Среди казаков господ нет!
Солнце жарит. Оно в зените уже в 10 часов утра. Пыль столбом и чуть замазывает дорожный баннер с казачком, выступающий навигатором для тех, кто хочет посмотреть Шермиции – традиционные казачьи соревнования на Дону. «Базой проведения» становится крепость Святой Анны – оборонительные земляные валы 18 века, что располагаются аккурат в километре от станицы Старочеркасская. Кроме земляных валов здесь имеется деревянная арка, которая «встречает и провожает» гостей Шермиций. Для тех, кто приезжает раньше, есть возможность увидеть абсолютно уникальные картины и услышать абсолютно интересные диалоги. Например, вот этот. Казак в костюме цвета хаки. Борода его спутана, длина седых волос разная, рваная что ли. Барбершоп «отдыхает». Высокая папаха и шашка почти до пят. Он пожимает руку мужчине в юбке – гостю из Шотландии. «Ой, а чего ты наш символ (ав. георгиевская ленточка) нацепил на юбку? Сымай!». Казак говорит по-русски, шотландец улыбается в ответ. Впрочем, он, шотландец, ещё не знает, как и я, что обыграю его в детскую игру «Айданы», где нужно одной костью выбивать другие. Игра характерна для многих кочевых народов с оговоркой на диалектизмы. Как понимаете, диалога особо не было, с нашим знанием английского на «хэллоу» и «тэнкс» да с их знанием русского «спасиПА» все диалоги заканчиваются. Впрочем, здесь сама картинка интересна: дородный казак и дородный шотландец. Оба мужики, один в шароварах, другой – в килте. Только и всего. Утренний молебен и освящение оружия – зачин события. На всю крепость слышится громогласный ответ на батюшкино: «Христос Воскресе!» — «Воистину Воскресе!». Казачество православное. Чтобы быть казаком нужно обязательно быть православным. На Всю Анненскую простирается песнопение: «Смертию смерть поправ…» и так хорошо на Душе. Особенно после окропления святой водой под тихое, чуть слышное под нос: «Христос Воскресе!». Чин освящения оружия совершён, звучит гимн Донских казаков, принимающих на своей земле гостей из Кубанского, Терского, Уральского, Оренбургского, Сибирского и других казачьих Войск – территорий традиционного проживания. Музыка колёсной лиры протяжно уносится в небо, песня играется: «Дон сынов своих сзывает В Круг державный Войсковой, Атамана выбирает Всенародною душой…». Важная оговорка: песни играются, а не поются. И вот почему. Песня носит игровой характер, поэтому и нужно её играть, а поётся только божественная песнь. После божественного песнопения и сыгранной песни на сцене раздаётся голос ведущей: «Дамы и господа!». Здесь, внимание, кульминация! Из толпы доносится: «Ой! Шо за «дамы и господа?!» Серди казаков господ нет!». Какая фраза. В ней ведь квинтэссенция мировосприятия тех людей, в которых есть ген казачества. Ярко-салатовая трава Анненской крепости приминается подковами лошадей и ногами людей, а здесь, кто в чём: кто в традиционных кожаных калошах, кто в кроссовках и слипонах – 21 век, чай, на дворе. Заприметила двух казаков. Оба в чёрных льняных рубахах и шароварах, с такими же чёрными папахами, чёрными усами и бородами. Явно выбиваются на фоне кислотно-салатовой травы. Начинаю беседу первой. — Вы такие колоритные. Могу вас сфотографировать? — Нас? Почему бы и нет! — А вы откуда? — я из Сибири, Рома – Кубанский казак. Вот тебе и принцип шести рукопожатий. Одно и сразу какое. На фоне темы общей родины — Сибири – разговариваю с земляком. Узнаю разницу между казаками реестровыми (те, что в казачьих войсках) и теми, что являются носителями гена казачества. — Меня всегда интересовал вопрос. Слово «Любо». Когда его нужно произносить? Все ли могут это делать? — Слово пришло из украинского языка, это как «добре», «хорошо» — всеобщее одобрение – отвечают мои собеседники. Был случай, когда реестровые казаки готовились к важному событию. Но за три дня до него крепко отмечали подготовку, а после каждого тоста слышалось: «Любо!». И всё бы ничего, если бы через три дня не приехала гостья: женщина дородная, с низким голосом, которая, выйдя из авто, сказала: «Здрасьте! Я – Люба!». С тех пор шутят казаки: «Кто тут звал Любу?!» — рассказывает Роман, а потом добавляет: «Любят ещё у нас кричать «Слава!», так мы говорим тогда, что нужно уже поженить Любу и Славу, всем хорошо будет!». А ведь действительно хорошо, лично мне очень нравится слово «Любо!», оно определённо имеет ассоциацию с казачеством, а когда слышишь, как много казаков вместо аплодисментов кричат: «Любо!», понимаешь всю природную мужскую силу. Гордость берёт! Хотя мои собеседники отреагировали на вопрос иначе: с ухмылкой и лёгким негодованием. А всё почему? Потому что слово это «новодел», возникший в 90-е годы 20 столетия, и к истинной культуре казачества отношения не имеет. Это как говорить «ок» вместо «хорошо». В общем, на вкус и цвет товарищей нет, а факты остаются фактами. Про мужскую силу. В казаках она ведь сродни самой природе: вольный степной ветер и размеренный горделивый Дон. Взрослые мужчины умело орудуют саблями под «аккомпанемент» из народных песен, что льются со сцены – это не постановочная работа, здесь в роли «режиссёра» — сама природа. И если взрослые мужчины уже давно делают «волчий стиль» завораживающе красивым, то казачата только в начале пути. Малыши из казачьих семей, а им по лет 5 от роду, уже даже не пытаются держать шашку, они это умеют делать, а вот мальчишки из не казачьих семей, а им лет по 9, хотят научиться военным премудростям. Казак Андрей учит пацанов: «Лезвие должно быть направлено на соперника, делаем пару движений обманных, потом «капюшон» (ав. вокруг головы), а затем поражаем соперника». Малышня усердно повторяет за учителем. У казачонка в красной рубахе, чёрных штанах с красными лампасами не очень получается. Он бросает это дело. Тут же появляется отец с кнутом в руке. — Ты чего не учишься? — У меня не получается! — Видишь кнут? Если не начнешь учиться, получишь! Хочешь? Мальчишка всхлипывает. — Хочешь, я спрашиваю? — Нет! — Тогда вставай со всеми и учись! Отец-казак в футболке, на которой написано «С нами Бог!», отходит от сына, улыбается чуть прищурившись. Затаив дыхание наблюдала за этой картиной. Хотелось ведь пожалеть мальчугана. Но отец с такой любовью, а вместе с тем и со строгостью, говорил о наказании, что волей-неволей начинаешь понимать всю воспитательную суть: дашь слабинку – сядет на шею, а мужчинам так не положено. Однако, как поясняет председатель Оргкомитета казачьих национальных игр Шермиций, потомственный казак Олег Николаев казачат никогда не воспитывали кнутом, это унижение достоинства воина. Казаки были очень продвинутым народом в деле устройства общественной жизни, самоуправления, морали, суда. Эта уникальная система сохранялась до 1920 года. Безусловно, Шермиции – праздник больше мужской, с мужской энергетикой, что и логично: тут и джигитовка, и бои, конные состязания, и борьба, и стрельба из лука. Женщинам – сцена, конкурсы традиционных женских костюмов и вкусные угощения. Для меня остается загадкой, что означает быть женой казака, впрочем, ясно одно, что нужно твёрдо следовать принципам казачьей жизни и быть «за мужем», а с такими мужчинами, пожалуй, точно ничего не страшно. — Женщинам не принято носить брюки, только юбки в пол и обязательно платок на голове – говорит парень в чёрной льняной рубахе, белых вязаных гольфах, на ногах – традиционные кожаные галоши. На улице – пекло, градусов 27 со знаком плюс. Немного становится неуютно в рваных джинсах и в платье-пальто, благо, что платок покрывает голову. — Нет, мне не жарко – видя мой вопрос в глазах, отвечает собеседник. Все ткани натуральные, поэтому теплообмен не нарушается, наоборот, будет холодно – эта одежда согреет, жарко – охладит. Предки всё делали с умом. В руках у казака символ атамана Шермиций – насека. Сам же атаман – на светском языке – распорядитель события – проверяет себя на меткость в стрельбе из лука. К слову, должность такая определяется на время игр, быть атаманом Шермиций – почётно и очень ответственно, во время игр нужно решать все вопросы: от спорных, например, в спортивной борьбе, до вызова скорой помощи, если вдруг кому-то стало плохо. В общем, нужно быть оком мероприятия. Кстати, до атаманской насеки можно дотронуться только с разрешения батьки. Батька дал добро – пожалуйста, нет – извиняйте. Находясь на Шермициях, в голове крутилась только одна мысль: «Есть ряженые, а есть казаки!», и как эту тонкую грань увидеть, как понять, кто есть кто, в мире, где так быстро пытаются вернуться к своим истокам, чтобы сохранить частичку самобытности, чтобы не исчезнуть как народность. Не слукавлю, сказав, что на Шермициях это удаётся понять. Вообще, казаки – это, как по мне, те же самые малые народы. Возможно, так и есть, ведь ген казачества никто не отменял. Уходя с территории крепости Святой Анны, слышу за спиной: «С Дона выдачи нет!». Кончено, эту расхожую фразу помнят многие, во мне она определённо точно отражается в другом контексте: «С Дона выдачи нет!», а и не надо! Всей душой прикипела к тому самому Дону!». И если вы любите: — лошадей красивых и неизвестных пород; — грациозные трюки джигитовки; — квас и курник; — окрошку из вяленой рыбки; — широкую степь да вольный ветер; — плёсы Дона; — протяжную казачью песнь под свист шашки, то обязательно стоит открыть в себе, пусть и образно, один процент гена казачества на Шермициях…
