Непроходимые рубежи: улицы и парки столицы хранят следы великого подвига первых месяцев войны

«Вечерняя Москва» продолжает серию публикаций о защите столицы в годы Великой Отечественной войны. В 1941 году, ощетинившись противотанковыми ежами, в кольце блиндажей и окопов, за прочными рядами наскоро возведенных фортификационных сооружений Москва готовилась с боем встретить ненавистного врага. О городских локациях, которые до сих пор хранят память об обороне города, «ВМ» расскажет на этой странице.

Немые свидетели мужества

В Государственном музее обороны Москвы есть любопытный экспонат — карта укреплений, сохранившихся в городе со времен войны.

— На нее нанесены все «дожившие» до нынешних времен оборонительные сооружения — доты и пулеметные колпаки, — рассказывает историк-краевед кандидат наук Владимир Пилипенко. — Это немые свидетели мужества защитников Москвы, ставшие в наши дни историческими памятниками. Сотрудники музея постоянно дополняют и уточняют уникальную карту, недавно она была оцифрована. Отметка каждого сооружения снабжена кратким описанием, которое рассказывает о его типе, расположении и современном состоянии. Кроме того, отметки проиллюстрированы фотографиями, позволяющими составить представление о его состоянии и расположении на местности.

Вооружившись данными этой карты, корреспонденты «Вечерней Москвы» отправились в путешествие по линии обороны.

Первая наша остановка — в парке Фили. Здесь несколько лет назад фрагменты оборонительных сооружений большей частью лежали в руинах. Железобетонный дот, собранный из стандартных строительных плит, почти целиком ушел в землю, зарос кустарниками и травами.

Рядом был другой — полуразрушенный, остатки тяжелой стены сползли по склону в лощину с искусственной насыпи. Два бетонных колпака пулеметных гнезд лежали перевернутыми в высокой траве, метрах в пятнадцати друг от друга.

— Ныне эти колпаки подняты, отреставрированы и послужили основой воинского мемориала «Линия обороны», у которого 9 мая и 22 июня неизменно проходят мероприятия «Вахты памяти», — говорит Владимир Пилипенко. — Кстати, дотов, подобных филевским, на территории столицы немало. В относительно сохранном состоянии находятся пулеметные гнезда в Нескучном саду и на улице Хавской возле метро «Тульская». А в Битцевском парке фрагментарно сохранились целых три линии обороны, пересекающие зеленые насаждения с севера на юг, между Балаклавским проспектом и Московской кольцевой автодорогой.

Согласно музейной карте первая линия, самая южная, проходит по северному берегу реки Городни к метро «Битцевский парк». Чуть западнее метро, на Новоясеневском проспекте, на холме стоит дот с пулеметным гнездом, из которого можно было «фланкировать» реку, простреливая ее вдоль течения. Вторая линия тянется от улицы Красного Маяка, пересекает парк и выходит к улице Рокотова. Третья пролегает чуть южнее Балаклавского проспекта, за забором парка, огибает территорию конноспортивного комплекса и уходит на юг за Севастопольский проспект.

— Опорные пункты обороны отмечены бетонными дотами и пулеметными колпаками, похожими на колодезные кольца с прорезанными амбразурами, — объясняет краевед. — Увы, не все жители и гости города знают, что это — оставшиеся с войны элементы обороны.

Иногда руины даже принимают за строительный мусор, просят коммунальщиков вывезти или используют для различных утилитарных целей... В связи с этим хочется обратиться к москвичам: если вы во время прогулки обнаружите где-нибудь в парке заросший травой блиндаж или траншею, пулеметное гнездо или землянку — не сочтите за труд позвонить в Музей обороны Москвы. Возможно, вы прикоснулись к немому свидетелю народного подвига.

— Один из этих дотов — тот, что сейчас входит в состав мемориала на Новоясеневском проспекте, строила моя мама, — говорит жительница Ясенева Клавдия Павлова-Сельцова. — Мне тогда было года четыре, но я помню, как, оставив нас со старшей сестрой Наташей на бабушку, мама уходила на строительство укреплений на весь день, возвращалась затемно. Работали там москвичи часов по 12–14, девушкам и женщинам со Щелковской текстильной фабрики помогали красноармейцы-саперы и ополченцы. Враг сюда, к счастью, не дошел. А если бы попробовал — мало ему не показалось бы!

Дело генерала Артемьева

В мемуарах участника войны политрука Константина Телегина есть такой случай: восемьдесят лет назад, в огненном 1941 году, там, где сейчас, уже в черте современных границ города, находится Битцевский лесопарк, шла по шоссе штабная машина «хорьх». На этой машине, приобретенной Наркоматом обороны у немцев в 1939 году, ехал советский генерал — инспектировать строительство укрепрайона.

— В те годы многие наши военачальники пользовались такими машинами, — вспоминал генерал-лейтенант Телегин. — Линия фронта была обозначена на карте у шофера. Да вот беда, осенью сорок первого такие карты могли устареть за час. Орды германского вермахта рвались в наступление, и сил сдерживать их хватало далеко не всегда.

Вскоре, когда машина выскочила из перелеска, Телегин увидел, как невдалеке на холмике суетятся темные силуэты артиллеристов, разворачивая легкую полевую пушку. Вот уже и солдаты заметили подъезжающих, построились у орудия, вытянулись, отдавая честь, — видно, сообразили по внушительной машине, что приближается большой начальник… Яркий острый луч автомобильной фары выхватил из полумрака флаг над высоткой. В глаза плеснула корявая свастика, черным пауком примостившаяся в белом круге.

— Немцы!!! Разворачивайся и гони! — приказал генерал шоферу.

Тот мгновенно исполнил приказ. Ошарашенные фашисты открыли по машине огонь, но, к счастью, ни разу не попали.

Генералом, который едва не погиб в этот день, был Павел Артемьев — выдающийся советский военачальник, командующий войсками Московского военного округа. Впоследствии он писал, что «немецкая мотопехота в тот критический момент могла без проблем в считаные 25–30 минут добраться до стен Кремля». А вернувшись из едва не ставшей роковой инспекционной поездки, предложил товарищу Сталину ввести в Москве осадное положение.

В приказе Комитета обороны от 19 октября 1941 года «на начальника гарнизона города Москвы генерал-лейтенанта товарища Артемьева возложена оборона Москвы на ее подступах». Ныне с текстом приказа и картой оборонительных рубежей, созданных у стен столицы под руководством Павла Артемьева, можно познакомиться в экспозиции Музея Победы и Музея обороны Москвы.

— Именно Павел Артемьевич командовал парадом на Красной площади 7 ноября 1941 года, — говорит писатель-историк Александр Евдокимов. — Он разработал структуру московской зоны обороны, собирал резерв ополченцев и трудовые отряды для строительства укреплений. На своем посту в должности командующего войсками Московского военного округа Артемьев прослужил до 1947 года.

Увидеть Москву и умереть

Согласно генеральному плану немецкого командования под кодовым названием «Барбаросса» Москву предполагалось захватить всего через три-четыре месяца после начала войны.

— К Москве немцы подошли к концу сентября, — рассказывает историк Владимир Пилипенко. — Операция по захвату столицы называлась «Тайфун», германские войска должны были окружить город с севера и юга, отрезать армию от подкреплений и уничтожить. Но осенью 1941 года непосредственно в городской черте по плану генерала Артемьева создали три мощных оборонительных рубежа.

Первый шел сплошной линией окопов и блиндажей по окраинам города — вдоль Окружной железной дороги, что считалась магистралью стратегического значения. Вторая линия защиты охватывала центральную часть столицы, практически совпадая на карте с Садовым кольцом. Третий рубеж шел по кольцевой дороге «А» и берегу Москвы-реки с юга.

— Оборона строилась по принципу создания опорных узлов сопротивления с использованием наиболее крепких зданий. Между этими рубежами защитники должны были перемещаться вдоль сквозных улиц. Разрешалось устанавливать огневые средства даже в квартирах, подвальных и чердачных помещениях, переселяя людей из жилых помещений, занятых теперь пулеметными гнездами и пушечными капонирами, — объясняет Владимир.— В октябре 1941 года враг в течение нескольких дней имел уникальную возможность наблюдать укрепления первого эшелона городской обороны в простой армейский бинокль. Уже были захвачены Серпухов, Можайский район, Солнечногорск, Яхрома, Ясная Поляна. До Кремля немцам оставалось пройти около 30 километров, до города — 17.

Во время осенних оборонительных боев отдельные немецкие подразделения не раз пытались прорваться непосредственно в черту города.

— На самой высокой точке холма у восьмого шлюза Канала имени Москвы есть техническое здание, — вспоминает ветеран труда, бывший сотрудник управления канала Валентин Барковский, — там организовали наблюдение за подъездами к важным гидротехническим сооружениям. Помню, наши дежурные наблюдатели рассказывали: немецкий танк остановился на Сходненской улице, на Западном мосту через Деривационный канал, это между нынешними станциями метро «Тушинская» и «Сходненская». Из башни высунулся фашист, огляделся, что-то записал в блокноте, захлопнул люк и уехал в сторону Алешкинского леса. Другие танки так и не появились, а к месту прорыва единственного из них оперативно стянули истребительный батальон.

Последнее появление немецких войск в Москве — это обнаруженные ополченцами в октябре 1941 года в километре от нынешней станции метро «Сокол» три десятка мотоциклистов.

— Они ехали по Ленинградскому шоссе, со стороны Химок, большая группа — машин в тридцать. Мотоциклы трехколесные, с колясками, вооружены пулеметами... — вспоминает Валентин Барковский. — Предыдущий мост через канал они миновали благополучно, но у следующего их почти всех перебили ополченцы. Два пулеметчика на мосту, названном позже мостом Победы, выиграли неравный бой!

РЕПЛИКА

Провалу вражеского наступления способствовал каждый москвич

Ольга Бызова, доцент НИУ МГСУ, кандидат исторических наук:

— Решение о строительстве системы оборонительных сооружений и создании добровольческих партийно-комсомольских батальонов было принято осенью 1941 года на собрании московского партактива. Отряды ополченцев были созданы во всех 25 районах столицы, их суммарная численность насчитывала около 10 тысяч бойцов. Наряду с ними на оборонительные рубежи Москвы были направлены истребительные батальоны, сформированные еще в июнеиюле 1941 года. В их задачи входили борьба с десантниками врага, тушение пожаров во время бомбежек, помощь милиции при охране городских зданий и сооружений, ловля диверсантов. В городе были организованы 169 боевых дружин, насчитывавших 6989 человек, и 25 отрядов истребителей танков численностью 2059 бойцов. Общее число жителей Москвы, вставших на ее защиту, составляло 48 071 человек.

На сооружение оборонительных рубежей было затрачено 1717 тысяч человекодней, из них 679 тысяч — на работы непосредственно в черте города. В оборонных работах приняли участие 250 тысяч москвичей, 75 процентов из них составляли женщины. Были построены сплошные линии окопов, блиндажей и землянок, противотанковых рвов и эскарпов, проволочных заграждений и ежей, деревянных пулеметных гнезд и железобетонных дотов. Каждый житель столицы, оставшийся в дни обороны в городе, внес свой вклад в то, что немецкое наступление провалилось. Оставшиеся ныне на территории города следы огромной человеческой работы — это знаки нашей памяти, их непременно надо сохранять и реставрировать.

ЦИТАТА

Павел Артемьев, генерал, командовал Московским округом:

— Чудо. То, что немцы не взяли Москву в 1941 году, — настоящее чудо. И сотворили его своими руками наши бойцы, ополченцы и мирные жители, которые верили в победу даже в самые страшные дни.

ТОЛЬКО ЦИФРЫ

На подступах к столице было построено На внешнем рубеже: 676 км противотанковых рвов; 445 км сооружений временной земляной и деревянной фортификации; 380 км надолбов; свыше 30 000 дзотов и дотов; свыше 1300 км проволочных заграждений и более 22 000 противотанковых ежей; хлебниковский участок обороны был обнесен проволокой под электротоком. На городском рубеже: свыше 30 км надолбов; около 10 км баррикад; 24 000 противотанковых ежей; 46 км проволочных заграждений; свыше 200 защищенных артиллерийских и 500 скрытых пулеметных точек.