"Туманные отношения": анатомия человеческих противоречий в картинках

Актерский состав данной картины на первый взгляд не очень ярок, но на деле впечатляет: главного героя - известного писателя Сэнди Даффи, выпустившего за жизнь одну-единственную книгу и превратившегося со временем в откровенного жлоба и убежденного обывателя (и, для собственного развлечения, клептомана), сыграл Конлет Хилл (знакомый любителям "Игры престолов") а его преследователя, охранника супермаркета Роберта, ставшего в одночасье самым близким человеком Сэнди вопреки всем законам психологии, - великолепно воплотил Стивен Грэм (запомнившийся многим в роли Аль Капоне в "Подпольной империи", инспектора Хита в "Секретном агенте", Томми в "Большом Куше" и колоритнейшего головореза Аттикуса в недавно вышедшем первом сезоне британского сериала "Табу" с Томом Харди в главной роли). Парадоксальная встреча двух одиночеств, мыслимая в таком виде разве что в условиях современного общества с крайней отчужденностью людей друг от друга, является своеобразным завершением первого раунда игры в кошки-мышки, которая, по замыслу Сэнди, должна была длиться вечно, приятно щекоча ему время от времени нервы, напоминая горе-писателю о том, что он еще жив, как, собственно, и все вокруг. Внутренние мольбы изображающего из себя потенциальную жертву были услышаны, и, как всегда в подобных случаях, желаемое и реальность стали двумя сторонами одной медали - имея нечто общее по духу, обернулись совсем разными. Ведь что нужно человеку, ищущему обезличенного значимого другого парадоксальными способами, при наличии всех возможностей по установлению и поддержанию нормальных приятельских связей? Наверное, именно то, чего он до смерти боится, но в чем видит перст судьбы - а вот какой путь тот укажет, милующий или карающий, зависит от множества обстоятельств. Но при этом до конца откровенный с собой человек всегда способен определить вектор и траекторию своего внутреннего движения и текущую окраску собственной души. Правда, с другой стороны, если он это понимает, то нужда в подобных экспериментах попросту не может возникнуть. Так в чем же потребность у другого, постоянно унижаемого (его присутствие в лучшем случае другие соглашаются терпеть как нечто неизбежное), но ждущего своего звездного часа, чтобы его заметили - только не все, а лишь один какой-нибудь человек? Для такой личности не важно даже, кто им станет - выбор падет на того, с кем его столкнет цепь случайных обстоятельств и подсознательно расставляемых им же наживок, на которые определенная добыча в один момент клюнет, разом пробудив все благородные, а одновременно собственнические и хищнические инстинкты того, кто долго ждал. Только вот по наступлении желаемого оказывается, что тяга сближения с другим мертворожденна, ибо мысли изголодавшегося по человеческой теплоте никогда не шли дальше завязывания дружбы. И когда подобные парадоксальные в своих желаниях личности встречаются, их сопредельные внутренние миры взрываются, высвобождая огромные энергии, которые начинают повелевать ими, но вместо космических горизонтов погружают их в самое страшное, нутряное - в самих себя. А в остатке - всего лишь мираж, оказавшийся клочком тумана.