«Хезболла» переписывает историю сирийской войны

Амбиции «шиитской оси» переступили пределы реального Ближнего Востока и распространились на другой Ближний Восток — виртуальный. Аналитики констатируют использование ливанской группировкой «Хезболла» целой стратегии, которая направлена на вербовку молодых бойцов. В центре её — индустрия компьютерных игр. Ахмед живет насыщенно, насколько «насыщенной» может быть жизнь бойца «Хезболлы». Он защищает мечеть Сейида Зейнаб под Дамаском, проникает в лагерь «Исламского государства» (ИГ, запрещено в РФ) в селении Худжейра, которое находится в южном пригороде Дамаска, спасает заложников, захваченных приверженцами «халифата» в Эль-Кусайре (запад Сирии), пытается поймать террористов, которые намереваются подорвать гражданские объекты в южных пригородах Бейрута, а также участвует в операции против ИГ в северной долине Бекаа в Ливане. Однако Ахмед лишен каких-либо эмоций и рефлексии по поводу того, что он делает. Он — персонаж компьютерной игры Holy Defence от первого лица, которая предлагает игрокам влезть в шкуру бойца ливанской «Хезболлы» и встать на защиту шиитских святынь Ближнего Востока. Несмотря на то, что последняя версия «шутера», отчасти напоминающего культовую игру Counterstrike, была выпущена ещё в начале 2018 года, эксперты продолжают анализировать место этой «стрелялки» в пропагандистской машине «Хезболлы». Сами разработчики отрицают агитационный характер своей игры. «Это инструмент, который дает возможность противостоять дикой культуре, вторгающейся на наш рынок с помощью игр, лишенных эмоций и чувства собственной идентичности, — говорится на официальном сайте игры. — Это дань уважения душам мучеников и их семей, а также раненым и их родственникам». Очевидно, имеются в виду участники сирийского конфликта, активное вовлечение «Хезболлы» в который началось в 2013 году. Намерение противостоять проникновению западной индустрии игр на ливанской рынок официально упоминается и одним из разработчиков игры за «партию Бога» Хасаном Алламом. «У них (американцев — News.ru) есть Call of Duty, Counter Strike, Delta Force, а наша игра отличается от других тем, что она основана на реальных событиях», — заявил он. По его словам, все батальные сцены были тщательно спроектированы при помощи фотографий с мест боевых действий в Ливане и в Сирии. Создание игры, авторы которой, по-видимому, не захотели преуменьшать роль ливанской группировки на сирийском театре действий, заняло два года. Шесть месяцев при этом было потрачено на сопутствующие исследования. Однако это нельзя назвать пробным шаром «Хезболлы» в индустрии «шутеров». Дебютной для пропагандистов ливанской группировки стала игра Quds Kid в 2000 году. Потом последовала Special Force I, за ней — Special Force II, которая отсылала к противостоянию с Израилем в 2006 году. «Сопротивление («Хезболла» и её шиитские союзники — News.ru) не просто использует силу, чтобы противостоять своим врагам. Что ещё более важно, она делает это при помощи культуры, чувства принадлежности и идентичности», — сказал ливанский политик и член «Хезболлы» Мухаммад Фнейш. Выступая на презентации новой «стрелялки», он особо подчеркнул, что нужно «использовать новые технологии, чтобы влиять на сознание молодежи и подростков» и «переписать события по поводу того, почему, где и как силы сопротивления вошли в Сирию». Впрочем, подобная стратегия была взята на вооружение и ИГ. В конце 2014 года приверженцы «халифата» разработали ремейк известной игры от третьего лица Grand Theft Auto: San Andreas, назвав ее Grand Theft Auto: Salil al Sawarem. Разработчики предлагали игрокам выполнять миссии от лица «волка-одиночки», надев чёрную бандану, чёрную рубашку и камуфляжные брюки. Как нетрудно догадаться, в рамках миссий было необходимо атаковать сотрудников полиции и военных. Пропагандисты самопровозглашенного «халифата» рассматривали индустрию игр как инструмент рекрутинга новых бойцов. Мухаммед Эмвази, который, как считается, и прятался под маской палача террористической группировки Джихади Джона, был заядлым любителем видеоигр. Его дневниковые записи свидетельствуют, что в школьные годы он был поклонником Duke Nukem: Time To Kill. Повлияло ли это на сознание будущего террориста, казнившего на камеру пленников, неизвестно. Учёные давно пришли к мнению о том, что влияние видеоигр на психику детей и подростков — даже среди наиболее уязвимых с этой точки зрения групп — сильно преувеличено. И если молодой пользователь хочет ассоциировать себя с боевиком «Хезболлы», вопрос заключается уже в том, почему он выбирает такую модель для самоидентификации и есть ли у него выбор.