На помощь никто не придет: как страдают семьи российских наемников (The Guardian, Великобритания)

Когда бывший супруг Ольги Маркеловой Дмитрий, с которым она уже была в разводе, погиб в 2017 году в ходе боевых действий в Сирии, она надеялась, что российские власти помогут хотя бы их дочери, которая была единственным ребенком Дмитрия. В конце концов, ее бывший муж более десяти лет прослужил в армии, включая такие горячие точки, как Чечня. Перед смертью он подписал контракт с частной военной компанией (друзья сказали, что она называется «Вагнер») и отправился воевать на Украину, а затем в Сирию. Для Ольги это была обычная военная командировка. С тех пор прошло два года, а она по-прежнему ведет борьбу за получение компенсации. В этом году чиновники заявили, что ее муж вообще не был солдатом, а являлся сотрудником регионального филиала одной энергетической компании. По словам Маркеловой, это не так. «Я знаю, что он воевал, что он работал в частной военной компании, — сказала она. — Я была в Краснодаре, я видела базу в Молькино, я видела его в военной форме. Он никогда не скрывал от нас, что воюет за границей». Рассказ Маркеловой по-новому показывает, как работает не страдающая чрезмерной зарегулированностью система набора и отправки наемников в России, а также то, какие последствия могут ждать их семьи. Эта индустрия становится все более важным элементом усиления российского влияния за рубежом. Но извещения о гибели своих близких семьи зачастую получают в виде СМС-сообщений, а на возвращение тел на родину порой уходят недели. «У него один ребенок, и на помощь никто не придет, — сказала Маркелова. — Он воевал за них, а они про его дочь забыли». Сейчас, когда российское государство стремится к усилению своего влияния в Африке, действуя отчасти под влиянием санкций, введенных в 2014 году из-за аннексии отобранного у Украины Крыма, подразделений наемников на африканском континенте становится все больше. Главное место в этой работе занимает ЧВК «Вагнер», которая впервые заявила о себе на полях сражений Украины. С тех пор эта компания существенно расширила масштабы своей деятельности, и теперь занимается за рубежом боевой подготовкой иностранцев, предоставляет политические консультации, разведывательную информацию и проводит операции влияния в онлайне. В Африке главная задача группы «Вагнер» состоит в охране объектов и в оказании содействия при проведении политических операций. Два бывших бойца рассказали, что слышали некие «доклады» о том, будто несколько их коллег погибли в Судане и будто в Центральноафриканской Республике (ЦАР) бойцы этой компании участвовали в серьезных перестрелках, неся потери. Правда, подтвердить их сообщения не удалось. Наиболее активно Группа Вагнера действует в ЦАР, где ее бойцы служат военными советниками, инструкторами и охранниками. Россия за это получает концессии на разработку месторождений золота и алмазов. Российские наемники также служат в личной охране президента страны Фостена-Арканжа Туадеры. Россия методами мягкой силы все глубже проникает в эту страну, и связанная с ЧВК «Вагнер» компания в прошлом году даже профинансировала прошедший там конкурс красоты. В июле 2018 года неизвестные убили троих журналистов, расследовавших деятельность «Вагнера» в ЦАР. Их родственники отказались от разговора с журналистом на тему данной статьи, сославшись на то, что следствие еще не завершено. В Судане наемников группы «Вагнер» сняли в 2017 году за подготовкой местных военных к штурму здания. Наемников также видели в этом году неподалеку от места проведения антиправительственных протестов, хотя непосредственно в их подавлении они не участвовали. Столица Судана Хартум стала главным пунктом проникновения боевиков «Вагнера» в центральную Африку. В июле на границе Судана и ЦАР заметили автоколонну военных грузовиков, перевозивших несколько сотен наемников. Обнародованные документы указывают на то, что ЧВК «Вагнер» пытается проникнуть и в другие страны Африки, направляя туда наемников и политических консультантов. Связанного с этой компанией бизнесмена Евгения Пригожина заметили в ноябре на важных переговорах с Халифой Хафтаром, который возглавляет повстанческую Ливийскую национальную армию. Это указывает на то, что российские наемники могут помогать ему в наступлении на Триполи. Руслан Левиев, основавший группу расследований по открытым источникам «Конфликт Интеллидженс Тим» (Conflict Intelligence Team), заявил, что ЧВК «Вагнер» — это «почти что квази-государственная машина… Ее трудно назвать просто частной военной компанией». Но количество наемников из «Вагнера» в Африке — ничто по сравнению с их численностью в Сирии. По оценке Левиева, у этой группы 150 наемников в ЦАР и несколько десятков в Судане. В то же время, на пике конфликта в Сирии их там было более 2 000. Количество погибших в Африке также намного меньше. «Там другие цели: никто не берет штурмом города, они обеспечивают безопасность и ведут разведку», — сказал Левиев. Ключевое преимущество группы «Вагнера» состоит в том, что эта компания всегда готова за деньги отправить наемников туда, где не может в открытую действовать российское государство (автор не указывает, что таким же образом американское государство использовало частную военную компанию Blackwater в Ираке и других странах, есть свои наемники и в военных компаниях стран ЕС, причем работать они стали задолго до «Вагнера» — прим. ред.). Некоторые ее операции оборачивались катастрофой. В феврале 2018 года во время злополучной попытки захватить нефтеперерабатывающий завод в Сирии произошло столкновение с американскими войсками, в ходе которого погибли сотни наемников, часть из которых была связана с ЧВК «Вагнер». «Вагнер» обещает новичкам компенсацию в случае их гибели и обычно выплачивает ее, о чем сообщают бывшие бойцы и средства массовой информации. Родственникам выдают примерно 60 000 фунтов стерлингов, иногда в день похорон. Кроме того, их инструктируют не разговаривать с представителями СМИ. Маркелова развелась с мужем, когда тот воевал за границей. Когда Дмитрия убили, компенсацию получила его мать. Они прекратили все контакты между собой, когда Маркелова открыто потребовала от Владимира Путина вмешаться и защитить семьи наемников частных военных компаний. «Она хочет, чтобы я молчала, — сказала Маркелова. — Но я хочу, чтобы кто-то начал действовать в наших интересах».