Я завещаю свои органы! — о чем думает наш несгибаемый глава Минздрава

Открою секрет: после каждого интервью я говорю собеседнику, что мне было очень интересно. Министр здравоохранения Талантбек Батыралиев — единственный из всех, кто усмехнулся и сказал: "Вряд ли!". Пикантность ситуации была в том, что я не соврала и беседа действительно отличалась от многих. Впрочем, ему позволительно не быть милым. В конце концов через руки этого кардиохирурга прошли 150 тысяч пациентов: это больше, чем весь Лейлекский район. — Знаете, почему я не люблю писать на медицинские темы? Просто там рано или поздно все упирается в деньги, которых, конечно, нет. Так любая проблема становится нерешаемой. Вы не боялись бесконечных трудностей, занимая пост министра? — На свою карьеру я не жалуюсь. До этого 23 года жил в Турции, возглавлял клиники, работал со всеми странами. Но мысль о том, что творится в Кыргызстане, меня не отпускала. Каждое утро у меня звонил телефон, и кто-то из соотечественников в очередной раз просил посоветовать, куда ехать лечиться. Сначала я над этим не задумывался, а потом понял, что это стало частью моей работы. Люди стремились сделать за рубежом элементарные вещи! Это говорит о серьезнейших проблемах в системе. Чувства боязни у меня не было: наша медицина настолько затоптана, что дальше некуда. Даже если вообще ничего не делать, ситуация хуже не станет. — Мы, журналисты, часто сталкиваемся с просьбами о помощи. По моим наблюдениям, каждый второй собирает деньги на пересадку почки в Турции — это где-то около 50 тысяч долларов. В Кыргызстане такие операции проводятся крайне редко. Кроме того, у нас по закону почку можно пересадить только от близкого родственника, а вот донорство от погибшего человека запрещено. Почему так? Эта система ведь работает во всем мире! — Нет поддержки со стороны общества. В 2001 году я впервые сказал: после смерти завещаю свои органы! Но ни тогда, ни сейчас никому это не интересно. Во всем мире известные люди, политики, звезды поддерживают этот процесс, и трансплантология развивается. А у нас этого не понимают. Однако, пока скачка не случится, наши граждане и дальше будут бегать по СМИ, умолять дать денег в соцсетях, терпеть все эти сложности — моральные, физические, чтобы провести операцию где-то вдали от дома. Чтобы в полной мере почувствовать эту тяжесть, нужно очутиться на их месте. А я очутился. Никто не поймет, что значит страдать в ожидании спасения в какой-то иностранной клинике, цепляясь за жизнь. Это страшно. Да, за два года упорного труда мы добились того, что очереди на процедуру гемодиализа сейчас нет. Но потом все равно появятся новые пациенты, которые нуждаются в "искусственной почке". Да и качество жизни у тех, кто живет без почек на гемодиализе не самое лучшее. Они живут от сеанса до сеанса, ведь ничто не может заменить орган, который создал Бог. — Но ведь гуляют страшилки, что потом будут находить распотрошенных людей, что начнутся похищения людей ради почки или печени. Так ли это? — Вы не можете пройти по улице, взять любого попавшегося человека и быть уверенным, что вам его орган подойдет. Только из-за группы крови такая вероятность один к восьми! Даже если потенциальный донор одной с вами группы крови, предстоит довольно серьезный анализ на совместимость. При этом органы нельзя отрезать в подворотне — нужны стерильные условия, профессиональная аппаратура, врачи. Давайте рассмотрим пример Турции, это ведь тоже мусульманская страна! Там есть реестр больных, ожидающих пересадки. Общество может контролировать очередь по электронной системе. Что-то сдвинуть или поменять там невозможно. Думаю, что страшилки во многом распространяют те люди, которые лоббируют свои интересы. Дело в том, что человеку, которому требуется пересадка, нужны дорогое лечение, очень много лекарств. Такие болезни приносят прибыль. Я говорю об этом давно, а никто не слышит. Значит, общество не готово. Впрочем, долго говорить — не значит решать. Вот скажите: врачам нужно повышать зарплату? — Да. — Люди, депутаты об этом часто говорят? — Часто. — Предположим, я тоже буду постоянно об этом говорить. И что из этого? — Ничего! — Ничего! Нельзя увеличить зарплату только врачам, нужно сделать это всем бюджетникам: милиционерам, учителям, инженерам. При этом нужно иметь источник денег, иначе все превратится в популизм, а популизм — вредная вещь. Сейчас я иду против системы. Вот вам простая ситуация: за 25 лет весь аптечный бизнес отдали частникам. Естественно, они работают на свою прибыль, это их суть. Но в таких условиях говорить о сниженных ценах для уязвимых категорий граждан невозможно. При этом найти контрафактные препараты в Кыргызстане легче легкого. Вы и сами видели, как на базарах прямо с земли продают лекарства. Мы ведь знаем, что так быть не должно, что я, как министр, обязан за это отвечать. Но что мне делать — нанять молодчиков, дружину собрать? Эти порядки надо менять. Мы с огромным трудом, преодолевая открытое и тайное сопротивление, внесли три проекта законов. Вводим единую базу данных по лекарственным средствам и изделиям медицинского назначения. То есть, как только лекарство пересечет кыргызстанскую таможню, его всюду будет преследовать котировка: где хранилось, в какую аптеку поступило, какой врач прописал. Так врачам будет сложнее вступать в сговор с фармакологическими компаниями и отправлять всех в определенные аптеки. По реестру лекарств пока затруднения — мы должны выбрать, какую систему котировок брать: российскую или европейскую. А вот база по изделиям медицинского назначения уже заработала. Можете зайти на сайт Департамента лекарственного обеспечения и посмотреть. — Я люблю американские медицинские сериалы типа "Доктора Хауса" или "Анатомии страсти". Знаете, что мне там нравится? Люди не обращают внимания на чеки: у них есть страховка, которая все покроет. Почему бы нам так не сделать? — Я знаю иностранную систему здравоохранения не по сериалам, а изнутри. Это все не так радужно. Да, действительно, есть государственная страховка, которой хватит разве что для покрытия некоторых расходов при срочной госпитализации. А вот частная страховка стоит гораздо дороже. Но в целом это хорошая система: деньги за страховку платят все, а болеет лишь некоторая часть, то есть получается взаимовыручка. Однако недавняя попытка ввести обязательное страхование на автомобили и жилье провалилась. Думаю, общество к этому пока не готово. Хочу попросить, чтобы активисты при сборе денег на лечение пациента не выкладывали фотографии, которые запрещены во всем мире. Просто этого делать нельзя. Понимаю, что иногда это делается на эмоциях. Как-то за короткое время произошло много случаев, когда матери выбрасывали новорожденных детей, оставляли их в мусорных баках, на морозе. Я был в таком состоянии, что призвал создавать бэби-боксы. Но потом стал изучать проблему и выяснил, что эти боксы лишь усугубили бы ситуацию. По статистике, в странах, где есть бэби-боксы, малышей-отказников больше. Люди при малейших затруднениях думают: ой, отнесу! — Очень много нареканий идет по отношению к профессионализму врачей. — У нас после окончания вуза можно отучиться еще год-два и уже стать врачом. Во всем мире на это уходит пять-десять лет! Я помню случай в 1994 году, когда в Турцию приехали на обучение 2 000 студентов из Кыргызстана. Они были выброшены как рыба на берег: языка не знают, денег не хватает. Тогда наше посольство часто просило у меня помощи: кого-то вытащить, кого-то положить в больницу. Один из сотрудников тогда произнес фразу: "Не так сложно привезти их сюда, как сложно будет вернуть обратно". Сейчас механизмы возвращения докторов действуют в Казахстане, России, Узбекистане. Там медикам предоставляют квартиры, соцпакеты. На первый взгляд это кажется несправедливым по отношению к местным врачам, но, с другой стороны, это два разных специалиста. — Как раз к вопросу о квалификации. Заведующая Республиканским патологоанатомическим бюро Валентина Пахман часто поднимает следующую проблему: так как в Кыргызстане вскрытие проводят по желанию родственников, а те чаще всего этого не желают, то истинная причина смерти пациента остается загадкой. А как врачам развивать навыки, если они не знают, насколько точно поставлен диагноз, эффективным ли было лечение? — Это неправильно! То, что родственник не изъявил жалобу, не показатель, что врач сработал хорошо. На Западе хочешь-не хочешь каждая история болезни анализируется и врачу дается оценка. До чего доходит такая ситуация: факт смерти по закону должен быть закреплен свидетельством. А у нас пациент дома скончался, родственник приходит: "Я уже человека похоронил, напиши мне справку!". А я откуда знаю, кого ты похоронил?! Вы можете сказать: "Вот вы министр, вы правила игры и меняйте!". Но это ведь целая система, ее за один день не изменить. На самом деле многие проблемы мы создаем себе сами. Каждый раз летом нас ругают за то, что инфекционные отделения переполнены и больные лежат в коридорах. А кто виноват? Чистые руки, чистая вода и чистая еда — и проблема решена! Во многих городах сто коек на четыре миллиона населения — много, а у нас тысячи. А ведь нужно всего-то соблюдать правила гигиены. — Ну это в идеале: если бы все соблюдали Правила дорожного движения, то и аварий бы не было! — Все верно. А мы вместо этого ругаем государство: можно подумать, что это что-то чужеродное. Государство — это мы с вами. Что мы можем сделать для медицины? Во-первых, отдать голос на выборах за того, кто способен работать. Только так! Здравоохранение — это зеркало экономики с запаздыванием на 10 лет. Приведу пример: в 1972 году в Турции провели крупные экономические реформы. Медицина преобразовалась только через десятилетие: на 6 лет возросла продолжительность жизни, а процент смертности матерей и детей стремится к нулю. Сейчас турки одни из первых в мире. Сегодня я беседовал с зарубежным инвестором. Он задал мне вопрос: "Сейчас весна, у вас могут начаться политические события. Вы останетесь на своем посту?". Видите, даже иностранцев это интересует! А ведь этой боязни не должно быть! Проблема в том, что у нас каждый новый руководитель начинает менять систему, а ведь общая линия должна быть четкой и новые люди должны ее продолжать. Нельзя сегодня сделать медицину платной, а завтра, например, бесплатной. Мы должны бороться за политическую стабильность. P.S. Я, Асель Минбаева, завещаю свои органы на благо тех, кому они будут нужнее.