«Латиницу называли "алфавитом революции"»

Почему в 1920-е годы языки большинства народов СССР перевели на латинский алфавит, а в 1930-е — на кириллицу? Кто и зачем хотел латинизировать русскую азбуку? Как на этом вопросе отразилось противостояние Сталина с Троцким? Почему сейчас многие постсоветские государства отказываются от кириллицы и возможен ли когда-нибудь переход русского языка на латинский шрифт? Об этом «Ленте.ру» рассказал доктор филологических наук, член-корреспондент РАН, директор Института языкознания РАН Владимир Алпатов.

«Лента.ру»: Как в конце 1920-х годов возникла идея латинизации русского алфавита?

Алпатов: Эта идея была в русле осознанной языковой политики советской власти в первые годы после революции. В противовес русификации, проводимой царским правительством, новая власть взяла курс на национальное развитие всех населявших СССР народов, в том числе и их языков. Но некоторые народы вообще не имели своей письменности, а мусульманское население пользовалось арабской письменностью, что тогда сочли непригодным.

Почему?

Потому что она ассоциировалась с религиозной традицией, с Кораном. В 20-е годы коммунисты еще верили в скорую победу мировой революции, которая рано или поздно должна была привести к созданию всемирного языка для общения трудящихся разных стран и континентов. Кириллица для этого не подходила, поскольку ассоциировалась с ненавистным царским строем. Оставалась только латиница, которая тогда ни с каким конкретным языком не соотносилась — ее часто называли «алфавитом революции». Был и другой важный аргумент: в 1928 году на латинский алфавит перешла дружественная СССР кемалистская Турция, проводившая в те годы форсированную европеизацию всех сфер общественной жизни.

Поэтому сначала на латиницу перевели все языки мусульманских и буддистских народов СССР и тех, кто ранее не имел своей письменности. Под латинизацию даже попали якутский язык и язык коми, до этого пользовавшиеся кириллицей. Как писал в начале 1930 года автор идеи перехода на латинский шрифт филолог Николай Феофанович Яковлев, «территория, занятая русским языком в пределах Союза, остается пережитком русификаторской деятельности царских миссионеров — распространителей православия (…). Территория русского алфавита представляет собой в настоящее время род клина, забитого между странами, где принят латинский алфавит Октябрьской революции, и странами Западной Европы, где мы имеем национально-буржуазные алфавиты на той же основе. Таким образом, на этапе строительства социализма существующий в СССР русский алфавит представляет собой безусловный анахронизм, — род графического барьера, разобщающий наиболее численную группу народов Союза как от революционного Востока, так и от трудовых масс и пролетариата Запада».

Было ли одной из целей латинизации русского языка стремление большевиков порвать со старой культурной традицией и максимально затруднить для советских людей доступ к литературе, изданной до революции?

Речь шла не о разрыве со всей прежней письменной традицией, а только о преодолении наследия религиозной культуры и сближении с мировым пролетариатом. Но никто не ставил задачу забыть Пушкина или Толстого...

Но составляла же Надежда Крупская обширные запретные списки дореволюционной литературы, которую по ее указанию изымали из библиотек.

Это было раньше, еще в начале 20-х годов. Но нет никаких свидетельств того, что советская власть стремилась к полному разрыву с наследием русской культуры. Большевики непримиримо боролись с православием, но никак не с русской классической литературой.

Почему такую радикальную меру предложили только в 1929-1930 годах, а не сразу после революции, когда большевики проводили реформу русской орфографии?

Думаю, раньше у них просто руки не доходили до этого. Реформу орфографии, которую провели в 1918 году, разработали еще в 1904-м. Ее утвердило Временное правительство, а советская власть лишь реализовала. В первые годы после революции одной из главных задач была ликвидация безграмотности и создание письменности для малых народов СССР. Поэтому до русского языка очередь дошла только к концу 1920-х годов.

Но сразу после революции такие проекты предлагались?

Никаких серьезных проектов до 1929 года не было. Нарком просвещения Луначарский, горячий сторонник латинизации русского алфавита, в январе 1930 года утверждал, что во время Гражданской войны Ленин говорил о необходимости перехода на латинский шрифт, но не сразу, а «в более спокойное время, когда окрепнем». Вот только никаких других свидетельств такой позиции Владимира Ильича нигде не зафиксировано.

Если бы эта идея возникла сразу после революции, она бы осуществилась?

Полагаю, да. Если латинизация успешно прошла в Турции, что мешало этому у нас в стране? В первые годы советской власти, когда менялось абсолютно все и большевики решительно стремились покончить с наследием прошлого, они вполне могли отказаться и от кириллицы.

Кто продвигал проект латинизации русского алфавита? Это была инициатива сверху?

Нет, это не была инициатива сверху. Самым высокопоставленным сторонником этой идеи был Луначарский, но он тогда же попал в опалу, и его сместили с поста. Автором проекта по переводу русского языка на латиницу был выдающийся советский языковед Николай Яковлев, о котором я уже упоминал. Он руководил Технографической комиссией при Всесоюзном центральном комитете нового алфавита (ВЦКНА), существовавшем в 1925-1937 годы. Именно Яковлев (это дед известной писательницы Людмилы Петрушевской) и его сотрудники занимались непосредственным конструированием алфавитов для бесписьменных народов СССР и латинизацией алфавитов мусульманских народов. Несмотря на дворянское происхождение, он горячо принял советскую власть и искренне верил в ее идеалы.

Что конкретно предлагал Яковлев? Как именно он хотел латинизировать русскую азбуку?

Комиссия под его руководством разработала три варианта перехода на латиницу. С научной точки зрения они были продуманными и грамотными. Яковлев предлагал сохранить написание, понятное для носителей кириллицы, а также оставить привычную для русского письма «окающую» орфографию. Он отказался от диграфов вроде «sh», «ch» для передачи одного звука, а также букв для обозначения двух звуков вроде излишнего латинского «x» — эта буква соответствовала кириллической букве «х».

А как предлагалось обозначать звук «щ»?

Яковлев считал, что буква «щ» обозначает два звука, поэтому в его проекте она заменялась диграфом «sc».

А что предлагалось взамен букв «ы» и «й»?

Хороший вопрос. Обозначения этих звуков всегда представляли сложность при использовании латиницы для русского языка. В проекте Яковлева кириллической «ы» соответствовала латинская «y», а йоте («й») — знак «j». Этой же буквой планировалось заменить мягкий знак при обозначении им мягкости предшествующего согласного. Например, слово «вьюга» писалось бы vjuga. Мягкий знак не обозначался и на конце слов после шипящих согласных («рожь» — roƶ). Буква «ё» в начале слов и после гласных заменялась на «jo», а после согласных — на «ö» (аналогично было с буквами «ю» и «я»).

Почему в итоге власти отказались от латинизации русского алфавита?

Изменилось время, а вместе с ним и вся политика государства. Луначарский и Яковлев этого не поняли. Они жили прежними романтическими идеалами о победе мировой революции, столь популярными в первые годы советской власти. Но с приходом к реальной власти в стране Сталина в середине 1920-х годов идея мировой революции постепенно сменилась курсом на построение социализма в одной отдельно взятой стране. После разгрома левой оппозиции и сторонников Троцкого резко усилилась роль государства, в котором преобладающим языком был русский. В частности, это привело к усилению роли русского языка, важнейшим атрибутом которого была кириллица.

Разве Яковлев и Луначарский был троцкистами?

Разумеется, нет — и никто никогда их в этом не обвинял. Но они жили еще старыми идеалистическими представлениями о сущности советской власти. Сталин был резко против латинизации русского алфавита. Приоритетом языковой политики он считал всеобщее распространение русского языка. Именно по настоянию Сталина на заседании Политбюро 1 марта 1930 года проект Яковлева окончательно отвергли.

На каком основании?

Помимо идеологических и политических причин, были еще и объективные соображения. К 1930 году новый общественный строй уже сложился, а в такой обстановке ломать традиционные представления и привычки трудно. У вопроса смены системы письма, кроме политических и культурных, есть и психологические аспекты: кому хочется без крайней необходимости или очень сильной мотивации фактически заново учиться читать и писать?

Как тогда отмечали сотрудники ВЦКНА, «когда меняется алфавит, огромное количество населения на определенное время становится неграмотным». Кроме того, чем больше литературы и чем сильнее развита письменная традиция на соответствующем языке, тем труднее его носителям перейти на новый алфавит. Для малых народов с невысоким тогда процентом грамотных это было сделать гораздо проще, но для русского языка подобная радикальная реформа была чревата огромными издержками и проблемами.

Финансовые соображения, связанные с началом мирового экономического кризиса в 1929 году, не имелись в виду?

Нет, не думаю. К 1930 году советская экономика была в значительной степени замкнутой и самодостаточной, внешние факторы на нее слабо влияли. Но я вполне допускаю, что анализ колоссальных затрат по переводу русского языка на другой шрифт мог повлиять на окончательное решение. В стране разворачивалась коллективизация, нужно было проводить ускоренную индустриализацию — в этой ситуации еще и грандиозная языковая реформа представлялась советским руководителям совсем неуместной.

Но надо понимать, что если перед большевиками стояла какая-либо конкретная цель, они никогда не отступались и о цене не думали. Если бы Сталину и другим советским лидерам очень хотелось перевести русский язык на латинский алфавит — я не сомневаюсь, что они бы продавили эту идею. Но им это было не нужно и не интересно.

Как впоследствии сложилась судьба авторов проекта перевода русского языка на латиницу?

Их не репрессировали, они продолжили работать в своей сфере. После неудачи проекта русской латиницы Яковлев в середине 1930-х годах претворял в жизнь решение советского руководства о кириллизации — обратного процесса по переводу национальных языков народов СССР с латинского шрифта на русский. Он серьезно пострадал незадолго до смерти Сталина, который в 1950 году озаботился вопросами языкознания и резко отозвался об учении академика Николая Марра. Поскольку Яковлев какое-то время сочувствовал марризму, его подвергли травле и отовсюду уволили. Он заболел и вплоть до своей смерти в 1974 году уже не мог заниматься научной работой.

После распада СССР с кириллицы на латиницу перешли Молдавия, Азербайджан, Узбекистан и Туркмения, а скоро к ним присоединится Казахстан и, возможно, Киргизия.

В Азербайджане и бывших советских республиках Средней Азии отказ от кириллицы был продиктован политическими соображениями. Этот демонстративный шаг преследовал цель максимально обособиться от ареала русской культуры и сблизиться с Турцией. Периодически о переходе на латинский шрифт говорят на Украине. Но по опыту, например, Узбекистана мы видим, что это непростой и весьма дорогостоящий процесс, сопровождаемый колоссальными издержками. Чтобы сменить письменность в условиях почти поголовной грамотности населения, нужны очень веские основания и политическая воля.

Как думаете, вступит ли когда-нибудь на этот путь Россия?

В 90-е годы иногда раздавались такие призывы. Например, член-корреспондент РАН Сергей Александрович Арутюнов обосновывал отказ от кириллицы необходимостью сделать правильный цивилизационный выбор. Он писал, что если наша страна «хочет идти в ногу с прогрессивным миром, хочет быть частью Европы, Россия должна полностью перейти на латинский алфавит, и рано или поздно она к этому придет». Эта аргументация очень напоминает риторику Яковлева, только «мировую революцию» и «классовую солидарность трудящихся» заменили «цивилизация» и «глобализация».

Разумеется, вряд ли когда-нибудь Россия откажется от кириллицы. Научных оснований для этого практически нет, а политических — тем более. Кроме того, против латинизации действуют и многовековые привычки, традиции десятков миллионов грамотных носителей русского языка. Вспомним, как негативно в начале нулевых годов общественность восприняла вполне научно обоснованные предложения Института русского языка уточнить некоторые нормы орфографии. Тогда написание парашут, брошура многие всерьез сочли покушением на русский язык. Поэтому я не думаю, что этот вопрос когда-либо станет для нас актуальным.

Может ли проект Яковлева сейчас представлять какую-нибудь практическую пользу?

Да, конечно. Я уже говорил, что с чисто научной точки зрения предложения Яковлева были хорошо продуманными и обоснованными. Латиницу Яковлева вполне можно использовать для транслитерации русских слов в интернете. Например, до сих пор нет общепринятой модели передачи средствами латинского алфавита мягкого знака, и его часто вообще никак не обозначают. Во всяком случае, латиница Яковлева — это самый лучший и удобный из всех существующих способ записи русского языка латинским алфавитом.