Усидеть на двух стульях: крымский вектор турецкой политики

СИМФЕРОПОЛЬ, 14 ноя – РИА Новости Крым, Алексей Гончаров. США снова пытаются вбить клин между Москвой и Анкарой. В Вашингтоне состоялись переговоры между Дональдом Трампом и Реджепом Тайипом Эрдоганом. Стратегическая цель Вашингтона – максимально ослабить политическое и военно-стратегическое партнерство России и Турции и сделать своенравного союзника по НАТО послушнее. Взаимодействие Москвы и Анкары за три года после инцидента со сбитым российским Су-24М в Сирии наладилось и укрепилось по целому ряду направлений. В этих условиях перед Турцией открываются серьезные перспективы, в том числе по восстановлению утраченного влияния в Крыму. Какую роль играет крымский фактор в российско-турецких отношениях и какие цели преследует Анкара по отношению к Крыму? Три кита турецкого влияния Влияние Турции в Крыму в украинский период было очень сильным. Условно можно выделить три фактора этого влияния: экономический, политический и религиозный. В 2012 году товарооборот между Крымом и Турцией составил почти 1,8 млрд долларов. Турецкие финансы поступали на полуостров в значительных объемах, хотя в основном в виде благотворительной помощи на социальные и гуманитарные проекты по поддержке крымских татар (строительство жилья и инфраструктуры, поддержка культуры и образования и т.д.). Деньги шли через Турецкое агентство по международному сотрудничеству и развитию (ТIКА), созданное при аппарате премьера Турции в начале 90-х. Политический фактор олицетворял меджлис крымско-татарского народа*, лидеры которого по факту были агентами влияния турецких властей. Используя политический вес меджлиса*, с которым власти Крыма и Украины считались, Анкара могла воздействовать на Киев в части принятия выгодных для себя решений в рамках двусторонних отношений. Весной 2016 года в Сеть "слили" фото служебных записок от руководителей крымского главка СБУ, датированных 2012-2014 годами. Из докладов силовиков следует, что меджлис* за четыре года получил через TIKA более 1 млн долларов, взамен собирая информацию для турецких спецслужб и лоббируя нужные Анкаре решения. Мустафа Джемилев и президент Турции Реджеп Тайип Эрдоган Религиозный фактор влияния реализовывался в основном через работу в Крыму муфтиев из Турции, обучение молодых крымских татар в турецких медресе, деньгами на строительство и функционирование мечетей и религиозных учебных заведений. А в "тени" этому помогали радикальные религиозные секты, такие как "Нурджулар"* и "Сулейманджилар". Они, как и TIKA, были тесно связаны со спецслужбами Турции. Их эмиссары проповедовали в Крыму исламизм и пантюркизм, активно вербовали крымских татар в свои ряды. Полупризнание на выгодных условиях С вхождением Крыма в состав РФ влияние Анкары на регион свелось почти к нулю. Меджлис* запретили, его лидеров выдавили за пределы полуострова. Но Анкара умеет проводить гибкую геополитику, одновременно жестко отстаивая свои интересы. Что Турция и делает в новом геополитическом раскладе Средиземноморья и Причерноморья, лавируя между основными центрами силы и одновременно лоббируя свои интересы. Власти публично обвиняют Россию в "аннексии" и заявляют о якобы имеющих место притеснениях крымских татар. Одновременно Турция активно сотрудничает с Москвой в энергетической, военной, торговой и иных сферах. Армии двух государств взаимодействуют в Сирии, что очень не нравится США. Турция не поднимает тему Крыма в официальных контактах с РФ, но голосует в ООН за украинские резолюции о "нарушении прав человека" на полуострове. Анкара прекратила судоходное сообщение с Крымом (когда об этом стало известно публично, и страна рисковала получить санкции уже на себя), но при этом не присоединилась к жестким санкциям Запада в отношении региона. Двойственность понятна: Турция не намерена рисковать стратегическим партнерством с Россией, но не желает и становиться оппонентом Западу или портить отношения Украиной. Чистая прагматика. Поклонская заявила, что в Турции не возникло вопросов о статусе Крыма >> В 2014 году Анкара не препятствовала вхождению Крыма в состав РФ, поскольку появление на полуострове военной базы США нанесло бы еще больший ущерб турецким интересам, отмечает завкафедрой политологии и международных отношений Севастопольского госуниверситета Александр Ирхин. "Анкара готова быть юго-восточным флангом НАТО и получать от этого геополитические и экономические дивиденды, но не готова к появлению новых членов НАТО в регионе, которые будут оспаривать ключевое значение Турции для Запада, тем более к появлению этих новых членов в Черноморском регионе", – поясняет политолог. По его словам, с 2014 года Турция выстраивает механизмы, компенсирующие изменения регионального баланса сил. С молчаливого согласия Анкары США и их союзники нашли способы постоянно держать в напряжении Черноморский флот, не нарушая при этом конвенцию Монтре. Корабли НАТО регулярно заходят в Черное море, а сама Турция активно поддерживает Украину в территориальных спорах с РФ и создает новую базу ВМС в 270 км от Сочи. Кроме того, отмечает Ирхин, турки частично воспринимают Крым как свою внутреннюю проблему, поскольку в стране проживает много крымских татар и их потомков. "После того, как Эрдоган в 2018 году пошел на политический союз с националистической "Партией национального действия", во внешней политике его национальная риторика только ужесточилась", – отмечает эксперт. Турецкий бизнес хочет в Крым Пока контакты Крыма и Турции осуществляются в основном по каналам "народной дипломатии" и сводятся к культурному обмену, неофициальным визитам политиков, общественников и бизнесменов, проведению спортивных мероприятий. Между тем в самой Турции надеются, что власти признают Крым хотя бы неофициально. В октябре в Стамбуле прошел экономический форум, в котором приняли участие и представители Крыма. Как отметил глава Федерации культурных обществ крымских татар Турции Унвер Сель, по итогам форума подписаны декларации о намерении турецких предпринимателей реализовать ряд проектов на полуострове. "Наши бизнесмены очень хотят работать с Крымом. Турция всегда поставляла в Крым текстиль, продукты питания и другие товары, но необходима логистика их доставки. Сейчас нет ни морского, ни воздушного сообщения. Нужно проработать формулу логистики. Надеемся, в следующем году мы найдем решение. Например, судоходные компании Турции готовы работать в крымском направлении", – сказал он и добавил, что с целью решения этих проблем в 2020 году на полуострове планируется провести крымско-турецкий экономический форум. Турецкий бизнес в Крыму представлен и сейчас, но весьма ограниченно, отмечает зампредседателя организации "Къырым бирлиги" и Общественного совета крымско-татарского народа Рустем Ниметуллаев. "Некоторые бизнесмены из Турции работают здесь еще с украинских времен. Это кондитерское и сельскохозяйственное производство, строительные компании. Но масштабных турецких инвестиций в экономику Крыма не наблюдается", – говорит общественник. Меджлис* теряет позиции Турция не отказалась от намерений восстановить хотя бы часть былого влияния в Крыму, используя в первую очередь крымско-татарский фактор. Но вызывает сомнения, что власти и спецслужбы ради этого начнут взращивать новый меджлис*. Даже если Анкара решится на это, Москва вряд ли повторит ошибку Украины и займет позицию стороннего наблюдателя за процессом. В то же время власти Турции сохраняют связь с лидерами меджлиса на Украине*, и Эрдоган вынужден ориентироваться на мнение крымско-татарской диаспоры Турции, которая насчитывает порядка 5 млн человек. "У меджлиса* есть влияние в Турции. Эрдоган общается с его лидерами и не откажется от них. Крымско-татарская диаспора имеет там большой вес, и это в основном электорат Эрдогана. Мы работаем, налаживаем взаимоотношения. В диаспоре немало людей уже понимают, что Крым – неотъемлемая часть РФ. Сюда приезжали несколько делегаций турецких политиков, депутатов, общественников. Но пока политика Анкары в этом плане особо не меняется", – констатирует Рустем Ниметуллаев. Кроме того, власти Турции еще рассчитывают на Джемилева и компанию как на проводников своей политики в отношениях с Киевом. С другой стороны, поддержка меджлиса* Эрдоганом в последние годы фигурирует лишь в публичных речах. "Турция профинансирует создание в Херсонской области вооруженного мусульманского батальона по лекалам НАТО для деоккупации Крыма", – заявляли в 2015 году организаторы товарной и энергетической блокады полуострова, но так и не дождались от Анкары денег. Не спешат турецкие власти помогать и в обустройстве выехавших в Херсонскую область крымских татар. Видимо, потому что просто не видят в этом смысла: таких переселенцев ничтожно мало, распространить там свое влияние по крымскому образцу вряд ли удастся. В отношении Херсонщины у Анкары была конкретная цель: заселить регион турками-месхетинцами после создания на территории крымско-татарской национальной автономии. Но меджлис* не сумел продавить это решение через президента Порошенко. Унвер Сель убежден: влияние меджлиса* на диаспору продолжит неуклонно снижаться, что в итоге приведет к прекращению всякого сотрудничества Анкары с этой структурой. "Крымские татары в Турции, в том числе благодаря работе "народных дипломатов", начинают узнавать правду о ситуации на полуострове и понимать, что Крым в России – это хорошо. Консульство Украины и меджлис* постоянно пытаются помешать проведению в Турции мероприятий с участием гостей из Крыма. Но власти страны разрешают их проводить, и это хороший знак. Надеюсь, рано или поздно Турция признает Крым частью РФ", – отметил Унвер Сель. Приедет ли Эрдоган в Крым? В следующем году запланировано открытие Соборной мечети в Симферополе, которая станет самым большим мусульманским культовым объектом в Восточной Европе. На торжественную церемонию приглашен и Эрдоган - приглашение лично направил президент России. По словам Владимира Путина, турецкий лидер отнесся к предложению "очень положительно". Эрдоган – постоянный почетный гость на открытии крупных мечетей по всему миру. Так было в Германии, Беларуси, Киргизии. В России он участвовал в открытии реконструированной Московской соборной мечети. Эрдоган позиционирует себя главным защитником интересов мусульман в Европе. Ранее он неоднократно заявлял о "несправедливости и притеснениях", которым якобы подвергаются последователи ислама в Крыму. Строительство мечети в Симферополе – воля российских, а не украинских властей, и Эрдогану это известно. Кроме того, если он лично приедет в Крым, то покажет всему миру свое участие в судьбе крымских татар. С другой стороны, если визит состоится, по факту это будет означать окончательное признание российского статуса полуострова. Такой ход чреват резким ухудшением отношений с Западом и Украиной. Свобода маневра Эрдогана в торгах с США сильно ограничится. Да и соратники-националисты внутри страны такой шаг явно не одобрят. Учитывая политическую изворотливость Эрдогана, его умение искусно лавировать между различными силами, в Крым он может и не приехать. Но вряд ли российско-турецкие отношения сильно пострадают от этого. В общем, официальное признание Анкарой российского статуса Крыма в ближайшей перспективе маловероятно. Но власти Турции не оставят попыток вовлечь Крым в орбиту своего влияния, и методы этой работы – "народная дипломатия", экономическое сотрудничество или же информационная экспансия формирование новой "пятой колонны" – будут зависеть от дальнейших отношений с Москвой и Вашингтоном. А там сейчас есть дела поважнее Крыма – Сирия, ее месторождения, распределение секторов влияния и ситуация с курдами. *Запрещенная в РФ экстремистская организация