Турции угрожают союзники, а не враги

Во вторник утром в кулуарах парламента мы побеседовали с председателем комиссии по иностранным делам, бывшим послом Волканом Бозкыром (Volkan Bozkır) о его недавних контактах в Вашингтоне. На прошлой неделе группа парламентариев от имени этой комиссии провела переговоры в Конгрессе США и получила там скрытую угрозу, после чего вернулась в Турцию. «Члены Конгресса — не сами, но через своих консультантов — дают сигнал: "Если вы купите С-400, тогда мы примем решение в Конгрессе и не продадим вам F-35"», — рассказал Бозкыр. В это время министр национальной обороны Нуреттин Джаникли (Nurettin Canikli) быстрыми шагами направлялся в зал заседаний и говорил что-то пытавшимся поспеть за ним журналистам. Что тогда сказал Джаникли, мы узнали из сообщения, которое вчера утром появилось на первой странице «Ени Шафак» (Yeni Şafak): «Поставки F-35 начнутся со следующего года. Это не имеет отношения к покупке С-400. Мы перечислили деньги, и контракт будет выполнен». Турция входит в число девяти стран, участвующих в проекте производства самолетов F-35. Насколько слова нескольких консультантов конгрессменов следует воспринимать всерьез — это отдельный вопрос, но угрозы не поставить Турции боевые самолеты по проекту, по которому, как отметил министр обороны, был осуществлен платеж, могут иметь смысл только с точки зрения «государства-узурпатора». Мы знаем, что в вопросе покупки С-400 США с самого начала решительно преследуют позицию, которую можно описать как «тревожное состояние». Время от времени заявления с выражением беспокойства поступают и от официальных лиц НАТО. Но когда мы рассматриваем подход НАТО в целом, становится понятно, что, по мнению альянса, Турция имеет право приобрести ракеты С-400, в случае если их система опознавания «свой — чужой» будет адаптирована к правилам альянса. Кстати, Анкара уже объявляла это. Иными словами, с прибытием С-400 в Турцию система опознавания «свой — чужой» будет настроена так, как хочет НАТО. Но в отличие от НАТО Вашингтон, как мы видим, выступает категорически против приобретения систем противовоздушной обороны у русских. Это объясняется одной очевидной причиной: США, которые форматировали свои отношения с Турцией главным образом на основе принципа «военной зависимости», невероятно обеспокоены тем, что этот формат начинает ломаться. Увеличение Турцией доли отечественного производства в оборонной промышленности до 60%, тот факт, что США в страхе перед избавлением Турции от упомянутой военной зависимости ополчились против покупки ею мощных систем противовоздушной обороны, а Турция, увидев это, обратилась к альтернативным направлениям, на самом деле образуют главные основания всех кризисов в отношениях между двумя странами. В этих условиях такое резкое противостояние покупке С-400 становится невозможно объяснить никаким другим мотивом, кроме как продолжающейся с 1945 года позицией-угрозой «ты будешь зависеть от меня в сфере обороны». Вчера утром на семинаре, посвященном развитию национальной оборонной промышленности, мы услышали интересные оценки военных специалистов, которые обратили внимание на достигнутый прогресс в этой области. Один из выступавших с докладом экспертов рассказал, что фирмы, работающие в сфере оборонной промышленности в США, абсолютно подчинены государству, и если государственная американская политика не позволяет, то вы и за десять лир не сможете купить товар стоимостью одна лира. Иначе как можно объяснить то, что даже покупка пистолета, за который вы заплатили, в нужный момент натыкается на вето Конгресса? Эти растянувшиеся на десятки лет отношения «военной зависимости», разумеется, имеют симметрию и в Турции. Один депутат, взяв слово на вчерашнем семинаре, отметил: «История оборонной промышленности Турции — это история предательства», — и поделился с нами рассказом бывшего министра национальной обороны Веджди Гёнюля (Vecdi Gönül) на одном закрытом совещании в 2009 году. На том совещании г-н Гёнюль сказал: «Став министром обороны, я увидел, что среди стамбульской олигархии есть несколько компаний, которые выступают дистрибьюторами иностранных оборонных компаний. Была создана такая система, которая охватила и ряд военных чиновников. Они тоже получают 15% от этих сделок». Этот пример рассказывает о том, как миллиарды долларов полученных от налогоплательщиков средств на протяжении десятилетий таяли в системе грязных связей. Дальнейшие слова Веджди Гёнюля, который смог поделиться этими сведениями только за закрытыми дверями несмотря на то, что занимал тогда пост министра обороны, с одной стороны, делают справедливым это наше сожаление, с другой — вселяют определенный оптимизм: «Увидев, что это так, мы устранили посредников. Мы применили метод прямого контакта с иностранными фирмами. Так, организации, которые вот-вот закрылись бы, стали вставать на ноги». В наши дни оборонная промышленность достигла производственной мощности восемь миллиардов долларов в год. Экспорт в 2016 году составил два миллиарда долларов. До 56% оружия и боеприпасов, которые использовались в воздухе в ходе операции в Африне, и 92% из тех, что применялись на земле, были отечественного производства. Эта операция, которая завершилась гораздо быстрее, чем ожидалось, в некотором смысле дала Турции возможность испытать опыт, накопленный в сфере отечественной обороны. Конечно, из-за дефицита, возникшего за те годы, что были потрачены впустую, нам предстоит пройти еще долгий путь.