Искусство невозможного
Цель экономической политики любого государства — процветание общества и финансовое благополучие. Оно достигается всеми доступными инструментами. Эта цель ведет к появлению множества задач у правительства. При этом правительство выступает «за все хорошее против всего плохого». И это уже политика, а не экономика. Экономическое же развитие страны всегда подчиняется строгим законам и принципам. Причем здесь всегда срабатывает «эффект бабочки». Все связано со всем. В мировой монетарной политике есть гипотеза «невозможной триады» (Impossible Trinity). Согласно этой трилемме, в отдельно взятой стране невозможно одновременно достичь трех показателей: фиксированного обменного курса, свободного движения капитала и независимости денежной политики. Это одна из самых известных экономических «гипотез невозможного», сформулированная в середине прошлого века канадцем Робертом Манделлом. Суть сделанного тогда поистине философского вывода проста — достижение одних «хороших» показателей в экономике (например, абсолютно стабильного курса национальной валюты) мешает достижению других не менее «хороших» показателей (например, большого золотого запаса). Сегодня российские экономические и финансовые власти нацелены на достижение трех важнейших количественных параметров в экономике. Низкой инфляции (не выше 4%), уверенного роста ВВП (выше, чем в среднем в мире, то есть больше 3%) и нулевого дефицита бюджета. Это три основные «мантры», которые регулярно повторяются чиновниками. Ответственность за их исполнение четко разделена. За первый таргет отвечает Центробанк, за второй — Минэкономразвития, за третий — Минфин. Любопытно, что эти «столпы» экономической политики сформировались не в абстрактных стратегиях экспертных сообществ, как многочисленные программы прошлого (2015, 2020 и другие), а в ответ на реальные вызовы, стоящие перед страной. Первой появилась цель по инфляции, которую сформулировала председатель Банка России Эльвира Набиуллина вскоре после своего назначения в 2013 году. Центробанк всегда считал высокую и непредсказуемую инфляцию одной из главных экономико-социальных проблем, скрытым налогом для населения, особенно наименее обеспеченных слоев. Идея о снижении ее до разумного минимума появилась уже в первом интервью Эльвиры Набиуллиной агентству Bloomberg 24 июня 2013 года. Причем в том интервью глава Центробанка заявила, что фокусирование исключительно на одной задаче может привести к негативным последствиям, а 3–4% инфляции должны быть при увеличении экономического роста. Если экономика падает, то инфляция может быть и нулевой. Это не наш путь». Таргет по инфляции сразу вызвал волну критики при довольно скептическом отношении к возможности его достижения. Но сегодня, 12 мая 2017 года, годовая инфляция в России 4,1% при таргете в 4%. Успех Центробанка, который доказал, что можно ставить цели и добиваться их, вдохновил и правительство. Последние два года предпринимает попытки формализации своей цели Минфин. Девиз ведомства, ответственного за казну, философски звучит как «жить по средствам», а математически — «0% дефицита». Последним свою глобальную задачу сформулировало Минэкономразвития — «рост экономики темпами выше среднемировых». В прошлом году ВВП упал на 0,6%, в этом должен вырасти на столько же, а к 2020 году показатель должен разогнаться как минимум до 3%. Причем цель эта была оформлена по прямому поручению президента. Каждая из этих целей по-своему прекрасна, но «хитрость» заключается в том, что каждая из них может противоречить другой. Например, проще всего «разогнать» ВВП за счет инфляции и госфинансирования, как в 2009-м, но это разрушит работу ЦБ по стабилизации инфляции. Нулевого дефицита проще всего достичь, «закрутив гайки», урезав госфинансирование и подняв налоги. Но это ударит по ВВП. Инфляцию легко можно снизить хоть до нуля, подняв ставки в экономике, но это помешает министру Максиму Орешкину развить экономику. Достичь всех этих целей одновременно можно. Нет законов экономики, которые запрещали бы государству быть процветающим. Но реализация этой задачи возможна только в том случае, если каждое из ведомств не будет тащить одеяло на себя и доказывать, что его цель — важнейшая, а остальные — периферийные. В отсутствие единого документа о государственной экономической политике решение этой задачи полностью зависит от компромиссного потенциала всех его участников. Во многом это вопрос времени, должных усилий, упорства правительства, ЦБ. Но самое главное — умение находить общий язык.
