Посаженая мать

Московский суд изменил 62-летней пенсионерке-инвалиду меру пресечения, выпустив ее из следственного изолятора, где она провела год по обвинению в похищении 32-летней дочери, и поместил под домашний арест. Следователи считают, что мать отправила дочь в наркологическую клинику, чтобы продать квартиру в престижном районе Москвы. Но подследственная утверждает, что только хотела помочь родному человеку избавиться от страшного недуга. О семейной драме, переросшей в уголовное дело, рассказывает «Лента.ру». 31 мая 2016 года московское управление Следственного комитета сообщило об аресте жительницы столицы Наталье Янкович, обвиняемой в похищении дочери. Вместе с ней под стражу отправили двух предполагаемых сообщников — Павла Бударина и Михаила Буданова. По версии следствия, в апреле прошлого года москвичка решила продать свою четырехкомнатную квартиру в центре города, но против сделки выступила прописанная там же ее 30-летняя дочь. 12 апреля 2016 года Янкович впустила в квартиру соучастников, которые насильно водворили ее дочь в частную наркологическую клинику. Под психологическим давлением потерпевшую заставили подписать необходимые для госпитализации документы. Позже друзья похищенной узнали о ее местонахождении, потребовали ее освободить и обратились в правоохранительные органы. В распоряжении «Ленты.ру» оказались показания обвиняемой Натальи Янкович из уголовного дела, которые показывают эту историю совершенно в ином свете. В четырехкомнатной квартире сталинского дома на Фрунзенской набережной проживали 62-летняя Наталья Янкович, ее 32-летняя дочь и 10-летняя внучка. Как пишет газета «Комсомольская правда», квартиру в начале 90-х годов приобрел супруг Натальи — бизнесмен из Сербии, сын югославского дипломата, работавшего в Москве. После развода квартира осталась у Натальи, ее бывший супруг вернулся на родину. «Моя дочь с 2000 года является наркозависимой и употребляет наркотические средства (марихуана, гашиш), возможно, и иные медикаментозные препараты. Она нигде не работает, ведет праздный образ жизни, не принимает никакого участия в ведении совместного хозяйства и в воспитании своей дочери. Все материальное содержание семьи находится на мне. Источниками этого содержания являются моя пенсия и достаточная денежная сумма, вырученная некоторое время назад за продажу принадлежащего мне на праве собственности земельного участка, которая размещена в банке», — рассказывает в своих показаниях обвиняемая Наталья Янкович (орфография автора сохранена). Наталья взяла на себя воспитание внучки, пока ее мать Светлана (имя изменено) утешала себя наркотиками. «Последние несколько лет употребление наркотиков стало приобретать систематический и демонстративный характер. Она стала курить марихуану на балконе и на лестничной площадке, в доме появились различные приспособления в виде пластиковых бутылок с отверстиями для курения гашиша. Я стала находить в ее вещах коробочки и пакетики с подозрительным содержимым, которые тут же выбрасывала. Но наиболее существенным обстоятельством была очевидная смена внешнего и внутреннего облика, а также образа ее жизни», — рассказала на следствии обвиняемая. Со слов Натальи, дочь стала агрессивной, потеряла приличный внешний вид, начала требовать деньги — говорила, что у нее появились долги. «Я не преувеличу, если скажу, что жизнь стала невыносимой. Кроме того, у дочери появились навязчивые идеи, что я страдаю старческим маразмом, хочу забрать у нее дочь, самореализуюсь за счет внучки. Но в период депрессий дочь признавала, что зависима от наркотиков, и просила помочь ей избавиться от этой зависимости», — описывает Наталья их трудные взаимоотношения. Апофеоз конфликта случился в апреле 2016 года: по словам Натальи, дочь плюнула ей в лицо и потребовала денег, грязно бранясь. «В какой-то момент она повалила меня на пол и села сверху. Осознавая опасность ее действий, я вырвалась, выбежала из квартиры и ушла к подруге, которой все рассказала и попросила поговорить с дочерью. Как мне известно, в процессе этого разговора дочь попросила порекомендовать для меня врача-психиатра, чтобы он меня осмотрел и удостоверился в моем старческом маразме. Подруга порекомендовала нам врача НИИ Сербского Кулагину Наталью Евгеньевну», — говорится в протоколе. 12 апреля 2016 года мать и дочь приехали в НИИ имени Сербского на прием к Кулагиной. Во время беседы с врачом младшая из женщин подтвердила употребление наркотиков, но сказала, что пока не собирается бросать курить марихуану. «В конце концов, Кулагина сделала свое заключение, которое было диаметрально противоположно ожиданиям дочери. Не фокусируясь на мне, она рекомендовала дочери немедленно заняться своим здоровьем, иначе последствия будут плачевными. Она дала ей телефоны психологов и рецепт на получение успокоительных препаратов, сказала, что было бы правильно пройти курс лечения в хорошей наркологической клинике, передала нам телефон Ирины Юрьевны (фамилия указана не была) из клиники Исаева («Не Зависимость») и сказала, что мы можем к ней обратиться по данному вопросу», — рассказала на следствии Наталья. После выхода из клиники НИИ имени Сербского между родственницами произошел еще один разговор на повышенных тонах. Далее из показаний Натальи следует, что она решила продать квартиру, чтобы расселиться с дочерью, надеясь, что их отношения улучшатся. «Мне представлялось, что самостоятельная жизнь, возможно, заставит дочь пересмотреть свое отношение к окружающей действительности, кроме того, это исключило бы наши частые соприкосновения и нормализовало отношения между нами. Я же готова была помогать ей с воспитанием внучки и быть всегда рядом», — объясняет следователю обвиняемая. Она планировала купить по соседству две небольшие квартирки — для себя и для дочери с внучкой. Но эти планы сорвала Светлана: она забрала паспорт матери и документы на квартиру. Стоит отметить, что жилплощадь принадлежит Наталье Янкович, а не ее дочери; Светлана в квартире только прописана. Тем не менее дочь отказалась вернуть документы, заявив, что квартира принадлежит ей, а «неадекватной матери необходимо лечиться». По словам Натальи Янкович, в последующий период поведение дочери стало еще более неадекватным, и она решила позвонить по номеру, который дала Кулагина (врач из НИИ имени Сербского), чтобы узнать условия госпитализации, методы лечения, убедиться в том, что клиника, которую ей порекомендовали, хорошая. Стоимость одного дня лечения в наркологической клинике «Не Зависимость» составляет 7-9 тысяч рублей, сообщили ей по телефону. А также проинформировали об услуге интервенции и дали контакты сотрудника. Этот метод упоминается в рекомендациях Федеральной службы по контролю за оборотом наркотиков (ФСКН), пишет «Новая газета». Интервенция применяется специалистами для получения согласия наркопотребителя пройти курс лечения и реабилитации. Успех интервенции во многом зависит от уровня подготовки участников, которыми могут быть близкие родственники наркопотребителя, коллеги по работе, друзья, участники мотивационных бригад из числа бывших потребителей наркотиков. Такие бригады, как правило, приезжают по месту проживания потребителя наркотиков и убеждают его начать процесс выздоровления, опираясь на собственный опыт, используя при этом личностные оценки вроде "посмотри на меня…", "я тоже думал, что все в порядке…"» Такие мобильные бригады оказывают услуги по доставке наркозависимых на платное лечение. «Я сказала ей, что звонила в клинику, которую нам рекомендовала Кулагина, что это одна из лучших частных клиник, находится в Москве, что если она согласится, то за ней приедут специалисты и отвезут на лечение. Я попросила ее хотя бы попробовать, что это только для ее блага. В какой-то момент она ответила: "Мне так плохо. Делай как хочешь", после чего пошла к себе в спальню», — говорится в документе. Женщина уточнила, что расценила эти слова как согласие на госпитализацию. «Я позвонила по телефону Павлу (Бударину) — и сообщила, что моя дочь находится дома и согласна пройти курс лечения в клинике. Он сказал, что они с напарником скоро приедут. Я проводила их в комнату, хотела тоже зайти, но Павел сказал, чтобы я осталась, и закрыл дверь. Я ждала рядом с комнатой около десяти минут. За это время я не слышала никаких криков, звуков борьбы, в комнате шел спокойный разговор. Когда дверь открылась, я увидела, что дочь идет сама в сопровождении Павла и его напарника. И в тот момент, когда она меня увидела, она начала плакать и звать меня. Но она продолжала собираться и не пыталась куда-то бежать или оказывать сопротивление. Это был естественный страх, как я думаю, перед лечением, отягощенный наркотическим опьянением», — говорится в протоколе. Около 4 часов утра матери позвонили и сообщили, что дочь благополучно доставлена в клинику и согласна на лечение. «А спустя еще 20 минут мне перезвонил врач из клиники, сообщил, что дочь помещена в стационар, что она дала согласие на лечение, задавал мне вопросы, какие наркотики и как долго она употребляет, на которые я ему ответила исходя из того, что мне было известно», — рассказала Янкович. По ее словам, на следующий день, 13 апреля 2016 года, к ней приехал друг дочери Салим и стал расспрашивать, что с ней и где она. 14 апреля 2016 года Наталье позвонил врач из клиники и сообщил, что пришли друзья пациентки с адвокатом, потребовали ее отпустить, демонстрировали какие-то удостоверения. В соответствии с правилами клиника не может удерживать зависимых без их согласия, поэтому Светлану отпустили. Но домой она не вернулась, на звонки матери не отвечала. 26 мая 2016 года к Наталье Янкович приехал спецназ и увез ее в наручниках. Оказывается, дочь подала заявление о похищении. Поначалу ей отказали, но Светлана заявила, что была похищена Будановым и Будариным, которым заплатила ее мать. Началось расследование. В показаниях Светланы, опубликованных «Новой газетой», говорится, что ее мать на протяжении долгого времени устраивала дома скандалы, вела себя агрессивно, била ее, угрожала отобрать у нее ребенка. Перед похищением мать и дочь сильно поссорились из-за квартиры. Наталья Янкович хотела продать жилье, а Светлана была против и забрала документы на жилье, опасаясь неадекватных действий со стороны матери. Ночью в комнату дочери ворвались двое незнакомцев, якобы угрожали изнасилованием и физической расправой, избили и увезли из дома. Наталья Янкович все это видела, но дочери не помогла. Незнакомцы отвезли женщину в неизвестное ей учреждение, где она подписала какие-то документы из страха перед похитителями. На следующее утро госпитализированная пришла в себя и немедленно потребовала у персонала клиники отпустить ее, рассказав, что ее привезли насильно. Приехавшие друзья забрали ее. Президент независимой наркологической гильдии Руслан Исаев, руководитель клиники «Не Зависимость», заявил, что Светлана приехала добровольно и дала официальное согласие на лечение. «Как ее к нам привезли — не имеет к нам никакого отношения. Бударин и Буданов — не наши сотрудники. Врачи, которые ее принимали, дали показания, что она добровольно пришла лечиться. Как только она сказала, что уходит, ей выдали вещи, и она ушла», — рассказал он. Исаев уверен, что эта история выявила серьезную проблему в наркологии. «Наркоманы, как правило, не хотят лечиться. Доктор им нужен, когда они умирают под забором. У нас по законодательству наркологические пациенты лечатся только добровольно. Для "недобровольного" лечения психиатрических пациентов существуют определенные правила: за ними приезжает скорая помощь и увозит. А вот по отношению к наркоманам — такая псевдолиберальная позиция, суть ее проста: пусть убивают себя наркотиками, у нас права человека соблюдаются. Вероятность, что зависимый умрет, высока, поэтому родственники прибегают к различным уловкам, выходят за пределы правового поля. Помните, громкая история была с Егором Бычковым? (В 2010 году руководителя нижнетагильской организации «Город без наркотиков» осудили к 3,5 года колонии за похищение и удержание в реабилитационном центре двух наркозависимых. Позже реальный срок был заменен на условный.) Так вот эта история схожа с той, и с тех пор ничего не изменилось», — объяснил Исаев. Как рассказала «Новой газете» юрист медучреждения Янина Смайлене, дочь Натальи Янкович написала отказ от анализа на содержание в организме наркотических веществ, состояние наркотического опьянения дежурный врач-психиатр диагностировал у нее по внешним признакам во время первичного осмотра. По ее словам, большинство родственников наркозависимых обращаются в частные клиники, чтобы не ставить на близком человеке клеймо наркомана, не лишать его возможности найти в будущем нормальную работу, получить водительские права. При обращении в государственные наркологические учреждения пациента обязательно ставят на учет, и это автоматически накладывает ограничение в общегражданских правах. Суд принял решение об изменении меры пресечения с содержания под стражей на домашний арест для Натальи Янкович после того, как ее защита обратилась за помощью к уполномоченному по правам человека в России Татьяне Москальковой.