Ах, леди, не сморкайтесь в рукава…
Наши школьные задачи по геометрии начинались словом «дано». Затем излагалась суть дела, и требовалось дать верный ответ. Итак, дано: 10 января женщина-водитель не пропустила ехавшую на экстренный вызов «скорую помощь» в Петропавловске-Камчатском. Она и ее спутник перегородили проезд в одном из дворов почти на 10 минут. В результате скончался 21-летний молодой человек, к которому торопились медики. Всем — «пятерки»! Условие понятно, теперь надо дать единственно верную и точную оценку поведению автолюбительницы. Рад сообщить, что с поставленной задачей все без исключения наши соотечественники, опубликовавшие «решения» в интернете, справились на «отлично». Некоторые уже могут без экзаменов поступать в университет — на факультет русского языка, коим они владеют в совершенстве. Среди достойных рекомендаций читателей материала об инциденте в Петропавловске-Камчатском есть и нелицеприятные выводы о том, что «хамство — сущность современной России», и сомнения в том, что женщина-водитель понесет заслуженное наказание: «Ну, какой суд? У нас гуманные суды! Они умеют прощать кого надо!». Предположения о том, что врачам нужно было рвануть бегом к умирающему больному, отметались: «Она стояла, перегородив проезд. И тут уж именно она должна была освободить дорогу, места полно ей водитель «скорой» для этого оставил, ни назад сдавать не надо, ни выруливать ювелирно.Пожилая фельдшер с чемоданом по снегу и колдобинам, в темноте пешком, да, ничего, не развалится, правда? И понадобится спецоборудование какое, помимо чемодана, тоже быстренько сбегает до машины и принесет, да?». Есть даже весьма конструктивные — на мой взгляд — инициативы: «В качестве противодействия быдляку машины «скорой помощи» и пожарные машины нужно оборудовать спереди небольшим бронированным тараном, и освободить их водителей от всякой ответственности при его применении. То есть водитель пожарной или медицинской машины должен иметь право и возможность снести на своем пути любое препятствие в виде неудачно припаркованной машины или неудачно поставленного — пусть даже законно — шлагбаума». Жаль только, что идея порождена безысходностью. Уверенностью в том, что беспредел на дороге остановить уже ничем не удастся. Небольшая, но очень кровожадная категория читателей предложила эту женщину-водителя расстрелять, часть комментариев модераторы, в борьбе с «обсценной лексикой», удалили. Но с русским языком, применительно к этой ситуации, уверен, и у них в полном порядке. Только вот незамеченными остались читательские попреки в адрес изданий, опубликовавших новость. В одной дореволюционной газете заметку о том, что женщина, несшая бидон с молоком, попала под трамвай, снабдили «убойным» заголовком «Кровь с молоком». Нам еще далеко до подобного совершенства, большинство журналистов женщину, не уступившую дорогу «скорой», ласково назвало «автоледи». Чтобы не быть голословным, несколько примеров навскидку: «Возбуждено дело против автоледи, чье нежелание пропустить…», «Автоледи с Камчатки будет вызвана на допрос», «Автоледи с Камчатки, не пустившая «скорую» к умирающему…». Список изданий, которые назвали эту женщину «леди», очень велик. «Какая на хрен…» «Автоледи» применительно к этой женщине — «кликабельно». Но как режет слух читателям: «Какая на хрен «автоледи», как минимум, «коза драная», и вообще, надо лишить прав на лет десять с конфискацией авто», «Наглая, хамоватая, с воспитанием и уровнем культуры прачки, садится за руль и становится леди!», «Она такая же «автоледи», как я герцог». Неожиданно высказавшийся на эту тему пресс-секретарь президента Дмитрий Песков поддержал читателей. Разумеется, в силу своего положения, в дипломатичной форме: «Здесь можно только солидаризироваться, безусловно, с осуждением подобных действий, солидаризироваться с тем, кто возмущен непропуском машины «скорой помощи», конечно. Это абсолютно недопустимо». В Америке осудивших «автоледи» сограждан сразу заклеймят как «грязных мужских шовинистов» — в том смысле, что они, якобы, считают женщин существами низшего сорта. С порога отметем все обвинения: российские мужчины всегда выступали за равноправие. Именно поэтому недостойно ведущих себя на дорогах представителей «сильного пола» журналисты точно именуют «автохамами». Но никак — не «автоджентльменами». Исключения делают лишь для отпрысков состоятельных родителей, выгуливающих дорогостоящие иномарки там, где им вздумается. Руслана Шамсуарова и его друзей, весело состязавшихся с машинами полиции на своем «Гелендвагене», чаще всего называют «мажорами» — не вдаваясь в разъяснения этого термина. Похождения Мары Багдасарян, неутомимой гонщицы по улицам Москвы, в прессе занимают чуть меньше места, чем ежедневный прогноз погоды: поймали, наказали, опять поймали. О каком «мужском шовинизме» может идти речь, ее ласково кличут «стритрейсершей» и представительницей «золотой молодежи». Забывая при этом известную русскую поговорку насчет того, что блестит не только золото. Если же речь идет о вызывающем поведении владельце недорогой «корейки», или, того пуще, модели отечественного автопрома, то он, безусловно, «автохам», приговор окончательный и обжалованию не подлежит. Подобная избирательность радует своей примитивностью. Так и вижу картину: матерый журналист втолковывает новичку-стажеру, что употребление эпитетов в адрес героя материала зависит от финансового состояния того самого героя. Это при «тоталитарном советском режиме» вещи старались называть своими именами, поэтому термин «леди» применительно к нашим женщинам использовался исключительно в ироничном смысле. Не помню, чтобы мы обращались так к Валентине Терешковой или Галине Улановой, равно как и к матери-героине, родившей и воспитавшей десять и более детей. Применительно к дням сегодняшним вряд ли стоит именовать подобным образом представительниц женского корпуса Государственной Думы или министра образования Ольгу Васильеву: сарказм чересчур очевиден. Наши «прекрасные леди» Леди — один из сильно затертых терминов «новой России». О бессмысленности этого иностранного заимствования говорить уже смысла не имеет, разве что о полной его девальвации. Наше государство, по конституции, конечно, государство социальное, «политика которого направлена на создание условий, обеспечивающих достойную жизнь и свободное развитие человека». Мы будем гордиться этой цитатой из статьи Основного закона ‑ и знать, что сегодня женщина обязана денно и нощно трудиться, чтобы прокормить себя и свою семью, потому что зарплаты мужа категорически на жизнь не хватает. Будет еще лучше, если мы учредим орден «Бизнес-леди» нескольких степеней, им будут награждаться героини глянцевых «женских журналов», коим сегодня несть числа. Их обложки как раз и украшают — украшают ли… — фото «бизнес-леди», исполненные при активном использовании фотошопа. В категорию «бизнес-леди» входят, прежде всего, жены или дочери состоявшихся бизнесменов, которые либо купили им готовое «дело», либо поставили руководить семейной фирмочкой, а, быть может, приобрели им контрольный пакет акций не важно чего. Все остальные внешние атрибуты имиджа само собой прилагаются. В наших российских реалиях «бизнес-леди» именуют себя ухоженные женщины, постоянно говорящие по мобильному телефону и плохо умеющие концентрироваться на предмете обсуждения. Бывает. Зато в приемной «бизнес-леди», прежде чем запустить вас внутрь, референты и секретарши потребуют от вас отключить свой «мобильник», дабы звонки не препятствовали плодотворной беседе. Поэтому из сорока минут недавнего пребывания в кабинете «бизнес-леди» я сумел поговорить с ней лишь 90 секунд, которые, собственно, и требовались для решения несложного вопроса. Она была серьезна, многословно отвечая на звонки и перезванивая кому-то сама. Хотя, собственно, я не был просителем, встреча была продиктована, прежде всего, ее интересами. Ладно, для понимания стиля «бизнес-леди» российского розлива сорока минут не жалко, уверяю вас. Главное при этом — удерживаться от приступов смеха, глядя на это действо, близкое к исполнению ритуального танца. В человеке, как известно, все должно быть прекрасно. Раковина делового костюма, дорогой мобильный телефон и подобающий автомобиль автоматически заносят женщину в категорию «бизнес-леди». Это ей адресованы рекламные призывы покупать велосипед «Спринт леди», часы «Ситизен леди», шорты модели «Бэлэнс леди», ботинки для сноуборда «Про рэд леди» и домашний тренажер «Уиннер леди клаб». Одна леди несколько лет назад в своем частном объявлении сообщала другим леди о продаже норковой шубы: «Цвет «черный бриллиант», размер 44−46, длина 70 см, модель «автоледи» с поясом и карманами, б/у 1 месяц, производство Италия». Неплохо бы после покупки оставлять в неприкосновенности ярлычки, на которых будет шрифтом «деревянного» кегля написано «Леди». Чтобы никто не принял владелицу этого добра за «простолюдинку». Она может заниматься менеджментом, консалтингом, рекрутингом и франчайзингом. Россия просто гордится несколькими «бизнес-леди», представляющими у нас иностранные фирмы и успешно развивающими торговлю импортным оборудованием. К числу «бизнес-леди» не принадлежит моя знакомая, успешно торгующая соленьями на Дорогомиловском рынке. Я никогда не видел ее нервной. Всегда слышал традиционное «Как ваши дела?» после приветствия. И мне не доводилось видеть ее, отвлекающейся от общения с покупателем. Женщина, владеющая киоском «Тонар» и продающая нам свежеиспеченный хлеб, не «бизнес-леди». Точнее — бизнес, но не леди. Девушка, собравшая по вашей просьбе великолепный букет в своем маленьком цветочном салоне, также не относится к этой категории. Представительница лучшей половины человечества, хозяйка крошечного кафе, где вы всегда желанный гость, не входит в список «бизнес-леди». Платок вам нужен для того… Подлинные «бизнес-леди» имеют дело лишь с множеством бумаг, которые именуют деловыми и строго конфиденциальными. Большинство из них работает в сфере торговли и ни в грош не ставит «производственников». Часто смотрят на часы. Всегда пытаются куда-то бежать, почти всегда опаздывают и с трудом останавливаются, прибежав, точнее, приехав на машине. Слякотным вечером зимы 2015-го мне довелось проходить мимо дорогущего бутика в центре Москвы, когда к тротуару подкатила «безразмерная» иномарка редкой породы. Каюсь, любопытство — не изжитый мной порок, я остановился посмотреть на владельца машины, увидел, как из нее вышла худосочная, крашеная под платиновую блондинку «бизнес-леди» лет двадцати с лишним. Ее беда состояла в том, что обута она была в туфли-лодочки, а беда работников коммунальных служб — в том, что они не были заранее извещены об ее визите. Соответственно, первый же свой шаг она сделала в мокрое снежное месиво. Поверьте, старшина в моей роте выглядел бы рядом с ней детсадовским пай-мальчиком — после того, как она открыла рот и начала затейливо и громко материться. Я мог существенно пополнить свой словарный запас за счет перлов из лексикона настоящей «бизнес-леди», но не было с собой блокнота, о чем по сей день жалею. Читайте Бернарда Шоу, фраза Элизы Дулитл звучит так: «Не желаю я грамотно говорить. Я хочу говорить, как леди». У нас свободная страна, и никто не может помешать представительнице прекрасной половины человечества именовать себя «леди». Ответа на вопрос, почему коллеги-журналисты с легкостью необычайной таким же образом именуют откровенных хамок, ставящих себя выше морали и закона, у меня нет. Все тот же Бернард Шоу давно установил критерии, которым должна соответствовать подлинная леди. Когда профессор Хиггинс предложил Элизе свой шелковый носовой платок, та в недоумении спросила, для чего он ей нужен. В ответ услышала: «Чтобы вытирать глаза. Вытирать нос, вытирать все, что окажется мокрым, и запомните: вот это — платок, а это — рукав. Не путайте их, если хотите стать леди и поступить в цветочный магазин». Применительно к нынешним реалиям — если хотите претендовать на звание «автоледи». Пока же, в откликах на случившееся в Петропавловске-Камчатском, этот титул не употреблялся.
