Что препятствует возрождению российской холодильной промышленности?

«Программа возрождения российской холодильной промышленности на базе уникальных российских разработок и добычи запрещенных Монреальским протоколом фреонов из фумарольных газов» доклад доктор технических наук, Национальный исследовательский университет «МЭИ» Игоря Михайловича Мазурина на секции «О возможности возрождения российской холодильной и химической промышленности в условиях действия Монреальского протокола» научно-практической конференции «Экологические угрозы и национальная безопасность России», которая прошла в Москве в Международном независимом эколого-политологическом университете имени Н.Н. Моисеева (Академия МНЭПУ) 14−16 сентября 2016 года. Предыстория аферы «Монреальский протокол» Уважаемые коллеги, я один из древних участников обсуждения этой темы, поскольку с 1971 года я работал с академиком В.И. Попковым, ученым секретарем физического отделения Академии Наук. Я работал тогда в Лаборатории высоких напряжений Энергетического института им. Г.М.Кржижановского. На семинарах в нашей лаборатории академик Попков очень подробно рассказывал нам об озоновой проблеме, начиная еще с конца 70-х годов. С чего началось все? Началось все с парадокса. Дело в том что был такой ученый, Джеймс Лавлок, Джеймс Эфрэйм Лавлок (James Ephraim Lovelock) — британский учёный, независимый исследователь, специалист в различных областях химии, биологии, медицины, экологии. Лавлок приобрёл известность как создатель Гипотезы Геи (согласно которой планета Земля функционирует как суперорганизм), критик ортодоксальных экологических организаций и доктрин, а также активный сторонник использования атомной энергии. который в 60-е годы он над Глазго обнаружил фреон-11 в большом количестве, миллионные доли в верхних слоях атмосферы. Тогда и появилось первое сообщение, что из холодильников фреон-11 и фреон-12 попали над Англией в верхние слои атмосферы. Про гибель озона еще никто ничего не говорил. А в это время на Камчатке вулкан Безымянный выбросил гигантское количество вулканических газов на высоту 40−45 км. Во всех вулканических газах содержатся фреоны. И вулкан Безымянный, и город Глазго находятся на одной широте. От вулкана Безымянный пошел газовый шлейф вокруг земного шара, и таким образом, в верхних слоях атмосферы и были обнаружены Лавлоком молекулы фреона-11. Эти молекулы, наверное, можно до сих пор там обнаружить, поскольку в верхних слоях атмосферы температура — 70ºС, а давление от 30−50 мм ртутного столба. Кроме того, на этой высоте практически отсутствует какое-либо воздействие на молекулы, как физическое, так и химическое. Далее Лавлок, действительно гениальный учетный, занялся исследованием атмосферой над Атлантикой, и там тоже обнаружил эти фреоны. И тогда был впервые задан вопрос — откуда эти вещества? В 1945−46 годах фреон-11 только начали выпускать в Америке, в России чуть позже — в 50−60 годы. Но ни кто не обратил внимание, что действующие вулканы за год выбрасывают 10 мегатонн фтор-хлор-углеродов, соотношение 1:10, то есть одна часть фтора к десяти частям хлора. Вулкан — это мощнейшая высокотемпературная установка, в которой и фтор, и хлор объединяются и дают весь перечень запрещенных сегодня фреонов, в том числе бром-фреоны. Но в то время аналитические способности нашей науки были довольно скромны и такой гигантский букет из двух-трех десятков веществ проанализировать было трудно. Кроме того хромотография, самый распространенный в то время аналитический метод, достоверно определяет только 10 компонентов. Универсален только масс-спектрометрический метод. Однако, если у тебя в смеси 200 веществ, то очень трудно расшифровать 200 спектральных линий. По своему опыту могу сказать, что я потратил около 20 лет, чтобы разгадать 32 примеси в элегазе — гексафториде серы (шестифтористая сера, SF6). До 1945 года в Америке аэрозольные баллоночики делали на углеводородах. Но из-за их горючести и взрываемости с середины 40-х годов углеводороды заменили на фториды. К 1973 году 40% запасов фтора пошло на спреи. Напомню, что фтор в природе не возобновляется и используется, кроме того, в атомной промышленности, черной металлургии, сварочном производстве и медицине. Если израсходовать запасы плавикового шпата (сырьевой минерал для добычи фтора), то фтор придется добывать из морской воды. Вот только фтора в плавиковом шпате — 35%, а в воде океана 1%. Добыча такого фтора попросту нерентабельна. У Америки и Мексики очень небольшие запасы фтора. И вот тут господин Шервуд Роуленд с молодым аспирантом из Массачусетского технологического университета Марио Молиной разработали теорию гибели озона. Франк Шервуд Роуланд (Frank Sherwood Rowland; 1927−2012) — американский химик, лауреат Нобелевской премии по химии за работы по роли газообразных галогеноалканов в истощении озонового слоя Земли, разделив её с Марио Молиной и Паулем Крутценом. Марио Молина (1943 года, Мехико, Мексика) — мексиканский химик, один из наиболее известных исследователей озоновых дыр, лауреат Нобелевской премии по химии за работы по роли газообразных галогеноалканов в истощении озонового слоя Земли. Он разделил премию с Шервудом Роуландом и Паулем Крутценом. Он — один из трех лауреатов Нобелевской премии из Мексики, вместе с Альфонсо Гарсией Роблесом и Октавио Пасом. Это обосновывает главную задачу США — сохранить фтор, как стратегическое сырье. А дальше начала работать машина, которая называется политика. В Америке начали запрещать вещества, разрушающие озоновый слой. Хотя еще в 1930−40-е годы на острове Диксон (Карское море) было зафиксировано полное уничтожение озонового слоя. Напомню, что в то время производство фреонов в России еще не было налажено. Запреты фреонов повлекли засобой интересные последствия. С 1975 года «Дюпон» начинает финансирования исследований альтернативы запрещенным фреонам — 134 хладона. Этот хладон интересен тем, что по своим физическим свойствам очень похож на запрещенный фреон-12. Но, в отличии от 12-го, у него очень слабая молекула, которая разваливается при очень малых воздействиях в компрессоре и не рекомбинирует, то есть не восстанавливает свою певоначальную структуру. Нестойкость ГФУ объясняетя тем, водород в C-H-F-молекуле при циклическом сжатии-расширении обязательно перейдёт от слабой связи с углеродом (413 Дж/моль) к более стабильной связи со фтором (567 Дж/моль), образовав при этом множество ядовитых примесей. По этой причине минеральные масла для C-H-F-хладагентов не используются, так как активные фториды образуют с ними гели в виде сгустков чёрного цвета. Но формально в нем не было ни хлора, ни брома, поэтому фреон-134 и смогли навязать в качестве альтернативы. Студентам за такие теории, которые позволил себе господин Роуленд, ставят двойки, потому что Землю как открытую термодинамическую систему посчитать невозможно. Погрешности ее в термодинамическом плане не менее 200%. Это все равно, что посчитать открытую реакционную колонну. Инвариантное решение без достоверного результата. И к 1985 году стало необходимо подтвердить эксперименты Лавлока и теорию Молины-Роуленда. В 1986—1987 годах США снаряжают Национальную экспедицию в Антарктиду на станцию Мак-Мердо. Сьюзен Соломон — американский атмосферный химик, работающая на протяжении большей части своей карьеры в Национальном управлении океанических и атмосферных исследований. Соломон со своими коллегами были первыми, кто предложили фреоновый механизм разрушения озонового слоя. Измерения проводились с помощью ЛИДАРа без подробного описания эксперимента. Лидар (Lidar — Light Identification, Detection and Ranging) — это технология получения и обработки информации дистанционного зондирования с помощью активных оптических систем (лазеров), использующих, в том числе, явления отражения света от поверхности Земли с проведением высокоточных измерений X, Y, Z координат. Я напомню, что база Мак-Мердо находится рядом с действующим вулканом Эребус, который и выбрасывает хлор в атмосферу. Система лидара не может отличить антропогенный хлор от вулканического. Вполне естественно, что они обнаружили концентрации хлора, во много раз превышающие ожидаемые. Но ни одной статьи в опровержение этого эксперимента, который сделала госпожа Саломон нет в печати. Один Гарун Тазиев четко сказал, что это явная афера, что это не наука, это — шоу. Гарун Тазиев (тат. Harun Taciev, Һарун Таҗиев, фр. Haroun Tazieff; 1914−1998) — бельгийский и французский геолог и вулканолог, участник Французского Сопротивления в годы Второй мировой войны, автор книг и фильмов о вулканах. Основатель Международного Института вулканологии в Сицилии, Италия. Далее Россия во главе с Горбачевым подписала протокол. С этого момента политика и наука разделились. Наука ушла в тень, потому что даже аспирант видел, что это подлог, а ученным оставалось только молчать, потому что все уже было подписано. Вот как была, собственно, построена эта трагедия. Дальше началось уничтожение науки. С 1996 года стали вводить запреты на хлор‑ и бромсодержащие фреоны, а в качестве альтенативы по умолчанию стали предлагать фреоны от «Дюпона». Россия в эпоху политэкологии Этапы перехода экологии в политэкологию 1970-е гг. Проблемы с фреонами в США и появление «спасительной гипотезы» Молины-Роуленда 1980-е гг. «Озоновые дыры», Монреальский протокол, и мировые ТНК-спасители: «Дюпон де Немюр», ICI и Alf Atochem 1990-е гг. Распад СССР и упразднение ГКНТ, утрата контроля, внешних и внутренних рынков, введение запретов на ХФУ. Появление ядовитых заменителей запрещённых ХФУ 2000-е гг. Упразднение системы национальных стандартов и ТУ. Сохранение РФ в Киотском протоколе ради ВТО 2010-е гг. Принятие Евростандартов и перевод гипотезы Молины-Роуленда в категорию научной истины с использованием Постановления Правительства РФ №228 Подписание Парижского соглашения Сегодня, как и прежде, альтернативы запрещённым фреонам не созданы. Есть лишь суррогаты, то есть неполные альтернативы. В чём их неполнота? Причин несколько. Попробуем разобраться. Прежде всего, они опасны для человека. Это противоречие между постулатом «сохранив озон, сохраним жизнь на Земле» и простой истиной о том, что ядовитые, взрывоопасные и горючие рабочие тела, а также нестабильные фторсодержащие соединения, каковыми являются большинство из современных фреонов, убивают людей. Здесь могут быть лишь незначительные послабления в требованиях к объёму их заправки для малых и миниатюрных машин, чем минимизируется ущерб при взрыве, возгорании или отравляющем воздействии вещества. Однако их доля в общем объёме выпуска энергетических агрегатов незначительна, но послабления сегодня пытаются перенести и на другие классы машин. Прежде всего, торговые холодильные машины. Так в 2003 году появился нормативный документ, по которому в один отсек холодильной машины разрешено заправлять уже 150 граммов взрывоопасных углеводородов. ГОСТ Р МЭК 60 335−2-24−2001 Безопасность бытовых и аналогичных электрических приборов. Дополнительные требования к холодильным приборам, мороженицам и устройствам для производства льда и методы испытаний. А отсеков в агрегате может быть несколько. В случае детонации весь агрегат обеспечит торговой зал достаточной энергией, чтобы получить несколько трупов. Не хотелось бы этого. Второй по важности проблемой альтернатив является их цена. Наиболее распространенные из запрещённых хладонов R-12 и R-11 перед запретом стоили $1−2 за килограмм. Сегодня цены на хладагенты, предлагаемые в качестве альтернатив, как минимум, на порядок дороже. Поэтому их нельзя считать альтернативами даже с учетом инфляции. Третьей проблемой альтернатив, большинство из которых представляют собой смесевые составы различных газов, является нестабильность их свойств. Она проявляется в двух видах. Либо в обычном разрушении межмолекулярных связей рабочего тела (хладагента) при постоянно повторяющемся процессе расширения-сжатия в компрессоре, либо в нарушении первичного соотношения компонентов смеси газов при утечках из-за негерметичности машин. При этом компоненты с меньшей молекулярной массой «убегают» быстрее, нарушая первичный состав смеси и меняя её исходные свойства. В обоих случаях потребитель несёт убытки либо из-за ускоренного выхода машин из строя в результате пагубного воздействия радикалов, образующихся при разрушении молекул, либо в результате необходимости ежегодной, а то и чаще, полной замены смесевого рабочего тела и выброса газов в атмосферу, так как восполнение их утечки прямым пополнением невозможно из-за изменения первичных смесевых пропорций. Для крупных машин при современных ценах это просто разорительно, а для природы — губительно. Кроме того, ускоренный выход машин из строя ведет к резкому увеличению бытовых и промышленных отходов, загрязняющих окружающую среду, и повышает расходы на их утилизацию. Четвёртая проблема для предлагаемых альтернатив заложена в их низкой энергетической эффективности. Все хладагенты-гидрофторуглероды (ГФУ), предлагаемые сегодня на рынке в качестве альтернатив запрещённым ХФУ R-12 и R-22, имеют худшие показатели по энергоэффективности. Кроме того, ГФУ-хладагенты не подлежат регенерации для повторного использования. Даже если их собирать при ремонте машин, то не существует установок и оборудования, на которых это можно было бы выполнить. Это предопределяет выброс этих фреонов в окружающую среду с непредсказуемыми последствиями для живых организмов, а также увеличением «парникового эффекта», против которого борются «зелёные» и государства-члены Рамочной конвенции ООН об изменении климата (РКИК ООН) (1992 г.), и Киотского протокола (1997 г.), и Парижского соглашения (2016 г.) к РКИК ООН. Однако о последнем в официальной печати стараются умалчивать, дабы не столкнуть «лбами» лоббистов двух несостоятельных гипотез современности, воплотившихся в Монреальском протоколе к Венской конвенции об охране озонового слоя и упомянутых выше Киотском протоколе и Парижском соглашении к РКИК ООН, и не нервировать высокие светлые правительственные умы, воротил «фреоно-озонового» и «парниково-климатического» бизнеса и кормящихся из их рук международных чиновников и «зеленых» праздными вопросами соблюдения прав и жизненных интересов человека. Резюмируя, можно констатировать факт неправомерности введения запретов на производство и эксплуатацию хлорсодержащих фреонов не только по причине отсутствия научных и экспериментальных доказательств гипотезы Молины-Роуленда, но и по причине отсутствия альтернатив запрещённым веществам, что является грубым нарушением прав потребителей. Программой ООН по окружающей среде (ЮНЕП), апологетом теории антропогенного разрушения стратосферного озонового слоя, контроль за выполнением добровольных обязательств по Монреальскому протоколу был передан Организации ООН по промышленному развитию (ЮНИДО), которая обеспечивает страны-участницы информацией и средствами для достижения целей Венской конвенции. Судя по результатам, эти цели на сегодня пока не достигнуты. Более того, в предложениях ЮНИДО по альтернативным веществам явно проявляется тупиковая ситуация. До 2013 года Организацией предлагались «озонобезопасные» хладагенты из категории гидрофторуглеродов. Вначале предлагались R-134a, R-32 и R-142 и смеси на их основе от R-401 до R-410. Затем к гидрофторуглеродам добавили фторкетон С5F10О и фторолефины 1234-yf и 1234-ze. Все они ни по одному из основных параметров сравнения не подходят в качестве альтернатив для запрещённых хлорфторуглеродов (ХФУ), поэтому их предлагали в качестве возможных альтернатив на выбор потребителя, без обсуждения их соответствия национальным нормативам по безопасности. Про международные нормативы говорить не приходится. По сегодняшний день их просто нет. Запреты на ХФУ есть, а Технических Требований на альтернативы так и не создали. Можно использовать всё, что не запрещено, лишь бы не было хлора и брома. Так с 1997 года появился фосфин, как заменитель метилбромида для обработки фруктов и зерновых при перевозке и хранении. Теперь фрукты из дальних стран рекомендуют перед употреблением мыть с мылом, поскольку фосфин (РН3) является сильным ядом и относится к фосфорорганическим соединениям. Неразрешимые последствия Монреальского протокола Запреты на рабочие вещества и предлагаемые альтернативы Запреты стали вводить с 1996 года. Взамен запрещённых ХФУ «Дюпон и Со» предложили «озонобезопасные» ГФУ (М34а, R-125, R-32, R-23) и смеси на их основе (R401, R-404, R-407 и т.д.). Так как это суррогаты, а не альтернативы ХФУ, то при их использовании возникли неразрешимые проблемы: Проблема № 1 Все ГФУ опасны для человека. Они ядовиты из-за примесей Проблема № 2 Цена ГФУ на порядок выше ХФУ из-за сложностей с очисткой Проблема № 3 ГФУ нестабильны и фторируют минеральные масла № 4. ГФУ энергетически неэффективны в сравнении с ХФУ Проблема № 4 ГФУ не подлежат сбору и регенерации для повторного использования при ремонтах и ревизии холодильного оборудования Проблема № 5 ГФУ агрессивны в отношении стали и пластиков Проблема № 6 Содержание фтора в молекуле ГФУ больше, чем в ХФУ Проблема № 7 Смеси ГФУ неазеотропны, а потому и непригодны для средних и крупных полугерметичных холодильных машин Проблема № 8 Цена холодной калории стала вдвое выше Сегодня принять всерьёз рекомендацию ЮНИДО в отношении аммиака можно лишь из уважения к ООН, поскольку аммиак хорошо известен холодильщикам более ста лет. У этого хладагента есть два преимущества — низкая цена и высокая энергетическая эффективность. Но есть и два гигантских недостатка — он ядовит и взрывоопасен. В дополнение к ним, аммиак ещё и не универсален по применению в разных классах энергетических машин в силу его коррозионных свойств. Реальное место для аммиака, как и прежде, в секторе машин средней и большой мощности при обязательном соблюдении условия их установки, как минимум, в полукилометре от ближайшего жилого дома или другого обитаемого объекта и в камеральном помещении с вышибными окнами. Его также никто не рискнёт применять в качестве спреев для медицинских препаратов при ингаляции, как это произошло с R-134a. Но, опять же, не в предложении аммиака в качестве альтернативы ХФУ проявилось главное новаторство ЮНИДО. С 2013 года главным новаторским и рационализаторским предложением ЮНИДО является рекомендация Организации использовать в качестве рабочих тел энергетических циклов природные вещества, дабы не нарушать существующее экологическое равновесие на Земле. В отношении этой, относительно новой идеи, хочется сразу добавить сакраментальную фразу политиков «Здесь, пожалуйста, поподробнее». Действительно, о чём идет речь? Именно сейчас, в предложенном ЮНИДО контексте, нелишне вспомнить о временах минувших, когда шли споры вокруг текстов статей Монреальского протокола. Климатологи, авторы «открытия века», считали, что ХФУ могут быть только антропогенного происхождения. В тексте Венской конвенции разделение на неантропогенные и антропогенные вещества существует, но конкретно виновность фторхлоруглеродов в разрушении озонового слоя только предполагалась как один из пяти других возможных вариантов. В Монреальском протоколе ХФУ уже представлены единственными виновниками и исключительно в качестве антропогенных веществ, которые может производить только человек в заводских условиях для обеспечения всех типов холодильников, кондиционеров, производства твердых и гибких пенопластов, растворителей, веществ объемного пожаротушения и аэрозолей. Вулканологи знали, что это далеко не так. В составе выбрасываемых вулканических (фумарольных) газов наличествуют фторхлоруглероды и их общее количество на один-два порядка больше, чем совокупное мировое промышленное производство ХФУ человеком на заводах в 80-е годы. Но подтвердить результаты вулканологов означало бы для авторов «Монреальского шоу» признание наличия в атмосфере Земли на порядок более мощного источника ХФУ неантропогенного происхождения. И тогда запреты на применение в качестве фреонов фторхлоруглеродов теряют смысл. Теряет смысл и утверждение о том, что ХФУ будут жить в атмосфере Земли недолго, каких-нибудь 50−100 лет, а затем озону уже ничто не страшно и «озоновые дыры» уйдут в прошлое. Увы, пока есть вулканы, ХФУ в атмосфере Земли будут, а их количество будет зависеть от интенсивности вулканической деятельности. Но самое интересное заключается в том, что вслед за самыми мощными извержениями вулканов, например Пинатубо в 1991 году, озоновых «дыр» в ожидаемом количестве в ареале над их кратерами почему-то не наблюдалось. Гипотеза Молины-Роуленда, увы, не подтверждается! Причина возникновения «дыр» оказалась другая. Она известна с 1991 года, а была предсказана ещё в Венской конвенции в 1985 году. Флуктуационные изменения концентрации в стратосферном озоновом слое являются следствием работы водородной модели гибели озона. А источником водорода и метана является дегазация Земли. За подтверждение этой гипотезы надо сказать спасибо российским геологам, которые не благодаря, а вопреки мнению, навязанному заангажированными учёными из Межправительственной группы экспертов по изменению климата (МГЭИК), всё-таки докопались до истины. Но при этом возникает простая идея о том, что вулканические газы могут стать неантропогенным источником получения ХФУ. По сути, это более приемлемый вариант выполнения Венской конвенции. Для этого вполне пригодны фумарольные газы, выделяемые постоянно действующими вулканами между извержениями. Собирать эти газы технически совсем несложно. Для аналогичных условий используют селективную адсорбцию. Обращение представителей ЮНИДО к природным рабочим телам и к аммиаку как одному из их, свидетельствует о полном провале надежд на изобретение безхлорных аналогов запрещённым веществам. Невольно возникает и терминологический вопрос, что понимается под определением «природные вещества». Если речь идёт о тех веществах, которые без участия человека существуют и существовали до его появления в природе, то к какой категории следует отнести фумарольные газы, выделяемые действующими и потухшими вулканами в течение всей истории Земли? Юридически значимого документа на этот счёт не существует. Но с точки зрения здравого смысла и неискажённой логики, фумарольные газы относятся к природным газам. В мире насчитывается более тысячи действующих вулканов, а потухших — не менее того. И все они выделяют в атмосферу фтор‑ и хлорсодержащие газы. Причём балансовые соотношения выбросов фтора и хлора составляют примерно 1:10, а общее количество — не менее 10 Мт. Иными словами, имеется природный источник ХФУ для получения рабочих тел для энергетических циклов без нарушения природного равновесия. Надо только приложить усилия для создания установок для сбора фумарольных газов и выделения из их состава необходимых для человечества соединений, замену которым так и нашли за четверть века. Принципиально подобную задачу можно было решить и полвека назад. Её не рассматривали тогда всерьёз из-за экономической нецелесообразности, поскольку фреон R-12 в то время стоил не выше двух долларов за 1 кг. Сегодня, когда цены на хладоны подбираются ко второму порядку в сравнении с прежними, а природные промышленно значимые источники фтора, необходимые для производства как запрещенных, так и альтернативных фреонов остались всего в нескольких государствах, выделение запрещённых хладонов неантропогенного происхождения имеет вполне оправданный коммерческий смысл, не наносящий вреда экологическому равновесию Земли. Более того, буквально перед наступлением эры запретов ХФУ в мире были созданы установки по их сбору и регенерации для повторного использования. Эти установки целесообразно реанимировать и вернуть на законное место, а фториды собирать для очистки и повторного использования. Реальный объём потребления антропогенных хлорфторуглеродов в мире в среднем не превышал 500 тыс. тонн в год, с учётом производства спреев для бытовых нужд. Учитывая «производительность» вулканов по фумарольным газам, можно с уверенностью прогнозировать достаточность природной сырьевой базы по неантропогенным ХФУ на ближайшие 100 лет. В общей оценке реальности реализации проекта получения неантропогенных фреонов из фумарольных газов, основной проблемной задачей на начальном этапе представляется выбор источника этих газов, удобного для макетной проработки всей идеи от сырья до продукта. Здесь Россия с её вулканами на Камчатке может оказаться лидером в области защиты озонового слоя от разрушения даже по сомнительной гипотезе Молины-Роуленда, «вбитой» в головы людей на уровне истины. Второй, но не менее сложной задачей в осуществлении идеи в целом является представление предлагаемого способа получения неантропогенных ХФУ. Здесь тяжёлый след оставили юридические документы по добровольным обязательствам государств-членов Монреальского протокола, в которых антропогенные и неантропогенные фреоны не разделены, хотя в первичном документе, коим является Венская конвенция 1985 года, речь идёт об антропогенном воздействии человека на природу. В этой связи первой юридической задачей является возвращение утраченного смысла Монреальского протокола, созданного на основе Венской конвенции, в отношении неантропогенных веществ. В официальных документах необходимо всякий раз конкретно указывать этот факт. Кроме того, в тексты национальных законов и постановлений по озоновой проблеме тоже необходимо внести уточнения по принятым ограничениям, акцентировав, что они действуют в отношении антропогенных веществ, производимых человеком. Надо отметить, что аммиак и углеводороды, навязываемые ЮНИДО всему миру в качестве идеальных заменителей запрещённым ХФУ, называют ещё и природными хладагентами, забывая при этом об их втором названии — неантропогенные вещества. Это яркий пример манипуляции со смыслом юридических документов. Причина здесь проста. Если запреты не действительны для природных (неантропогенных) веществ, то разделение компонентов фумарольных газов вулканов на нужные и ненужные решило бы проблему замены запрещённых «антропогенных» ХФУ на не запрещённые ХФУ «неантропогенного происхождения» ещё 25 лет назад. В этом кроется оплошность переговорщиков и «гениальность» авторов запретов Монреальского протокола. Но и сегодня ещё не поздно всё поставить на место. Нужно только желание и политическая воля. Новые стандарты — серьезная экологическая проблема Серьёзную экологическую проблему в России представляют сегодня и новые стандарты — ГОСТы. Добровольность их применения дозволяет отклонения в любую сторону, особенно когда государственные органы ставят во главу угла приоритеты международных обязательств, а не конституционные обязанности. Так в соответствии с ГОСТ 32 968−2014 «Оборудование холодильное. Агенты холодильные. Требования по применению и извлечению» допускается использовать в качестве хладагентов ядовитые, горючие и нестабильные вещества, лишь бы они соответствовали обязательствам России по Монреальскому и Киотскому протоколам, основанным на гипотезах о глобальном потеплении и истощении стратосферного озона в результате выбросов производимых человеком (антропогенных) «парниковых газов» и ХФУ. О методах определения показателей циркулирующих на российском рынке зарубежных хладонов (отечественных нет совсем, от слова совсем) в части, касающейся их парниковой и озоновой опасности, то есть значений «потенциалов глобального потепления» и «потенциалов озоноразрушающей способности», не упоминается с момента их появления, поскольку «потенциалы» — принципиально возможные величины, но точно не определяемые, а поэтому приняты добровольно, на веру. Однако эти коэффициенты строго применяются при оценке вклада в парниковый и озоноразрушающий эффект регулируемых протоколами веществ. Россия также приняла эти данные без надежды на проверку их достоверности, ратифицировав Монреальский протокол. В этой связи напрашивается некая аналогия со сказкой про серого волка, которым в виде коня Иван-царевич подменил скакуна владыки другого государства, украв настоящего. Затем оставленный лже-конь обернулся волком и был таков. В итоге обманутый владыка остался без дорогого скакуна, а оборотень-волк вернулся к Ивану-царевичу для новых подвигов. В упомянутом выше ГОСТе отсутствует конституционный приоритет человека. Не действуют запреты на использование ядовитых веществ. Хладагенты используются по названию без уточнения состава примесей, без описания порядка проверки хладагентов на соответствие качества, без наличия биологического теста на безопасность для человека, хотя бы с помощью экспериментов на мышах. Как такой документ, разработанный Союзхолодпромом, мог быть утверждён в виде ГОСТа, остаётся загадкой. Но он действует с 01.02.2016 г. в качестве национального стандарта Российской Федерации. Здесь уже начинается область правового беспредела, которая должна быть интересна надзорным органам Российской Федерации. На них вся надежда. «Гармонизация» стандартов ЕС по оборудованию и хладагентам со стандартами РФ Отечественные от Минтруда Европейские для СНГ и России ПОТ-РМ-015−2000«Межотраслевые правила по охране труда при эксплуатации фр. холодильных установок» Стандарт ГОСТ EN 378−1-2014»Системы холодильные и тепловые насосы» Введён 01.01.2001 Введён 01.02.2016 п.13.2. Запрет на использование хладагентов без документа по качеству : паспорта, ГОСТа и ТУ, биотеста Добровольная основа По Приложению В — оценка ТЭВИ и GUT ГОСТ 32 968−2014«Оборудование и хладагенты» Табл. 3.1.а «Российские хладагенты"Хладон-510. Негорючий при любой концентрации паров. ПДК 3000. Есть и СМ-1 (смесь R-218 и R-134a) Качество хладагентов не оговаривается Безопасность контролируютпо ПДК и ОБУВ (ориентировочный безопасный уровень воздействия) заправленного хладагента Приказом Минтруда № 485ПОТ РМ-015−2000 Отменён 21.07.2015 Введён 12.08.2015 Справка: Первые ПДК на R-134a — 3000 мг/м3в доп.11 к перечню ПДК 25.12.1995 п.8.3.2. В новых холодильных системах только хладагенты с минимальным ПГП (потенциалом глобального потепления) В отношении энергопотребления холодильников, отнесённых к электрическим аппаратам бытового назначения, также совершена подмена понятий. Строго говоря, энергопотребление работающего холодильника измеряется при фиксированных параметрах. Раньше бытовые морозилки давали уровень температур — 30ºС, если использовался фреон R-12, и за сутки замораживали 25−30 литров воды. При переходе на R-134a морозилки стали замораживать 12−15 литров воды, и уровень замораживания не превышал — 24ºС. Но при этом их пытаются приравнять по энергопотреблению и даже утверждать, что у R-134a оно меньше. Формально оно может быть и меньше, но при утрате сугубо целевых, холодильных энергетических качеств — мощности замораживания и температурного уровня. Естественно, что согласно закону сохранения энергии при этом потребление электроэнергии будет меньше, но за такое сравнение студентам ставят оценку «неуд», а авторам обмана оценок ставить некому. Здесь — политика, то есть искусство возможного. Но, прямо говоря и корректно выражаясь, ЭТО — ОБЫЧНЫЙ ПОДЛОГ И ОБМАН ПОТРЕБИТЕЛЯ! Выводы С учетом последних научных достижений и исследований в области изучения факторов, определяющих климатические воздействия на атмосферу, а также с открытием природных (неантропогенных) источников сырья, которые могут быть использованы для производства необходимых для жизнеобеспечения человека фреонов, открывается реальная возможность решения вопроса возрождения национальной холодильной и химической хладонопроизводящей промышленности и ухода от экспортной зависимости при соблюдении российских обязательств по Венской конвенции по охране озонового слоя и Монреальскому протоколу к ней. Эффективное и оперативное решение задачи экспортозамещения в секторах производства российской холодильной и фреоновой промышленности невозможно без содействия государственных органов власти. В этой связи целесообразно предпринять следующие меры: 1. Минприроды России созвать совещание на уровне руководства Минпромторга России, Минобрнауки России, Минобороны России, МЧС России, Минэкономразвития России, Минэнерго России, МИД России с приглашением председателей комитетов Госдумы России и Федерального собрания России по вопросам экологии и промышленного развития, а также заинтересованных представителей холодильной и химической промышленности для рассмотрения вопроса и подготовки предложений для Правительства Российской Федерации по мерам для восстановления холодильной и фреонопроизводящей промышленности Российской Федерации; 2. Минприроды России по согласованию с заинтересованными министерствами и ведомствами внести необходимые уточнения в законодательные акты Правительства Российской Федерации по озоновой тематике с целью приведения их в соответствие с официальным текстом Венской конвенции по охране озонового слоя (1985 г.) в отношении толкования терминов «неантропогенных» и «антропогенных» веществ. 3. Российское Правительство должно выступить как гарант безопасности для инициаторов возрождения отечественной холодильной промышленности от посягательств захвативших рынки России Западных ТНК и прозападных российских спекулянтов. 4. Требуется осуществить проверку соответствия ГОСТов, разработанных Союзхолодпромом в отношении хладагентов, законодательству Российской Федерации в части гражданского (Гражданский кодекс РФ) и трудового (Трудовой кодекс РФ) права, а также Конституции Российской Федерации. Принципиальное дополнение В «домонреальское» время, то есть ещё при советской власти, для рабочих веществ, используемых в промышленности и холодильной технике, использовалась европейская система аттестации качества веществ, выпускаемых по государственным стандартам (ГОСТам) на основе Технических условий (ТУ). В ТУ покупателю сообщалось о качестве вещества с указанием диапазона примесей, способов контроля качества на конкретном аналитическом оборудовании. Качество продукта, указанное в ТУ, предполагало разделение продукта на несколько сортов в зависимости от количества примесей в нём. Ядовитые и нестабильные фреоны нельзя было использовать в качестве хладагентов для бытовых компрессионных холодильников. В 90-е годы России навязали американскую систему торговли хладагентами. Её суть заключается в предельном упрощении «продвижения товара» на рынок. Фреоны покупают без точных данных по составу примесей и концентрации этих примесей. Без биотеста! В такой ситуации покупатель, а по сути это оптовик, должен иметь свой маленький очистной заводик, а при нём ещё и аналитическую лабораторию, чтобы получать из сырца безопасный для человека продукт, являющийся рабочим телом в холодильном агрегате. С точки зрения бизнеса такой ход исключительно выгоден производителю, поскольку процесс очистки вещества и его анализа на соответствие стандартам очень трудоёмкий и требует больших затрат. Эти операции особенно характерны для нестабильных веществ, к которым относятся гидрофторуглероды (ГФУ), то есть R-134a и вся группа фреонов «от Дюпона». Естественно, при передаче покупателю обязанности выполнения дорогостоящих процедур получения высококачественной продукции прибыль производителя-сырьевика существенно возрастёт, а оптовика или посредника — должна уменьшиться. Американская схема более-менее удовлетворительно работает при устоявшемся рынке зарекомендовавших себя добросовестными оптовиков и перекупщиков сырья. Но в России потребитель при таких условиях серьёзно рискует, поскольку отечественный перекупщик сырца очищать его перед продажей не станет. Ему это уже не надо, поскольку прежних ГОСТов уже нет! Для продавца взамен процедуры очистки и сертификации безопасности фреонов проще выделить средства на подкуп чиновников и создать новые стандарты, разрешающие использование рабочих тел без каких-либо ограничений по безопасности. Аргументы коррумпированного чиновничества при этом хорошо известны: «Необходимо упростить технические, санитарно-гигиенические, эксплуатационные и иные требования для снятия ограничений для развития бизнеса в условиях рыночных отношений». В России упростили даже таможенные процедуры на ввозимые ядовитые заменители ХФУ.