Суд признал законным договор дарения квартиры с поддельной подписью ветерана ВОВ

Неприятный сюрприз "С Пелагеей Георгиевной Судаковой мы были знакомы много лет, она была нашей соседкой снизу, — вспоминает один из героев этой истории, Игорь Вознесенский. — Она была в преклонном возрасте, родни не имела, так получилось, что мы к ней относились, как к родной бабушке. Она помогала нам присматривать за сыном, когда он начал учиться в школе, так как я служил в армии, а жена была педагогом, домой мы приходили только вечером. Позднее мы оказывали посильную помощь Пелагее Георгиевне. В 1993 году она оформила завещание в пользу моей супруги Нины. Но когда Пелагея Георгиевна умерла в октябре 2015-го и мы обратились к нотариусу, оказалось, что с 2013 года ее квартира принадлежит другому человеку. Кто такой Артем Щеглов, мы не знаем, и за два десятка лет его ни разу не видели". Вот тут-то супруги Вознесенские и вспомнили события 2010 года. Дело в том, что в 2007–2010 гг. к Пелагее Георгиевне дважды в неделю приходила сотрудница соцслужбы Роза. Она приносила кое-какие продукты, однако соседи все равно продолжали опекать ветерана ВОВ. Оказалось, что не зря: уехав летом в отпуск, они по возвращении не сразу узнали Пелагею Георгиевну — так сильно она исхудала. От услуг соцработниика они отказались. А позднее пенсионерка рассказала, что из ее квартиры странным образом пропал ее паспорт — но это ничего, потому что Роза помогла оформить новый. Так как документы у ее сменились, она настояла на вызове на дом нотариуса и составлении нового завещания. В нем, как и в первом, все свое имущество она оставляла Вознесенским. В 2015-м, поняв, что налицо какая-то афера с недвижимостью, супруги обратились с заявлением в полицию. Уголовное дело по статье "мошенничество" возбудили лишь 24 мая 2016 года в Кировском отделе полиции, а 1 июня 2016-го Нина Вознесенская была признана потерпевшей. С тех пор воз и ныне там: подозреваемых по делу нет, а квартиру Артем Щеглов в июле 2016 года "подарил" своей супруге Юлии Тихоновой. Лишь после этого удалось добиться наложения ареста на квартиру. Неожиданное решение Поняв, что от полиции оперативных действий ждать не приходится, Вознесенские обратились в Промышленный районный суд с просьбой признать договор дарения от Судаковой Щеглову, датированный 6 февраля 2013 года, незаключенным, а договор дарения от Щеглова Тихоновой от 25 июля 2016 года недействительным. В подтверждение того, что Судакова не отписывала квартиру Щеглову суду предоставили заключение почерковедческой экспертизы, проведенной в рамках уголовного дела, которая гласила: подпись под дарственной в 2013 году ставила не Судакова. На это представитель Тихоновой в суде заявил: эксперты смогли высказать лишь по поводу краткой подписи под дарственной, но там есть и другие рукописные строки, о подлинности которых специалисты не смогли ничего сказать, потому что получить образцы почерка Судаковой уже невозможно. Да и вообще сама Судакова в полицию с заявлением о мошенничестве не обращалась, уголовное дело возбуждено в отношении неустановленных лиц, а регистрация договора дарения оформлена в регпалате честь по чести со всеми необходимыми подписями. А потому Щеглов имел полное право отписать квартиру Тихоновой. Судья Промышленного районного суда Самары Елена Бобылева назначила повторную почерковедческую экспертизу, перед которой поставили два вопроса: подписан ли договор дарения от 6 февраля 2013 года рукой Судаковой и выполнена ли ею же полная подпись с указанием фамилии имени и отчества в завещаниях от 2 июня 1993 года и от 10 ноября 2010 года. В ООО "Самарская судебная экспертиза документов" к марту 2017-го смогли определиться лишь по одному вопросу: краткая подпись в дарственной от Судаковой Щеглову подделана. Но вот что касается полной расшифровки ФИО Судаковой во всех трех спорных документах (дарственной 2013-го и завещаниях1993 и 2015 гг.), то установить, чьей рукой они сделаны, невозможно, потому что для этого мало данных, характеризующих почерк покойной хозяйки квартиры. После этого в Промышленном районном суде 24 апреля 2017 года вынесли отказ в удовлетворении иска семьи Вознесенских. Суд посчитал, что раз в заявлении о регистрации договора дарения и расписке о принятии документов в регпалате под фамилией Судаковой есть похожие росписи (подлинность которых никто не догадался оспорить, а суд не стал проверять), то, видимо, Пелагея Георгиевна присутствовала на сделке лично, а потому она вполне законна. Кто такой Артем Щеглов Между тем, именно сейчас в Самарском районном суде рассматривается уголовное дело банды "черных" риелторов Ирины Тюменцевой, у которых подобные сделки были поставлены на поток: по версии следствия, членам банды ничего не стоило выкрасть паспорт жертвы, найти подходящего по возрасту человека, вклеить в паспорт жертвы его фото и представить его в регпалате в качестве хозяина недвижимости. Кстати, в учреждении у них были "свои" люди, не задававшие лишних вопросов. Сейчас на скамье подсудимых 48 человек, которым вменяют 54 преступления с общим ущербом более 90 млн рублей. И Артем Щеглов, который в 2013 году стал счастливым обладателем квартиры ветерана ВОВ Судаковой, также фигурирует в этом деле. Правда, в качестве свидетеля. Однако вот что странно: 27 апреля 2012 года он "добросовестно заблуждаясь" приобрел квартиру в доме № 14 по Театральному проезду у Таисии Чернухиной, которая умерла еще 21 ноября 2011 года. Следствие установило: вместо Чернухиной на сделке присутствовала другая женщина, но доказать осведомленность Щеглова в происходящем тогда не смогли. Тем более, что официально недвижимость была оформлена на брата Артема Щеглова — Игоря. Якобы из-за того, что Артем Александрович собирался разводиться с женой и не хотел, чтобы она имела какие-либо права на эту жилплощадь. Впрочем, семейство Щегловых довольно быстро избавилось от спорной квартиры — уже через год она была продана. Похожая схема может быть провернута и с квартирой Пелагеи Георгиевны Судаковой. Чтобы этого не произошло, семья Вознесенских подала апелляцию на решение Промышленного районного суда. Она будет рассмотрена уже в июле.