Дело врача из Обнинска Павла Свиридова

В Обнинске расследуется громкое дело о медицинских поборах. Глава Центра брахитерапии рака предстательной железы, известный врач, один из лучших специалистов в своей отрасли, оказался главным коррупционером региона. Но в то время, как одни пациенты обвиняют доктора во взятках, другие считают его жертвой оптимизации медицины. Благодарная практика Почти 10 лет Павел Свиридов возглавлял созданный им Центр брахитерапии рака предстательной железы при КБ №8. В конце декабря доктор был задержан в собственном кабинете при получении 350 тысяч рублей от родственницы пациента (в роли последней выступала сотрудница органов). Сам пациент ранее обратился в Генпрокуратуру, сообщив, что доктор требовал от него денег за предоставление квоты на бесплатную операцию. Правда, и квоту, и операцию пациент получил бесплатно еще в сентябре, но деньги пообещал «занести» попозже. С момента задержания в деле Свиридова появилось еще более десятка аналогичных эпизодов. Сам врач сейчас находится под домашним арестом и не отрицает, что получал деньги с больных, но совсем по другим причинам и схемам. — Версия следствия — Свиридов брал с пациентов взятки за «выбивание» квот на операции. Эта версия не выдерживает критики, — считает адвокат врача Эдуард Бурушко. — Сам Свиридов за квоты не отвечал, их выдают в департаменте здравоохранения на основании диагноза. И все пациенты, опрошенные следствием, получали квоты без всяких задержек и предоплат, им успешно проводились бесплатные операции. А деньги в ряде случаев действительно передавались, но уже месяцы спустя. То есть средства Свиридов получал не как должностное лицо за решение каких-то вопросов. А как лечащий врач, в виде благодарности. Благодарность в дензнаках врача все равно не красит. С другой стороны, на защиту Свиридова активно встали благодарные пациенты. Они создали инициативную группу, направили суду и следствию десятки ходатайств об освобождении доктора, а сейчас намерены писать петицию президенту. — Павел — блестящий онколог, известный в мире специалист, нас возмущает, что сегодня его выставляют взяточником, — говорит один из пациентов Андрей Евсеев. — Когда я заболел, меня племянник отправил в Израиль, там удивились: мол, зачем приехали, у вас же в Обнинске светило. Я вернулся к Павлу, пара дней в Центре, и в итоге два года живу полноценной жизнью. Брахитерапия — новаторская методика, именно Павел внедрил ее в России. Лично провел здесь тысячи процедур, обучил коллег. Он не зарабатывал деньги, он спасал мужиков от смерти, в лучшем случае — от вырезания органов. И продолжал это делать, даже когда ему урезали финансирование. Бюджет под коррупцию Пациенты объясняют, что «благодарности» были не просто заслуженными, а вынужденными. Брахитерапия — дорогостоящий метод, в среднем операция стоит около 700 тысяч рублей, до 2010 года в России лечение было платным. После брахитерапию включили в перечень ВМП (высокотехнологичной медпомощи) и следующие пять лет относительно достойно спонсировали из бюджета. Но с 2015-го финансирование ВМП перевели на принцип среднего финансового норматива по клинико-статистической группе (КСК), который сильно отличается от реальной стоимости этой технологии лечения. Об этом специалисты отрасли, включая Павла Свиридова, рассказывали в материале «Собеседника» еще два года назад. «По ВМП квоту на брахитерапию нам рассчитали вполне адекватно — в 486 тысяч рублей за операцию. А после перехода на КСК норматив урезали до среднего в группе, что составило только 234 тысячи, — говорил Свиридов в апреле 2015-го. — Где брать недостающие деньги? Доплачивать пациенты не могут, суммировать финансирование, выделяемое по квотам, нельзя. В итоге мы три месяца фактически не работаем, а больным требуется срочная помощь. Я с декабря запрашиваю Минздрав, как мне лечить пациентов на половину стоимости». Писали и в аппарат правительства, профильные комитеты Госдумы и Совета Федерации. Но ответов не получили, а от запросов в Минздрав денег не прибавлялось. Между тем ситуация еще больше осложнилась в 2016 году, когда ощутимо выросли цены на расходные материалы. В итоге врач сам нашел не лучший выход из плохой ситуации. — Он каждого пациента лечил по двум квотам, — говорит адвокат Бурушко. — Сама операция делалась по первой, потом пациент шел за другой и ему якобы проводили «второй этап». Неофициально на это закрывали глаза. Неофициально онкологи вынуждены применять подобную практику. — Бывает, что запрашивается повторная квота, и не одна, — подтверждает коллега Свиридова из Москвы. — Понятно, что в итоге лечение получает меньше людей. Но что делать, нельзя больного пролечить на 40% и браться за следующего. В крупных учреждениях находят возможность «перебросить» деньги между пациентами, процедурами, но это тоже чревато «нецелевым расходованием». Ущербность бюджета располагает к коррупции, в том числе и к однозначно незаконному «софинансированию». — Большинству пациентов двух квот хватало. Но стоимость лечения варьируется в зависимости от количества микроисточников — кому-то их нужно меньше, кому-то больше, — говорит Бурушко. — Если в две квоты не удавалось уложиться, пациентам приходилось доплачивать. У нас есть документы, что эти средства шли на расходные материалы. На пути к замещению Официально бесплатная медицина давно уживается с платежами граждан. Ради корысти врачей или по бедности бюджетов, но, согласно опросам, до 90% онкобольных так или иначе платят за лечение. Не все эпизоды попадают в криминальную хронику. Пациенты Свиридова считают, что их доктора изобличили не случайно. Незадолго до ареста он якобы встал на пути импортозамещения. — Микроисточники для брахитерапии долгое время приходилось закупать за рубежом, — рассказывает представитель группы пациентов Александр Жовталюк. — А в 2016 на базе Физико-энергетического института Росатома в Обнинске началось производство полностью российских микроисточников. Свиридов, как глава Ассоциации брахитерапевтов, был очень заинтересован в этом проекте, сразу предложил свое экспертное участие. Но в итоге сотрудничество не сложилось. Выяснилось, что микроисточники не прошли международную сертификацию и не внесены в специальное программное обеспечение для дозиметрических расчетов. Он ездил по этому поводу в Минздрав, там состоялся трудный разговор, его спросили: «Вы что, против импортозамещения?» Микроисточники ФЭИ вышли на рынок в сентябре. Параллельно представители Ассоциации брахитерапевтов раскритиковали российский продукт на профильной конференции. — А в декабре Свиридова арестовали, мы считаем, что эти события могут быть связаны, — говорит Жовталюк. — Конечно, это лишь наши предположения, мы не можем быть уверены. Пациенты сейчас уверены только в том, что их врач должен вернуться к работе. — Центр без Свиридова три месяца простаивал, на днях туда назначили молодого доктора. Но пациенты нуждаются в опытном, хорошем специалисте, мы просим суд хотя бы разрешить Павлу работать, — говорит Андрей Евсеев. Еще в 2015-м Павел Свиридов был номинирован на «Человека года» в Обнинском здравоохранении. А по статистике регионального УМВД за 2016-й — стал фигурантом самого крупного «взяточного дела» в Калужской области. В новом статусе врачу будет крайне сложно вернуться к пациентам. Мнение Руководитель отдела перспективного развития и международных научных связей ФГБУ «Российский онкологический научный центр им. Н. Н. Блохина» Минздрава России, заместитель председателя президиума Ассоциации онкологов России Дмитрий Борисов: — Система финансирования медицины строится на непрозрачной и в корне неверной основе. Когда при формировании тарифов и квот исходят не из объективных рисков, а из бюджетных возможностей. Крайними в ситуации оказываются врач, который не может в полной мере оказать помощь, и пациент, который не может ее получить. Не лечить больного преступно, начинаются поиски решения этой проблемы. Недостающие средства подчас привлекаются из внебюджетных источников, но далеко не у каждого онкоцентра они есть. Софинансирование несправедливо по отношению к больному и подсудно для врача. Наиболее законный механизм, когда пациент получает часть лечения по квоте в федеральном центре, а позже долечивается на территории уже за счет региональной системы ОМС. Но этот механизм зачастую не реализуется, в 90% случаев регионы не готовы нести финансовую нагрузку. Для решения проблемы необходимо прозрачно выстроить систему госгарантий. Никто не говорит, что онкологической службе нужна прибыль, наша цель — спасение жизни пациента. Но это стоит денег, и эти деньги должны быть подсчитаны. При этом ни одна страна мира сегодня не может обеспечить полное госфинансирование онкологии. Есть законные механизмы привлечения частных ресурсов, в первую очередь система ДМС. Нужно честно объяснить людям: бюджет может оплатить лечение условно на 100 рублей, на остальные 50 необходимо страховаться. По этому пути идут даже нефтяные арабские страны. Современные технологии лечения рака эффективны, но очень дороги. Мы должны придумать финансовый механизм, позволяющий нашим людям получать такое лечение. Придумывать его должны не врачи и не пациенты. справка Брахитерапия — современная методика лечения локальных раков, когда в пораженный орган имплантируются микроисточники с радиоактивным йодом. Процедура позволяет избежать массированного облучения или хирургического вмешательства. В российской онкоурологии методику впервые начал применять Павел Свиридов в 2002 году. На сегодня лечение рака предстательной железы методом брахитерапии параректальным доступом под КТ контролем осуществляется в Обнинске и Санкт-Петербурге.