Центр технологий госуправления РАНХиГС предлагает подключить суды к проведению антикоррупционной экспертизы российских законов. Предложения сформулированы по итогам исследования, проведенного в прошлом году в рамках утвержденного правительством госзадания, и представлены на Евразийском антикоррупционном форуме в Москве, рассказал «Ведомостям» один из его авторов – директор центра Владимир Южаков. Работа по выявлению коррупциогенных факторов в законодательстве ведется с 2009 г. и приобрела немалый масштаб, напоминает Южаков (см. врез). Сейчас она ориентирована на зачистку от 12 наиболее часто встречающихся лазеек для потенциальных мздоимцев – таких, как определение компетенции по формуле «вправе». В прошлом году прокуроры внесли 43 309 протестов и направили 200 заявлений в суды по коррупционным лазейкам в законодательстве, а Минюст отследил коррупционный потенциал в 22 законопроектах и 49 проектах постановлений правительства. Суды в этой работе пока участвуют не очень активно, отмечает Южаков: с 2009 по 2016 г. было принято 4571 решение, связанное с коррупциогенными факторами. Причем менее 2% содержали формулирование самим судом требований об устранении коррупциогенных факторов. Примерно в 50% случаев суды просто признавали их наличие, еще в 45,2% случаев речь шла о признании незаконным бездействия органов власти и обязании их провести антикоррупционную экспертизу. Найдено лишь полтора десятка решений арбитражей, в которых коррупциогенные факторы были установлены по заявлению предпринимателей – в основном по спорам, связанным с проведением закупок, отмечает Южаков. Эти цифры слабо коррелируют с общим количеством коррупционных преступлений (в среднем около 30 000 в год). Суды могли бы вести проверку нормативных актов на коррупциогенность именно с точки зрения практики их применения как в рамках решений по конкретным делам (например, в частных определениях), так и на уровне постановлений пленума Верховного суда. Участие судов даст вторую жизнь антикоррупционной экспертизе, уверен Южаков, ведь нынешняя технология ориентирована лишь на типовые коррупциогенные факторы. При этом остается неясным, приводит ли эта работа к реальному снижению коррупционных практик. В Верховном суде не готовы оценивать предложения, которых не видели, говорит представитель Верховного суда Павел Одинцов. Полномочия судов определены Конституцией и федеральными законами, наделение новыми полномочиями возможно только при внесении в названные акты изменений, говорится в ответе пресс-службы Минюста. Ведомство не располагает информацией о том, что правительство инициировало проработку этого вопроса. Сейчас антикоррупционная экспертиза – неработающий инструмент, говорит замгендиректора «Трансперенси интернешнл – Россия» Илья Шуманов: заключения общественных экспертов, как правило, игнорируют, а ведомства подходят к этой работе исключительно формально. Будет непросто возложить такую обязанность на суды, предупреждает он: ведь в этом случае им придется одновременно применять закон и давать ему оценку.
