонид Шелепин отмечает, что с разрушением КПСС начался процесс организации сетевой структуры демократов при активном участии Запада. С его слов, после расчленения страны ее богатства перешли в руки «ничтожной группы олигархов», а основная масса населения оказалась «на грани выживания». Таким образом, итогом перестройки была насильственно навязанная социально-политическая система, «имитирующая западную».
